Как учеба в INSEAD помогает в карьере и бизнесе

Олег Суковатов, генеральный директор ульяновской торговой сети «Гулливер», получил два высших образования в России и дважды садился за парту престижных западных бизнес-школ. О личном опыте и роли образования в карьере топ-менеджера он рассказал в интервью для Executive.ru.

Олег Суковатов в 2002 году окончил Московскую гуманитарно-социальную академию (юриспруденция). В 2010 году получил второе высшее образование в Московском государственном открытом университете имени Черномырдина (международная экономика). В 2011 году учился на программе Executive MBA в бизнес-школе INSEAD. В 2016 году прошел программу повышения квалификации в области финансов в бизнес-школе Wharton. С 2010 года занимал должности вице-президента по правовому обеспечению и защите бизнеса, вице-президента по продажам сети «Эльдорадо», первого заместителя генерального директора аптечной сети «36,6», генерального директора сети «Кухни Марии». В настоящее время является генеральным директором торговой сети «Гулливер». 

Executive.ru: Олег, у вас интересный список образовательных учреждений, где вам довелось учиться. Как в каждом случае возникала потребность получить образование? 

Олег Суковатов: Первое образование я получал в том же вузе, что и мои родители. Наверное, это был в большей степени их выбор, чем мой. Но мне хотелось быть юристом. Законодательство в то время переживало бурное развитие: вышел новый УК, новые Административный и Налоговый кодексы. То есть я учился на заре формирования нового законодательства страны, и это завораживало.

Учился я хорошо, но потом женился, и чтобы не сидеть на шее у родителей, по вечерам начал работать официантом и немного сдал в учебе. А после четвертого курса нам с женой выпала возможность поехать учиться в Америку по программе стажировок Internship. Мы прожили там два года, там родился наш старший сын. А потом мы вернулись в Россию, я окончил пятый курс со специализацией «публичное международное право».  

Executive.ru: У вас было желание остаться в Америке?

О. С.: Мы думали об этом. Три месяца до отъезда в Россию у нас были «душевные терзания». Но я наблюдал много взрослых эмигрантов. У каждого из них была причина, почему они приехали в Америку: жизнь не удалась, страна развалилась, еще что-то. Я же не мог найти причину, по которой я должен остаться в Америке. И ни разу не пожалел о том, что вернулся.

Я сомневаюсь, что в Америке смог бы получить то, что у меня есть сейчас: интересные знакомства, позиции в ведущих компаниях. Кроме того, у меня была возможность своими глазами видеть, как меняется моя страна. Как бы ни критиковали власть, я видел колоссальные изменения к лучшему. Я побывал почти в каждом городе с населением от 100 тыс. человек, на моих глазах появлялись новые инфраструктурные проекты и иные качественные изменения. В России у меня было намного больше возможностей для развития. 

Executive.ru: Как возникла потребность получить второе высшее образование?

О. С.: После окончания вуза я некоторое время работал юристом в страховой компании «Сибирь». За полтора года я дослужился до позиции начальника юридического отдела. Но затем компанию приобрел «Росгосстрах», изменилась корпоративная культура, и я решил сменить работу. Меня пригласили в «Эльдорадо» работать по направлению урегулирования убытков в департамент внешней логистики.

Мы подчинялись финансовому блоку и были области, в которых мне не хватало знаний. Поэтому я пошел заочно учиться на экономиста. Уже имея за плечами опыт работы, я лучше понимал значимость многих вещей. Поэтому второе образование было даже более прикладное, чем первое. 

Executive.ru: Как вы попали в INSEAD?

О. С.: В то время я работал начальником юридического департамента в «Эльдорадо», а моим руководителем был финансовый директор Райан Ли. Он изменил мою парадигму восприятия бизнеса и взаимодействия в коллективе. И во многом благодаря ему я попал в INSEAD. Получив в свое распоряжение наш коллектив из десяти руководителей, он понял, что мы слишком мало между собой коммуницируем. Мы действительно толком ничего не знали друг о друге.

