Футболист Эдуард Малофеев: биография, карьера, семья и интересные факты. Футбол малофеев эдуард

Бывший тренер сборной СССР Эдуард Малофеев возглавил петербургское "Динамо" — Российская газета

Энергичным и очень общительным помнился Эдуард Малофеев по 1980-м годам, когда работал с минским, а потом с московским "Динамо" и со сборной СССР. Таким, как оказалось, он и остался.

В свои 66 лет на редкость подвижен, так же разговорчив и совсем не притязателен в быту.

Я встретилась с ним в его служебной "двушке" на окраине Питера. Добиралась без малого час, преодолевая нескончаемые пробки. Как же он в будни-то выбирается отсюда? - думала всю дорогу.

- Да очень просто, - смеется Малофеев. - До метро еду три остановки на маршрутке, а потом на метро столько же до стадиона "Динамо". А бывает, и машину дадут. Никаких проблем! - И, пригласив "усаживаться поудобней", предложил чай.

"Динамо" - это школа

Российская газета : Скромно у вас в квартире, Эдуард Васильевич! Еще не обжились?

Эдуард Малофеев : Я здесь пока один. Супруга подъедет позже, наведет уют. Она помогает сейчас дочери, родившей нам внука Кирилла. Пятый у меня уже внучок от трех дочек! А скромность - вообще наша семейная черта. Ни к чему разный шик. В Ленинграде (для меня ваш город по-прежнему Ленинград) раньше бывал каждый год. У меня здесь друзья. Не ездил, только когда работал в Литве и потом в Шотландии. И сейчас ехал сюда с удовольствием. Во-первых, сам город мил. Во-вторых, привлекло приглашение работать в "Динамо". Я в этом спортивном обществе, можно сказать, вырос, стал человеком. Лучшие тренерские годы в нем провел. Правда, сейчас это больше марка, чем спортобщество, но все же.

РГ : Вы, наверное, и звание воинское имеете, коль всю жизнь динамовец?

Малофеев : Подполковник запаса. Мне оформляли документы на полковника, но не довели до конца. Кто-то не хотел, чтобы довели. Мне всю жизнь палки в колеса вставляют. В 90-е готовился работать за рубежом. Даже записался на курсы иностранного языка. Но когда уже паковал чемоданы, ожидая со дня на день подписания контракта, вдруг узнал, что на мое место поехал другой. В России меня сделали изгоем. Я не понимаю, кто и зачем. Я всегда шел по жизни честно, скромно, старался работать как можно больше. Но, знаете, такие испытания крепят дух. Ни на кого зла не держу. Как только начинаю работать, все забываю. Неприятности - в первую очередь. Иначе не выдержать.

РГ : Чем привлекло вас, заслуженного тренера СССР, предложение динамовцев из Петербурга? Команда занимает скромное место во втором дивизионе, многолетние попытки навести в ней футбольный порядок пока не приводят к успеху. Неужели предложили такую зарплату, от которой не смогли отказаться?

Малофеев : Какую зарплату мне положили, на такую я и согласился. А чего торговаться? Не это главное. До Питера я работал в федерации футбола Белоруссии, занимался детскими командами. Но хотел быть тренером. И вот предложение из "Динамо". Приехал, посмотрел. Увидел, что будет тяжело. Ну а что - сидеть, бумажки перекладывать? С другой стороны, есть знания, опыт. Справлюсь. Я ведь когда-то стал первым выпускником Высшей школы тренеров в Москве. Во всех смыслах первым - и учился отлично, и диплом получил за номером один. Лучшие специалисты там преподавали. Всю жизнь вспоминаю их с благодарностью. Храню до сих пор конспекты, которые вел на занятиях великих Бескова, Качалина, Якушина. Мне они здорово помогали в тренерской работе. После того как закончил тренировать сборную Белоруссии, поехал в Каунас, сделал местную команду чемпионом Литвы. Получил предложение из Шотландии. Два года вел подготовительный период в клубе "Хартц". Могло бы там и лучше получиться, если бы не языковой барьер. Переводили мои указания плоховато, это сказалось.

