Елеазар Лангман. Концентрация кадра. 1920-е — 1940-е годы

В рамках программ «Классики российской фотографии» и «История России в фотографиях» в Мультимедиа Арт Музее открывается выставка «Елеазар Лангман. Концентрация кадра. 1920-е — 1940-е годы»

«Елеазар Михайлович Лангман (1895-1940) остается одной из загадочных фигур в истории советской фотографии. В начале 1930-х гг. вокруг его имени, также как вокруг имен Александра Родченко и Бориса Игнатовича, вместе соcтавлявших ядро фотографического объединения «Октябрь», кипели страсти. Лангмана обвиняли в приверженности формализму, левизне и умышленной «косине» кадра.

В 1929-1930 гг. Лангман работал фоторепортером в составе «бригады Игнатовича», снимавшей для газеты «Вечерняя Москва». В это время сложился его творческий почерк, желание любой ценой преодолеть зрительные штампы фотографической композиции.

В своих работах исходит из формальных принципов А. Родченко, но выработал свой индивидуальный стиль. По собственному выражению ищет „новой революционной формы“ для передачи советской тематики. Характерная черта его композиционных трактовок — рационалистичность, резкая акцентировка определенных элементов кадра, отчетливая линейность построения, ракурсы, насыщенное заполнение рамок фотоснимка».

Среди других членов группы «Октябрь» Лангман — наиболее крайний, откровенный и смелый экспериментатор. По сравнению с ним, Родченко — более классичен, Игнатович — более повествователен в репортаже, Владимир Грюнталь — более осторожен с ракурсами и наклонами. Ни у кого из них нет такого выразительного первого плана, который можно встретить только в фотографиях Лангмана.

Лангман объяснил и происхождение «косины» в своих фотографиях, ставшей по его выражению «притчей во языцах», то есть многократно повторяющимся обвинением в формализме. По его словам, косина в его снимках стала «протестом против штампа, серятины в фотографии».

В середине 1930-х гг., когда «косина» тоже стала штампом, Лангман ставил перед собой иные задачи. Он пытался отказаться от «косины» и ракурса, но при этом сохранить композиционную выразительность снимка. В журнале «СССР на стройке» посвященном Казахстану и фотоальбоме «10 лет Узбекистана» впервые появились снятые Лангманом портреты. Точка зрения — чуть снизу, предельно крупный план, четкая проработка лиц. За счет монтажа и окончательной кадрировки фотографий Лангмана на страницах Родченко и Степанова, которые оформляли эти издания, выявили остроту выбранной Лангманом точки зрения, подчеркнули контраст крупного переднего и мельчайшего заднего плана.

Снимки Лангмана запоминаются благодаря своей внутренней насыщенности, расчитанности. Они сделаны намеренно и таковыми запоминаются, как единственно возможные и максимально информативные. Пользуясь своей маленькой «лейкой», он концентрировал информацию, формы и пространство в кадре».

Александр Лаврентьев, Сергей Бурасовский

кураторы выставки

Лангман Елеазар Михайлович, похожие знаменитости и персоны

SimilarPersons. Com — сайт, который содержит информацию о знаменитых личностях, а также похожих на них других персон.
Любую популярную личность можно легко отыскать, воспользовавшись формой поиска в шапке ресурса или в перечисленных в левой колонке сайта категориях персон.
На странице персоны вы можете узнать похожих на нее людей, последние новости из ее жизни, пообщаться с другими посетителями сайта в разделе “Нравится-Не нравится”, проголосовать за человека в рейтинге SimilarPersons.com, который будет периодически публиковаться в других изданиях.
Скоро здесь появится еще много интересного, оставайтесь с нами.

• общая оценка
  

  журналист
  

• (1895-1940)

  комментарии 0
  похожие персоны 13

  советский фотожурналист.

  Фото

• Ау, друзья!

  Tweet

Похожие люди

Художники, похожие на Лангмана Елеазара Михайловича

Лазарев ЛеонидLazarev leonid

— известный российский фотохудожник, фотожурналист….

Марков-Гринберг Марк

известный советский фотограф, фотохудожник, фотокорреспондент всесоюзного информ…

Свищев-Паола Николай

выдающийся советский фотохудожник….

Журналисты, похожие на Лангмана Елеазара Михайловича

Земляниченко АлександрAlexander Zemlianichenko

советский и российский фотожурналист, дважды лауреат Пулитцеровской премии….