Три месяца он каждый четверг выводил нас всех куда-то, и за это время мы узнали друг о друге все! Это способствовало тому, что мы стали сплоченной командой. Что сказалось на эффективности нашей работы. Была построена новая учетная политика, бюджетный процесс и многое другое.

И вот мне исполнилось 29 лет, я уже занял пост вице-президента по правовым вопросам «Эльдорадо». Все процессы стали прозрачными, работа стала носить системный характер. Но мне стало скучно, захотелось развития. У меня не было проблем в работе, я пользовался доверием у акционеров. Но мне хотелось чего-то другого. Я пошел к генеральному директору и сказал, что хочу поехать учиться. А поскольку он был выпускником INSEAD, я попросил его о помощи.  

Executive.ru: Где вы нашли средства на оплату обучения? 

О. С.: К тому моменту я получил внушительный годовой бонус, которого хватило на оплату учебы. Рабочие процессы были отлажены, в 2011 году уже была возможна удаленка, и меня отпустили. Подготовительный процесс был долгим. Надо было выполнить большой объем заданий от школы, которые я делал на совесть. Мне очень хотелось учиться.

Например, необходимо было заполнить анкету со 100 вопросами и выделить на это 12 часов. Там были вопросы, на которые не так просто ответить. Например, «Когда вы в последний раз плакали и почему?» или «Что для вас счастье?» И это все на английском языке.

Executive.ru: Чем была полезна учеба в INSEAD?

О. С.: На обучающие сессии часто приглашали бизнес-лидеров различных компаний. Например, одним из наших лекторов был собственник Cirque du Soleil, мы изучали его бизнес-модель. Мы говорили о бизнесе с одним из основателей Tupperware. У нас были преподаватели из Гарварда и Оксфорда. Эти люди давали нам решать реальные кейсы. Самое интересное, когда тебе дают вводные по задаче, а потом рассказывают, как это выглядело в реальной жизни.

Например, мы решали кейс, который оказался историей катастрофы шаттла «Челленджер». Из него я вынес урок, что в бизнесе деньгами рисковать можно, жизнями людей – нет. В целом те вещи, которые я сейчас применяю в работе, это на 80% тот обучающий материал, полученный в INSEAD. 

Executive.ru: Сколько длилось обучение в INSEAD?

О. С.: Это была годовая программа. Ее большой плюс состоял в том, что график обучения строился следующим образом: две-три недели я был во Франции и примерно столько же в России. Поэтому я учился практически без отрыва от работы. В INSEAD нас перед окончанием учебы попросили записать пять целей, пять обещаний самому себе, направленных в будущее. Мои цели были вполне реализуемы, но в 2011 году я был от них невероятно далек. Как если бы пообещал себе достать звезду с неба. Я этот документ нашел и перечитал четыре года назад и глазам не мог поверить – все записанное сбылось! 

Executive.ru: Что именно вы себе пообещали?

О. С.: Пообещал, что если на работе в течение трех месяцев не появится возможностей для роста и развития, я уйду. Но как только я вернулся, они появились. Еще я хотел, чтобы жена запустила свой бизнес, чтобы у нас родилась дочка, чтобы мои дети получили хорошее образование, чтобы я построил дом. Все это сбылось.

Учеба в INSEAD – это не только про бизнес-показатели и лучшие практики, но еще и про то, как внутри самого себя открыть какой-то потенциал, желать смелее и осуществлять желаемое.

Executive.ru: Когда вы решили отправиться на учебу в Wharton? 

О. С.: Компания «Эльдорадо» принадлежала международной инвестиционно-финансовой группе PPF. В этой структуре претендовать на высшие должности могли лишь кандидаты, имеющие превосходное финансовое образование. На тот момент я работал в «Эльдорадо» более десяти лет, имел большой индекс доверия. И я хотел быть генеральным директором. Мне казалось, что я – идеальный кандидат. Но мне не хватало финансового бэкграунда.