РГ : Не обидно, что в России, с которой у вас много связано, о вас в последние годы откровенно забыли? Даже на 100-летний юбилей футбола не пригласили.

Малофеев : На обиженных воду возят. Я никогда ни на кого не обижаюсь. На тот юбилей меня действительно не позвали. И я думал с удивлением - почему так? Я ведь не только тренером, но и футболистом был неплохим. Почти 5 лет выступал за сборную СССР, дважды играл на чемпионатах Европы. Стал бронзовым призером чемпионата мира. И вдруг меня забыли. В какой-то степени несправедливо. Но дело прошлое. Надо жить настоящим.

Судья всегда прав

РГ : А как вас несколько лет назад занесло в Псков тренировать любительскую команду коллектива физкультуры?

Малофеев : Никогда не делил команды на любительские и профессиональные. Работал там, куда приглашали. Мне же семью надо кормить, на хлеб зарабатывать. Воровать я не умею. А тренировать - всегда с удовольствием. Я умею это делать. Столько подготовил классных футболистов! В том же Пскове 18 человек стали благодаря мне мастерами спорта.

РГ : Вы сейчас гражданин Белоруссии?

Малофеев : Нет, у меня паспорт российский, я россиянин. Как и моя жена. Живу и в Москве, и в Минске, где у меня есть квартира, где меня все узнают на улице, подходят за автографом.

РГ : Какие условия вы поставили руководству клуба, приступая к работе?

Малофеев : Где бы я ни работал, никогда никаких условий не ставил. Весь смысл моей жизни в футболе - стремиться к наивысшим результатам. Исходя при этом из тех возможностей, которые имеются. У "Динамо" есть в Петербурге залы, есть свое поле, есть время на стадионе "Петровский". Конечно, хотелось бы лучше. Но и это неплохо. Самое главное - отношение людей к своему делу. Если с этим будет все в порядке, то все у нас получится.

РГ : Ваши коллеги из команд второй и первой лиг российского чемпионата не один год говорят о том, что с судьями в этих лигах нужно "уметь работать", иначе не приходится рассчитывать на успех. А вы со своей прямотой...

Малофеев : А я буду делать свое дело. На все подобные разговоры у меня один ответ: надо как можно лучше подготовить команду, чтобы никакая коррупция не могла ничего сделать. Я так всю жизнь работал. Со мной на эту тему коллеги боятся даже разговаривать. "Судья всегда прав, даже если он не прав, и ваша задача - играть", - так я буду говорить ребятам. Духовность должна быть в человеке. Хорошее дело рождается в порыве любви. Если ты любишь футбол, то должно быть стыдно играть плохо.

Досье "РГ"

Эдуард Малофеев родился в 1942 году.

Мастер спорта международного класса и заслуженный тренер СССР, был одним из лучших форвардов Советского Союза шестидесятых годов. В чемпионатах СССР провел 254 матча, в которых забил 100 мячей. В 1971 году стал лучшим бомбардиром чемпионата. 40 раз выходил на поле в составе сборной страны.

Малофеев привел минское "Динамо" к победе в первенстве СССР. В 1984-1986 годах возглавлял национальную команду страны, которая пробилась в финальную часть чемпионата мира в Мексике. С 2001 по 2003 год возглавлял сборную Белоруссии. Работал главным тренером в множестве клубов, среди которых московское и минское "Динамо", "Псков", литовский "Каунас", минский МТЗ-РИПО. Был спортивным директором шотландского клуба "Хартс". С 26 сентября 2008 года главный тренер клуба "Динамо", Санкт-Петербург.

rg.ru

биография, карьера, семья и интересные факты

Спорт и Фитнес 18 июля 2016

Эдуард Малофеев – известный советский и российский футболист, а позже тренер. Долгие годы играл за минское «Динамо». Имеет прозвище ЭВМ (инициалы). В данной статье будет представлена краткая биография спортсмена.

Детство

Эдуард Малофеев появился на свет в Красноярске в 1942 году. Однако родиной героя данной статьи является подмосковная Коломна. В Сибирь семья Малофеевых была эвакуирована во время Второй Мировой войны. После капитуляции Германии они вернулись обратно. Но до отъезда Эдуарда покрестили в Красноярске, хотя в то время это не одобрялось по причине атеистических идей коммунистов.