Мусаэльян Владимир

известный советский фотожурналист, фотохудожник, личный фотограф Первого секрета. ..

Шерстенников Лев

известный советский фотограф, фотожурналист….

Щеколдин Валерий

советский, российский фотограф, фотожурналист….

Зотин Игорь

советский фотограф, фотожурналист….

Кауфман Борис

— советский фотограф, фотожурналист….

Соловьёв АндрейAndrey Soloviev

советский и российский фотожурналист….

Тарасевич Всеволод

классик советской фотожурналистики….

Фридлянд Семён

советский фотограф и журналист. …

Мультимедиа Арт Музей, Москва | Выставки | Елеазар Лангман

Елеазар Михайлович Лангман (1895–1940) остается одной из самых загадочных фигур в истории советской фотографии. В начале 1930-х страсти бушевали вокруг его имени и имен Александра Родченко и Бориса Игнатовича, вместе составивших костяк объединения фотографов «Октябрь». Лангмана обвиняли в приверженности формализму, левизне и нарочитой «косомысленности» в кадрах.

Архив негативов, фотографий, документов и рукописей мастера (опубликовал статьи в Советское фото ), по-видимому, утерян, так как в последние годы после развода с женой Лангман не имел постоянного пристанища и переходил из одной фотолаборатории в другую. В каталоге выставки 1935 года «Мастера советского фотоискусства» опубликованы биографические данные, которые и по сей день являются практически единственным источником информации о Лангмане.

‘Родился в 1895 году в Одессе. Учился в Одесском художественном училище, Харьковском политехническом институте и консерватории (класс скрипки). Играл в оркестрах и давал концерты в агитбригадах. Руководил войсковыми сварочными работами на бывшей Волго-Бугульминской железной дороге. Работал у архитектора А. Лангмана (дядя Э. Лангмана — А.Л.), автора проектов стадиона «Динамо» и Дома Совета Труда и Обороны. Также участвовал в постерной работе».

С 1929 по 1930 год Лангман был фотожурналистом в «бригаде Игнатовича», делал снимки для газеты Вечерняя Москва . В этот период сформировалось его фирменное качество, стремление любой ценой преодолеть визуальные штампы фотографической композиции.

‘Э. Лангман принадлежит к тем, кто ищет новую динамичную форму в искусстве фотографии, — продолжает автор этой статьи, вероятно, Лев Межерихер, составивший также каталог выставки «Мастера», — и притом он один из самых крайних примеров. На творческое развитие Э. Лангмана большое влияние оказала его встреча и совместная работа с Б. Игнатовичем. Был одним из самых активных участников творческой группы Октябрь. В своем творчестве он исходит из формальных принципов А. Родченко, но выработал свой индивидуальный стиль. По его словам, он ищет «новую революционную форму» для передачи советской тематики. Характерной чертой его композиционной трактовки является рационализм с отчетливым акцентированием конкретных элементов в кадре, четкой линейностью расположения, ракурсом и насыщенностью кадра вокруг фотографического изображения».

В 1930 году фотосекция ассоциации «Октябрь» опубликовала свою программу в 8 пунктах, заявив, что фотография является одним из самых изощренных методов воздействия на широкую публику. «Фиксируя факты социальной направленности, а не постановочные, мы распространяем пропаганду и иллюстрируем борьбу за социалистическую культуру». Эта идея показа фактов с социальным посылом породила целую серию кадров, которые условно можно охарактеризовать как «старые» и «новые». Телега, запряженная лошадьми, была сфотографирована на контрасте с новым грузовиком. Церкви противопоставлены клубу, пьянство спорту.
«Мы категорически против инсценировки», — написали авторы этой декларации.
«Мы против […] слащавости, […] ура-патриотизма», — продолжили они.
Они считали, что фотография заменит старые техники живописи. В качестве художественных критериев они продвигали дух времени, высокое качество, техничность и выразительность материала. Кроме того, они провозгласили, что вся их деятельность посвящена «целям классовой борьбы пролетариата за новую коммунистическую культуру».

Все эти тезисы должны были убедить партийные органы и критиков в том, что в фотоотделе объединения «Октябрь» самые политкорректные установки.