Было решено, что я должен отправиться в Wharton, потому что это лучшая финансовая школа мира, Мекка финансистов. И я поступил на двухнедельный курс «Финансы для нефинансистов». Он был дорогой, но четверть суммы мне выделила компания из фонда по поддержке образования топ-менеджеров. 

Executive.ru: Можно ли сравнивать INSEAD и Wharton? В чем они похожи, в чем отличаются? 

О. С.: Эти школы сильно отличаются друг от друга. INSEAD – очень современная школа, с тусовками, комьюнити, программами для выпускников. В INSEAD у меня был расписан весь день с утра до самого вечера, все было очень динамично. Режим был настолько «диким», что не всем хватало здоровья. А Wharton – очень степенное, пафосное учебное заведение. Оно является старейшей в мире университетской школой бизнеса, монументальное заведение в неоготическом стиле с множеством мемориальных табличек, студенческие общежития, которые больше похожи на пятизвездочный отель.

С точки зрения подхода к образовательному процессу, возможно, Wharton менее динамичен, но не менее качественен. Преподаватели, входящие в советы директоров лучших компаний мира, лучшие практики. Это школа нереального качества с очень изысканным подходом. Кстати, в Wharton учился Дональд Трамп, но он у них не в почете.

Executive.ru: Кому и для чего вы бы рекомендовали INSEAD, а кому – Wharton?

О. С.: Тем, кто хочет получить уникальный управленческий инсайт, научиться управлять людьми и организациями, я бы рекомендовал INSEAD. А тем, кто хочет приобрести финансовую экспертизу, конечно, Wharton.  

Executive.ru: Вы получили должность генерального директора после Wharton? 

О. С.: Я вернулся, формальные условия были соблюдены, но акционеры решили продать «Эльдорадо». Я обратился к Иржи Шмейцу, совладельцу PPF, и попросил назначить меня генеральным директором. Но он мне отказал. Объяснил, что сейчас будет назначен временный генеральный, после которого новые акционеры поставят своего генерального, что мне это не нужно и что если я останусь на нынешней позиции, у меня будет возможность еще развиться. Но после покупки внутренняя система стала перестраиваться под доверенных лиц и приближенных людей новых акционеров, развитие внутри компании мне более виделось невозможным. И я решил двигаться дальше. 

В 2018 году я пришел участвовать в реструктуризации аптечной сети «36,6» в качестве первого заместителя генерального директора. А генеральным сети была Полина Киселева. Для меня работа с ней была понятна, прозрачна и в целом мы говорили на одном бизнес-языке, мы много хорошего сделали вместе. Но в итоге Полина не сошлась во взглядах на развитие бизнеса с управляющей компанией и предпочла покинуть компанию. 

В результате и я тоже перешел на работу к Ефиму Кацу, владельцу мебельной фабрики «Мария». Он предложил мне возглавить направление продаж и впоследствии стать генеральным директором торговой сети «Мария». Ефим – человек про бизнес, собственник, который был генеральным директором. Он решился на масштабную реформу своей компании, нанял McKinsey на год. Мы запустили много новых, очень важных процессов для бизнеса. Но случилась пандемия, и планы пришлось пересмотреть. Ефим вернулся к управлению, а я довел до завершения вверенные мне проекты и затем занял пост генерального директора ульяновской торговой сети «Гулливер». 

Executive.ru: Как вы совмещали учебу с работой и семьей? 

О. С.: Это тяжелая история. В тот момент я не думал, как все это правильно развести. С 30 до 40 лет я учился и строил карьеру, но я не горжусь этим периодом с точки зрения родительства и супружества. Я уделял недостаточно внимания жене и детям. Жена меня поддерживала. Но пока я был в постоянном движении, на интересных встречах, на учебе, в разных странах, у нее был нескончаемый «День сурка», она была одна с детьми.