Отец мальчика работал слесарем, а в свободное время играл в футбол. Малофеев-старший делал это весьма неплохо. Его даже пригласили в армейский клуб ЦДКА. Но от профессиональной карьеры он отказался. Судьба же его сына Эдуарда была предопределена.

эдуард малофеев

Знакомство с футболом

На «диком» стадионе, который находился рядом с домом будущего спортсмена, активно играли в волейбол, баскетбол и карточные игры. Именно к последним и пристрастился Малофеев Эдуард. Футбол заинтересовал мальчика только после того, как мама застукала его за азартными забавами и сильно наказала. Кстати, именно она латала спортивную форму сына, когда Эдуард играл в составе детской команды «Смена». Уже тогда мальчик выделялся незаурядными бомбардирскими качествами. Совершенствовать игру ему помогал отец, обучая дриблингу и разнообразным финтам.

Новый уровень

«Авангард» – вот название команды, с которой начал спортивную карьеру Малофеев Эдуард. Футбол стал его профессией. Отличная игра героя данной статьи позволила «Авангарду» войти в класс «Б» чемпионата страны.

Вскоре молодое дарование заметили столичные селекционеры. Наибольший интерес к нападающему из Коломны проявил московский «Спартак». Дублёр – вот позиция, на которую попал в команду Малофеев Эдуард. Футбол, семья и вера в Бога были тогда главными приоритетами в жизни спортсмена. Уже в первом матче он отличился хет-триком. Эдуард существенно увеличил собственный заработок и заявил о себе на всю страну. Стал помогать финансами родителям. А его религиозность мало волновала коллег и руководство клуба. Главное, что бомбардир регулярно забивал.

малофеев эдуард футбол

Взлёт карьеры

Показывать высокий уровень игры в дублёрах «Спартака» молодому человеку не помешал ни приступ аппендицита, ни полученная на тренировке нелепая травма (поле было неухожено, и спортсмен пропорол запястье). Всего за один сезон в этой команде Эдуард Малофеев забил больше 20 мячей, успел засветиться в основном составе, стал чемпионом СССР, попал в газеты, получил звание «мастер спорта» и приглашение в молодёжную сборную страны. Но раскрыть свой потенциал до конца ему всё же не удалось. В 1962 году Эдуарда пригласили в минский «Динамо». Тренер «Спартака» не хотел отпускать нападающего, но Малофеев принял твёрдое решение об уходе, так как очень хотел быть в основном составе, а не в дубле.

малофеев эдуард

Кумир Беларуси

В «Динамо» играл земляк Эдуарда Михаил Мустыгин. Герой данной статьи следил за его карьерой с самого детства. Вскоре Мустыгин получил травму, и Эдуард Малофеев занял место земляка. На старте сезона-63 он составил удачный тандем с Владимиром Шимановичем. Игра Малофеева была столь удачной, что «бело-голубые» попали в полуфинал чемпионата СССР. А самого Эдуарда пригласили играть за национальную сборную.

Причиной успеха динамовцев были прогрессивные творческие концепции их наставника Александра Севидова. Он использовал схему 4-4-2, которая обретёт свою популярность лишь в семидесятые годы. Также Севидов развивал в своих игроках скоростно-силовую выносливость. Сейчас Малофеев считает, что именно те тренировки существенно «подсадили» его сердце.

Но в 1963 году Эдуард об этом не задумывался. По итогам первенства «Динамо» получило бронзовые медали, а Малофеев – постоянное место в сборной. Также футболист занял вторую строчку в таблице бомбардиров чемпионата (21 гол). Примечательно, что свою первую игру за «Динамо» Эдуард провёл против московского «Спартака», забив пенальти. После такого прорыва молодому человеку стали приходить приглашения из Донецка, Тбилиси, Киева и Москвы. Но спортсмен на протяжении всей своей карьеры оставался верен минскому «Динамо», став настоящим кумиром Беларуси.