Названия фотографий Лангмана начала 1930-х годов служат четким указанием на время. В самый активный октябрьский период, с 1930 по 1931 год, в год весьма неоднозначной выставки в Доме печати, после которой появились разгромные статьи о формализме в октября и Пролетарий Фото , многие из изображений Лангмана имели названия, связанные с литературными ассоциациями. Например, «Старая и новая Симоновка» (район вокруг Симоновского монастыря в Москве), «Гимнастика по радио», «Таймолог в учебно-опытном совхозе», или то самое загадочное «Даешь 1040», относится к 1040 машинно-тракторным станциям.
У Игнатовича такой же титул — его известный образ трамвайных регулировщиков завода «Динамо» окрестили «Нас освобождают от иностранной зависимости».
Литературные подписи намеренно определяли политический или прогрессивный технический контекст восприятия фотографии. Косой план верблюдов с телегами зерна был совмещен с таким же диагональным планом, хотя и в противоположном направлении, тракторного поезда, доставляющего зерно на элеватор. Так, на фотографии Лангмана «Два средства передвижения» старое противопоставляется новому и технически более мощному.

Однако «правильный» заголовок не всегда помогал. В разгар критики Октября журнал «Пролетарское фото » писал: «…будем беспощадно сопротивляться нынешним пробам творческого метода Октября, где форма подавляет содержание, где отсутствие содержания (фактически классовое содержание чуждый нам) завуалирован смелыми подписями».

«Нет причин оспаривать качество подписей. Они в порядке. Вот некоторые из лозунгов, с которыми пролетариат СССР идет к победному завершению пятилетки. Однако не являются ли эти подписи всего лишь прикрытием идеологической бездарности Октябрьской фотопродукции?»

Среди других участников группы «Октябрь» Лангмана можно назвать самым экстремальным, открытым и смелым экспериментатором. По сравнению с ним Родченко более классичен, Игнатович более рассказчик в своих репортажах, а Владимир Грюнталь более осторожен в своих ракурсах и ракурсах. Ни в одной из них нет такого выразительного переднего плана, какой можно встретить исключительно на фотографиях Лангмана.

К счастью для Лангмана, несмотря на резкую критику в профессиональной прессе и кончину Октября, он продолжил сотрудничество с ВОКСОМ, где вошел в состав жюри, отбиравшего фотовыставки для Европы и Америки, и продолжал выполнять задания для издательства «Изогиз». В 1932 года начались съемки в Москве для фотоальбома-папки «От купеческой Москвы до Москвы социалистической». Это было важно психологически — ощущение, что он не изгой, а член группы среди единомышленников, выполняющих конкретную, нужную и социально оправданную задачу. А также Лангман, Игнатович, Савельев, Козачинский и Родченко фотографировали Москву для папки.

По заказу Изогиз Лангман выезжал на съемки совхоза Гигант, строительства новых заводов в Донбассе и заводов Динамо и Электрозавод в Москве. Некоторые изображения были использованы для объемного фотоальбома «Индустрия социализма», оформленного Эль Лисицким. Он участвовал в кратких курсах, предлагаемых Союзфото, показывая молодым фотографам свои изображения и объясняя методы. В связи с этим его пригласили принять участие в выставке «Мастера советского фотоискусства» в 19 году.35.

Творческая дискуссия прошла в разгар выставки Дома кино. В беседе под названием «Творческие поиски» Лангман упомянул, что сознательно начал заниматься фотографией в 1929 году, после знакомства с Родченко и Игнатовичем. Почему эти два фотографа заинтриговали его? Потому что он видел пример того, как можно избежать клише, оригинальности и живости. «Впервые я столкнулся с концепцией, что фотография — это искусство».

«С чего я начал делать? В моем архиве нет родченковских «Шестеренок» или других чисто композиционных снимков ради образа, формы. Это уже было сделано, не было смысла повторять это. Я не мог сделать лучше и не хотел делать хуже. Одно мне было ясно, что на основе полученной мною острой формы можно и нужно создавать настоящие и реалистичные вещи».0003

Лангман также объяснил происхождение «наклонности» в своих фотографиях, которая стала, по его выражению, «притчей на языках», то есть часто повторяющимся обвинением в формализме. По его собственным словам, наклонность его изображений была «протестом против клише и серости в фотографии».