Сейчас детям 22, 19, 17 и 9 лет. Если бы можно было отмотать все назад, я не знаю, можно ли было что-то сделать иначе. Наверное, да. Но ведь и все то, что у нас есть сейчас, это результат поддержки моей жены и моей вовлеченности в работу и учебу. Сейчас я понимаю, что если приеду домой пораньше, компания не обанкротится, ничего страшного не случится. Сейчас для меня семья – главный приоритет. Поэтому я каждые выходные возвращаюсь из Ульяновска в Москву и стараюсь сделать качество времени, которое я провожу с семьей, максимально высоким. 

Executive.ru: Не могу вас не спросить о том, что сейчас происходит в отрасли? Видите ли вы какие-то интересные тренды? 

О. С.: Для меня основным фокусом внимания является сфера FMCG, продажа продуктов питания. Доля интернет-продаж здесь ежегодно растет на 60%. Растут дискаунтеры, которые сейчас есть у всех уважающих себя розничных сетей. И на фоне всего этого на 50% ежегодно растет потребление готовой еды. Если вы сейчас зайдете в супермаркет, например, «Перекресток», вы увидите, что готовой еде отведена четверть зала.

Еще один интересный тренд – региональные розничные сети стремятся быть уникальными, отличаться от сетей федеральных. Ради этого они активно создают и продвигают собственные торговые марки (СТМ). Это позволяет снизить зависимость от федеральных поставщиков и дистрибуторов, сделать товар более привлекательным экономически, контролировать качество продукции и даже задавать свои стандарты качества. Приходя в магазины крупных федеральных сетей, покупатели видят на 80% один и тот же ассортимент. А приходя в региональную сеть, они могут увидеть что-то отличное, это подкупает.

А тот, кому удается совместить все тренды вместе (СТМ, снижение лишних затрат, готовая еда), становится лидером рынка, которого очень сложно вытеснить.

Читайте также:

Россия оказалась на 51-м месте в мире по

В глобальном индексе инновационности, ежегодно составляемом INSEAD, Россия в 2012 г. оказалась на 51-м месте. С формальной точки зрения это на пять позиций выше, чем в 2011 г. Но если бы методика не была изменена, то результат был бы хуже, чем в прошлом году

Главная цель составления глобального индекса инновационности в INSEAD и Всемирной организации интеллектуальной собственности (WIPO) — выработка методик, подходящих для описания роли инноваций в современном обществе и не сводящихся к измерению традиционных показателей, таких как количество кандидатов наук, научных статей, техноцентров, выданных патентов или объем затрат на НИОКР, отмечают исследователи. Инновации происходят не только на уровне компаний: новые идеи и методы работы возникают во всех сферах человеческой жизни, в том числе в тех, где роль науки и высоких технологий относительно невелика, подчеркивают они.

И творчество измерили

Совершенных способов измерения инновационности не существует, говорит Сумитра Дутта, профессор бизнес-школы INSEAD и один из ключевых авторов и редакторов отчета. Более того, для разных стран инновации могут проявляться совершенно по-разному, утверждает он. Если несколько лет назад по-настоящему новые продукты и услуги разрабатывались на одном или двух рынках, то теперь ситуация изменилась в корне. Инновациями в широком смысле успешно занимаются во многих уголках мира, а полезный опыт может быть найден в самых разных странах, утверждает Дутта.

Чтобы учесть низкотехнологические и нетехнологические области, специалисты INSEAD построили свой индекс на семи группах параметров (pillars), распределенных по двум подгруппам: исходные условия (inputs) и результаты (outputs). К группе «исходные условия» относятся: 1) институты, 2) человеческий капитал и исследования, 3) инфрастурктура, 4) развитие внутреннего рынка, 5) развитие бизнеса. К группе «результаты»: 1) развитие технологии и экономика знаний, 2) результаты креативной деятельности. На основе этих двух субиндексов рассчитываются два показателя: среднее значение (показывает место страны в общем рейтинге) и отношение (показывает место страны в индексе эффективности инноваций). В 2012 г. была выстроена по ранжиру 141 страна, производящая 99,4% мирового ВВП, где живет 94,9% населения земного шара.