футболист эдуард малофеев

Игра за сборную

Свой первый матч в её составе футболист Эдуард Малофеев провёл против команды Японии. Тренер заменил им травмированного Славу Метревели. Спортсмен отыграл блестяще, оформив хет-трик. Официальный же дебют Малофеева состоялся 22 октября 1963 года. В том матче хозяева принимали венгров в Москве. Встреча закончилась со счётом 1:1.

Начиная со следующего года, тренер сборной Бесков регулярно вызывал Эдуарда, но очень редко выпускал его на поле. Возможно, к счастью, так как поражение в финале Кубка Европы-64 в стране восприняли очень негативно. Безусловно, здесь была и политическая подоплёка: подопечные Бескова проиграли Испании, которую тогда возглавлял генерал Франко.

Тренера сборной с позором выгнали, а на его место пришёл Николай Морозов. Он с доверием относился к Малофееву. Новый наставник сумел добиться лучшего результата в истории советского футбола – 4-е место на ЧМ-66. К этому чемпионату сборная готовилась в Швейцарии. Подопечные Морозова сильно волновались. Самым спокойным был Эдуард. В отличие от партнёров по команде, он не страдал бессонницей и приобщался к современной музыке, став поклонником Рэя Кониффаю, Фрэнка Синатры и «Битлз».

Такая раскрепощённость помогла Малофееву оформить дубль в ворота китайской сборной. Потом Эдуард отличился в грустном матче за бронзу. Та игра была таковой по нескольким причинам. Во-первых, дотошный Малофеев не был уверен в авторстве своего гола. Во-вторых, благодаря Эйсебио португальцы оказались сильнее. В-третьих, никого не радовало четвёртое место.

Следующим тренером сборной стал Михаил Якушин. Он, как и предыдущие тренеры, не забыл о динамовце. И Малофеев отблагодарил его в матче против греков на чемпионате Европы-68. Единственный гол Эдуарда не только обеспечил победу своей команде, но и унизил «чёрных полковников», возглавлявших Элладу. Футболисту было присвоено звание «Заслуженный мастер спорта».

малофеев эдуард футбол семья

Завершение карьеры

После этого Малофеев Эдуард перестал играть за сборную. Её новый тренер Гавриил Качалин не обращал внимания на 28-летнего форварда, ставшего по итогам чемпионата-71 лучшим бомбардиром. На ЧМ-72 героя данной статьи не взяли. Уйти из большого футбола – вот, какое решение принял Эдуард Малофеев. Семья спортсмена полностью его поддержала. Отчасти этому способствовала и серьёзная травма футболиста – разрыв мениска. Со временем её удалось вылечить, но вот расширение вен до сих пор беспокоит ЭВМ.

малофеев эдуард футбол семья

Тренерская деятельность

Малофеев Эдуард не стал пользоваться своим положением и занимать должность в минском «Динамо». Спортсмен решил начать с самого низа – детского футбола. Изначально Эдуард Васильевич стал применять нетривиальные подходы в тренировках и акцентировал внимание на психологической подготовке. Благодаря этому его команда взяла первенство города. Для повышения квалификации Малофеев ездил в Ленинград, где прослушал цикл лекций. После этого он возглавил дубль минского «Динамо».

В начале 1975 года в Москве открыли Высшую школу тренеров, и Эдуард без раздумий в неё поступил. Он стал первым выпускником, заслуженно получив «отлично» по всем предметам. После возвращения в Минск Малофеев возглавил команду «Динамо». Новаторские методы Эдуарда Васильевича не вызвали восторга у спортсменов. Тренер нажил себе много недоброжелателей, которые выдавали его темпераментность за неуравновешенность, неуступчивость за взбалмошность, а экспансивность за неуправляемость. Но методики Малофеева доказали свою работоспособность: в 1982 году «Динамо» стало чемпионом СССР. А в 1986 г. Эдуард Васильевич помог сборной завоевать путёвку в Мексику. Но Москва отторгла тренера. В результате закулисной борьбы союзная федерация футбола отправила Малофеева в отставку. А позже убрала его и из минского «Динамо».

эдуард малофеев семья

Только вперёд!