В середине 1930-х, когда «наклонность» тоже стала клише, Лангман ставил перед собой другие задачи. Он стремился отказаться от «наклонности» и ракурса, сохранив при этом композиционную выразительность кадра. Журнал СССР в Стройке , посвященной Казахстану, и фотоальбоме «10 лет Узбекистана» впервые представлены портреты Лангмана. Его точка обзора была немного ниже, в очень крупном плане с детальной проработкой лиц. Благодаря монтажу и окончательному кадрированию фотографий Лангмана на страницах, Родченко и Степанова, оформители этих изданий, раскрыли остроту выбранной Лангманом точки зрения, подчеркнув контраст между крупным планом переднего плана и мелким задним планом.

Образы Лангмана запоминаются своей внутренней насыщенностью и расчетливостью. Они созданы сознательно, и такими мы их запоминаем, как единственно возможный снимок, дающий максимум информации. С помощью своей маленькой Leica он сконцентрировал информацию, форму и пространство в каждом кадре.

Александр Лаврентьев, Сергей Бурасовский
Кураторы выставки

Los Grandes Фотограф: Элеазар Лангман (1895-1940)

Элеазар Михайлович Лангман (1895–1940) известен как специалист по загадочной истории советской фотографии. Comienzos де ла декада де 1930, las pasiones se intensificaron al mencionar su nombre y los de Александр Родченко и Борис Игнатович, quienes juntos formaron el núcleo de la sociedad fotográfica «Octubre». Langman fue acusado de tener una inclinación por elformalismo y el izquierdismo, y de deliberadamente «sesgar» sus imágenes. El archivo del maestro, que contenía negativos, fotografías, documentos y manuscritos (publicó artículos en la revista Soviet Photo), se ha perdido aparentemente, ya que, después de divorciarse de su esposa, Langman pasó los ultimos años de su vida vagando de un cuarto oscuro a otro sin un domicilio Permanente.
En 1929-30, Лангман работает в качестве фотопериодиста вместе с «Equipo de Ignatovich», который фотографирует для периода Вечерняя Москва. Ese tiempo Vio эль Desarrollo де су фирма creativa, caracterizada пор эль deseo де vencer лос clichés visuales де ла композиция fotográfica. El Mismo dijo Que су objetivo эры buscar уна «Новая форма revolucionaria» пункт Transmitir лос temas soviéticos. Los rasgos característicos de susterpretaciones compositivas eran «racionalidad, acentuación de ciertos elementos de la imagen, ángulos y linearidad distintos, y saturación completa del marco fotográfico».
A Principios de la década de 1930, los títulos de las fotografías de Langman comenzaron a describir vividamente la época. Durante эль período Activo де Octubre де 1930-31, cuando уна exposición en la Casa де ла Impresión causó un escándalo дие провокаба artículos cáusticos en la revista Foto Proletaria sobre эль формализм percibido пор Octubre, лос títulos literarios abundaban en лас obras де Лангман. Por ejemplo, «Старая и Новая Симоновка» (la región del monasterio Simonov de Moscú), «Cronometrista Femenino en una Granja Educativa-Experimental de Granos del Estado». Las inscripciones literarias definían con acierto el contexto político o progresista (en un sentido técnico) en el que seterpretaban las fotografías.
Грех эмбарго, los títulos «correctos» no siempre eran suficientes. Cuando la crítica de Octubre estaba en pleno apogeo, Foto Proletaria escribió: «… vamos a implacablemente los modernos planos del método creativo de Octubre, en los que la forma suprime el contenido y la insipidez (esencialmente contenido ajeno a nuestras sensibilidades de clase) Velado por los subtítulos caprichosos».
De todos los miembros de Octubre, Langman Fue El Experimentador Más Extremo, задушевно у Audaz. En comparación, Rodchenko es más clásico, Ignatovitch más narrativo, y Владимир Gruntal más circunspecto con sus ángulos de la cámara e inclinaciones. Ninguno-де-лос-anteriores posee эль-праймер плано expresivo дие соло puede encontrarse ан лас fotografías де Лангман.
Langman también explicó el origen de sus fotografías «sesgadas», que se convirtieron, en sus palabras, en «la charla de la ciudad», es decir, la repetida acusación deformalismo. Señaló Que el efecto «sesgado» en sus cuadros era una «protesta contra la grisura cliché de la fotografía». Медиадос-де-ла-декада-де-1930, cuando Esta «asimetría» también se convirtió en una moda, Langman centró su atención en otra parte.