В 2012 г. список параметров, по которым оцениваются страны, расширился, рассказал Дутта. Добавились две группы: творчество населения стран в интернете (online creativity) и экологическая устойчивость, говорит он. В первой группе измеряются, например, количество изменений статей Wikipedia (Россия на 45-м месте в мире) или число закачек видео на YouTube (на 67-м).

В числе отстающих

Россия в 2012 г. заняла 51-е место. Эстония (19-е), Латвия (30-е), Литва (38-е), Польша (44-е), Молдавия (50-е) в рейтинге INSEAD оказались выше.

Сильные стороны России связаны с качеством человеческого капитала (43-е место), развитием бизнеса (43-е), развитием знаний (32-е). Мешают развитию несовершенные институты (93-е), развитие внутреннего рынка (87-е) и результаты творческой деятельности (84-е).

Если же расположить все страны на одном графике, где по одной оси — результат GII, а по другой — ВВП на душу населения по паритету покупательной способности, то можно четко выделить три группы стран: лидеры (Leaders), догоняющие (Learners) и отстающие (Underperformers). Россия ни в одну из этих групп не попадает, но ближе всего к последней.

Повод для разговора

Место, занятое страной в подобном индексе, — неплохой повод для начала разговора, а не вердикт, утверждает Виталий Рудь, научный сотрудник Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ и соавтор одной из аналитических глав GII. Сложность в том, что современные представления об условиях эффективности инновационной деятельности включают в себя и технологические, и экономические, и менеджерские, и даже психологические аспекты. Причины низкого рейтинга — институциональные разрывы между наукой, бизнесом, образованием и неблагоприятные рамочные условия ведения бизнеса. Опыт успешных реформ инновационных систем других крупных стран, например Китая, показывает, что изменения происходят медленно, на протяжении нескольких лет от появления нормальных рамочных правил игры, говорит Рудь.

Международный опыт также показывает, что эффективными оказываются ограниченные меры и точечные воздействия, направленные, например, на устранение разрывов между наукой и бизнесом, университетами и наукой, продолжает он. Интересные начинания в области инновационной политики в России есть: среди них и инициативы, связанные с технологическими платформами, и разработка стратегий инновационного развития госкомпаний, и программа поддержки и развития региональных кластеров, рассказывает Рудь. Большинство из них вполне соответствует лучшим мировым практикам, но результаты их будут зависеть и от исполнения.

Стимулов мало

У российских компаний мало стимулов заниматься инновационной деятельностью, а сопротивление внешней среды велико, считает Борис Порецкий, партнер A.  T. Kearney. В крупных компаниях новые идеи скорее всего никому не нужны, а малые компании не способны их реализовать, говорит он. В благополучных с точки зрения инноваций странах (например, в Германии или Чили) доля малого и среднего бизнеса в экономике доходит до 3/4, и уже это создает в них более благоприятную, чем в России, среду. Улучшить ситуацию в России можно с помощью государственной поддержки малого и среднего бизнеса и совместными программами крупного бизнеса и государства по созданию стимулов для инновационной деятельности, говорит Порецкий. Государственное принуждение показало себя не слишком эффективным инструментом, утверждает он.

Эта публикация основана на статье «Вместо стимулов — сопротивление» из газеты «Ведомости» от 03.07.2012, № 121 (3135).

Источник: Ведомости

Nathan Furr — Профиль факультета

Контактное лицо

Эл.
предпринимательство,
Технологические изменения и инновации,
Экосистемы, платформы, архитектуры и системы

Области обучения

Технология и стратегия инноваций,
Инновации

Биография

Натан Ферр — адъюнкт-профессор стратегии INSEAD, где он преподает стратегию инноваций и технологий. Натан получил докторскую степень по программе Stanford Technology Ventures в Стэнфордском университете и имеет степени бакалавра, магистра и магистра делового администрирования в Университете Бригама Янга. Он занимал постоянные или временные должности в INSEAD, ESSEC и BYU.
Натан Ферр руководит направлением «Ведущая цифровая трансформация и инновации» и «Инновации в эпоху потрясений» и «Создание цифровых партнерств и экосистем»

Исследования Натана сосредоточены на инновациях и технологической стратегии, в частности на том, как новые и устоявшиеся фирмы адаптируются к технологическим изменениям. и выходить на новые рынки. Опубликованные документы включают исследования того, как использовать новые возможности, как сбалансировать потребность в исполнении и гибкость, как фирмы разрабатывают инновационные бизнес-модели, определяющие факторы успеха фирм, меняющих отрасли, и влияние обучения на успех на новом рынке. Его исследования были опубликованы в ведущих журналах, таких как Журнал стратегического управления , Организационная наука , Журнал стратегического предпринимательства . Он получил различные награды, в том числе награду за лучшую диссертацию от отдела управления технологиями и инновациями и отдела предпринимательства Академии управления, а также награду за лучшую работу или награду финалиста от отдела бизнеса и государственной политики Академии управления. , Фонд Кауфмана, Фонд Слоуна и другие признанные академические учреждения.

Натан также является признанным экспертом в области инноваций, предпринимательства и создания стоимости, соавтором Innovation Capital (Harvard Business Review Press, 2019), Leading Transformation (Harvard Business School Press, 2018), The Innovator’s Method (Гарвардская школа бизнеса). Press, 2014 г.) и «Придайте форму, а затем масштабируйте: руководство для предпринимателей по созданию прорывных инноваций и управлению ими» (Институт NISI, 2011 г.). Его статьи появляются в Harvard Business Review и Sloan Management Review. Кроме того, Натан пишет для Forbes, Inc. и других журналов по вопросам инноваций, создания ценности и технологической стратегии 9. 0007

В профессиональном плане Натан выступал в качестве основателя или советника корпораций и стартапов в сфере здравоохранения, чистых технологий, профессиональных услуг, Интернета, розничной торговли и финансовых услуг. Натан также является членом инвестиционного совета Kickstart Seed Fund, инновационного венчурного фонда ранних стадий, и был основателем Международного конкурса бизнес-моделей, в котором участвуют тысячи инновационных команд со всего мира. Натан также работал консультантом в Monitor Group, ведущей международной консалтинговой фирме по вопросам стратегии, работая с руководителями высшего звена над рядом стратегических и рыночных инициатив.

Профессор INSEAD в области цифровых технологий: ChatGPT «стоит шумихи»

Автор: Анна Уотсон
16 февраля 2023 г. |
920 просмотров

16 февраля 2023 г.

Питер Земски из INSEAD: ChatGPT — это «очевидно важное прорывное новое приложение». После этих первоначальных заголовков в январе было написано больше о боте, который дает ответы на все: от сложных вопросов по коду до дилемм отношений и где вы можете найти лучшие бары для дайвинга в Остине — и даже, в печально известном случае, в форме Илона. Твит Маска.

Впечатляющий генеративный предварительно обученный преобразователь (GPT) обучается с использованием больших объемов текстовых данных из исследовательских работ, статей, литературы и другой информации из Интернета, включая очевидный индекс из Википедии и Твиттера. Запуск чат-бота, выпущенного в ноябре 2022 года компанией OpenAI из Сан-Франциско, вызвал серьезные споры о его использовании в образовательных целях и даже о его потенциальном ограничении. ChatGPT снова попал в заголовки газет, когда был заблокирован доступ с устройств в государственных школах Нью-Йорка, что было воспринято некоторыми в академическом мире как непопулярный шаг.

Практически везде, куда бы вы ни посмотрели, вы читаете что-нибудь о ChatGPT. Возникли даже экзистенциальные вопросы, например, произведет ли бот революцию в том, как люди используют поисковые системы. Google только что объявил более подробную информацию о выпуске Bard — своей языковой модели искусственного интеллекта, конкурирующей с ChatGPT. Бизнес-школы могут все еще размышлять о том, как или как не использовать эту технологию в классах. И их окончательные ответы могут отличаться. Один профессор Уортона сказал Poets&Quants , что в январе его использование было запрещено в его классе управления операциями, потому что цель состоит в том, чтобы сертифицировать навыки студентов. В то время как другой профессор бизнес-школы, Итан Моллик, требует, чтобы студенты использовали его на своих занятиях по инновациям и предпринимательству.

Заместитель декана бизнес-школы INSEAD Питер Земски говорит, что о ChatGPT можно задать множество вопросов, но это лишь один из ряда достижений ИИ за последнее десятилетие. Сначала появилось распознавание изображений, затем способность искусственного интеллекта генерировать изображения, а теперь ChatGPT, способность генерировать текст — «очевидно, новое важное прорывное приложение», — говорит он.

Ключом к пониманию развития технологий является изучение того, как или как не использовать конкретную технологию в игре. С ChatGPT, говорит Земски, разговор — хотя и справедливый вопрос — должен быть не столько о том, используется ли он для списывания домашних заданий или экзаменов, а больше о том, что это инструмент для улучшения бизнеса и общества.

ПОВСЕДНЕВНАЯ ЦИФРОВАЯ ПРОМЫШЛЕННАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 

Изабель Фишер из Warwick: «По запросу отчет с четкими визуализациями, в котором рассматриваются ключевые функции и даются предложения по улучшению, освежает и бодрит»

Мы переживаем своего рода цифровую промышленную революцию, отмечает Земский. Волна за волной появлялись новые технологии, и развитие искусственного интеллекта (ИИ), по его словам, стремительно росло. Фактором этого является то, что стоимость обработки, хранения и обмена данными стала относительно недорогой.

«По сути, движущей силой этого являются терабайты и терабайты данных и более совершенные процессоры, а теперь еще и экосистема людей, работающих над алгоритмами, позволяющими повысить вычислительную мощность данных», — говорит Земски.

Все больше компаний нанимают специалистов по данным, пытаясь присоединиться к этой фундаментальной тенденции, которую описывает Земски, и получить огромную прибыль, которую получили некоторые крупные технологические компании, такие как Amazon и Google. Но Земски отмечает, что, несмотря на растущие успехи, типичная компания не извлекла большой выгоды из этой технологии. В эпоху цифрового форварда каждый пытается понять, как получить прибыль.

Он преподает в INSEAD популярный онлайн-курс по стратегиям цифровой революции, а также участвовал в запуске онлайн-курсов бизнес-школы около десяти лет назад. Его главная цель — заинтересовать студентов этой технологией, надеясь, что однажды они смогут использовать ее для повышения ценности и эффективности своего бизнеса.

«У нас продолжают появляться новые возможности, некоторые из них превзойдут ожидания, и я думаю, что ИИ — одна из них», — говорит он. «Другие, вероятно, меньше шумихи, и это будут такие вещи, как криптовалюта».

ЧТО ХОРОШО CHATGPT?

Земски говорит, что ChatGPT или подобная технология могут быть реализованы в иммерсивных тематических исследованиях INSEAD. Фактор погружения в курсовую работу реализуется посредством ролевой игры в реальном времени, поэтому вместо того, чтобы просто читать и изучать ее, студенты могут получать электронные письма от персонажей, чтобы имитировать реальное деловое взаимодействие. Вместо получения стандартного электронного письма ChatGPT можно обучить генерировать персонализированный ответ.

«ChatGPT мог бы отвечать на электронные письма, как если бы он был Алисией, руководителем производства на заводе, и фактически играть персонажей и привносить это богатство, поэтому мы активно изучаем это», — говорит он.

Эта идея похожа на ИИ, развернутый в Microsoft Viva Sales, где продавцы могут использовать его для создания контента электронной почты для отправки потребителям. Будь то рассылка рекламных акций, квитанций или информации о продукте на основе данных, специфичных для клиента, цель, по мнению Microsoft, заключается в том, чтобы сэкономить время продавца, сохраняя при этом эффективное общение с клиентами.

МЕТОД «ЧЕЛОВЕК ПЛЮС МАШИНА»

Другой пример, который приводит Земский, — использование ChatGPT для обобщения информации. Предположим, что студент вставляет свою исследовательскую работу в поле и просит бота сгенерировать резюме этого текста. Бизнес-школа Warwick использует технологию искусственного интеллекта для примерно той же цели. B-школа в конце прошлого года выпустила инструмент для улучшения письма учащихся под названием AI Essay-Analyst. Он генерирует отзывы о сочинениях студентов до их окончательных сроков по вопросам удобочитаемости, структуры предложений и ссылок. В ходе опроса выпускники МВА Warwick ответили, что их трудности с письмом представляют собой самое большое препятствие на пути к их академическим успехам, согласно пресс-релизу бизнес-школы. Инструмент также сообщает, насколько хорошо учащийся связывает и объясняет идеи.

Изабель Фишер, профессор информационных систем в Уорике, говорит, что этот инструмент особенно удобен для диссертаций, которые иногда достигают 10 000 слов и часто могут быть написаны поздно ночью.

«Получить отчет с четкой визуализацией «по запросу», в котором рассматриваются ключевые функции и даются предложения по улучшению, — это освежает и воодушевляет», — говорится в сообщении Фишера.

Инструмент демонстрирует участие как человека, так и искусственного интеллекта, и Земски говорит, что этот элемент «человек плюс машина» — это то, что делают такие компании, как Microsoft. Майкрософт в 2019 годузапустила серию онлайн-курсов под названием «Бизнес-школа ИИ», чтобы преподаватели могли научиться применять ИИ в бизнес-целях. Земски сотрудничал с производителем программного обеспечения, чтобы провести курс по стратегиям повышения ценности бизнеса.

КАК CHATGPT НЕ СЛЕДУЕТ ИСПОЛЬЗОВАТЬ

Человек плюс машина необходимы даже в разгар огромных инноваций просто потому, что ИИ все еще делает ошибки. По словам Земски, если определенные приложения не проверяются человеком, они представляют собой пагубные риски. Например, во время демонстрации Барда, по-видимому, была допущена ошибка. Эксперты в этой области говорят, что машины могут научиться предвзятости у своих создателей-людей, а иногда они могут даже переучиться и на самом деле стать более предвзятыми. Земски говорит, что алгоритмы искусственного интеллекта, такие как ChatGPT, «безумно сложны», с миллиардами параметров, а это означает, что практически никто не может проверить алгоритм. Иногда ИИ может дать плохой совет. Чувствительные решения всегда должны зацикливаться на людях. Не используйте ChatGPT для медицинских консультаций или вопросов, например, нужно ли мне делать прививку?

«Опять же, эти алгоритмы учатся, реагируя на Интернет и все, что в него вставляется, а не все, что есть там, правильно», — говорит он.

Вот почему он говорит, что если ChatGPT пишет резюме исследовательской работы, важно, чтобы его подтвердил человек.

НЕ ПРОПУСТИТЕ ЧАТГПТ ТОЛЬКО ПРОШЕЛ ЭТОТ ВЫПУСКНОЙ ЭКЗАМЕН ПРОФЕССОРА УОРТОНА. ОН ГОВОРИТ, ЧТО НЕ БАНИТ ИНСТРУМЕНТ ИИ и НЕ СТАНЕТ ВИРУСНЫМ, ПОЛУЧИТЕ «A»: КУРС ПО КОНТЕНТ-МАРКЕТИНГУ ПРОВЕРЯЕТ НАВЫКИ TIKTOK ПОКОЛЕНИЯ Z.