Но, несмотря на козни недоброжелателей, Эдуард Малофеев, биография которого была представлена выше, не отчаялся и продолжал добиваться успехов в качестве тренера. В Махачкале он помог «Анжи» получить путёвку в первую лигу, в Тюмени вывел «Дин-Газ» в высший дивизион, в Кисловодске создал «Амарал», а в Пскове организовал профессиональную команду (впоследствии 95% её игроков играли за лучшие клубы страны).

Наконец, сборная Беларуси едва не попала в финал ЧМ-2002. Причина этой неудачи крылась в том, что несколько лидеров команды просто не доверяли Малофееву и отрицали его принцип единоначалия. А звучит он так: «Если солдаты во время сражения будут искать объяснения, то это приведёт к гарантированному поражению». Увы, вокруг Эдуарда постоянно плелись интриги. Но его энтузиазм не иссякал. В своих интервью Малофеев регулярно заявляет о желании работать тренером до 90 лет.

Источник: fb.ru

Комментарии

Идёт загрузка...

Эдуард Малофеев: «Искренне ваш» - Новости : Football.By : Белорусский и мировой футбол

Мелькнет в столичных коридорах знакомый силуэт, донесется обрывок хрипотцы, будто ветром занесенный из 80-х, да и только.

В Москве, в старой своей квартире на Верхней Масловке, неугомонный Эдуард Васильевич нынче на правах гостя. Проездом из Эдинбурга в Минск. Мелькнет в столичных коридорах знакомый силуэт, донесется обрывок хрипотцы, будто ветром занесенный из 80-х, да и только.

А день спустя снова: временно недоступен Малофеев. Пароли недействительны, явки провалены, телефоны молчат. Только слух несется, что обучен искреннему футболу "Каунас", "Хартс". Еще кто-то.

Заехав как-то в столицу на два дня, 65-летний тренер-консультант белорусского МТЗ-РИПО отыскал час и для корреспондента "СЭ". В разговоре нашем преобладали восклицательные знаки - иначе быть не могло.

Не обессудьте.

"ЧЕТЫРЕХПРОЦЕНТНЫЙ"

- Между прочим, у нас в "СЭ" висит майка "Хартс" с вашим, Эдуард Васильевич, автографом. Дорожим подарком. - И я дорожу, - Малофеев приподнял рукав. - Видите, какие часы? "15 лет "Спорт-Экспрессу", юбилейные. Мне приятно.

- Есть что-то, мешающее назвать сегодня себя самого счастливым человеком? - Нет, я все-таки счастливый человек. С самого детства занимался любимым делом - в нашей жизни это большая редкость.

- Говорят, четыре процента людей совмещают хобби и работу. - Значит, я - "четырехпроцентный". А многие люди занимаются работой, которая им не нравится, я это часто вижу.

- Недавно вы поработали в Шотландии. А ведь и прежде на тренера Малофеева приходили вызовы из-за границы. - Совершенно верно. Только вы, наверное, не знаете, что отвечали за меня на эти вызовы.

- И что же? - Я вам расскажу. В 90-х меня приглашали на Кипр, в итоге вместо меня туда отправился Бышовец. Мы обо всем договорились с президентом АЕЛ. Жди, говорит, через неделю вопрос решим. Уж устал готовиться, а от киприотов ни слуху, ни духу. Думаю: что ж такое? До этого были похожие истории: команды вроде бы приглашали, а потом, раз, - молчок... Но в истории с Кипром мне со временем многое стало ясно, случай помог.

- Что за случай? - Уже тренировал то ли "Анжи", то ли "Тюмень", повез команду на кипрские сборы. Сталкиваюсь лицом к лицу с тем самым президентом. Тот отпрянул: "Ты жив?!" - "Как видите, - отвечаю. - А что?" - "Нам прислали ответ, что у тренера Малофеева в связи с чернобыльской аварией рак крови..."

- Ничего себе ответ. - Поразился поначалу, а потом подумал - это, наверное, хорошее предзнаменование. Долго жить буду.

- В самом деле, счастливый вы человек, если смотрите на вещи под таким углом. - Самое важное - не затаиваться, побыстрее выгонять из себя досаду. Если обида остается в душе, злобу не изгонишь, - в жизни будет тебе тяжело. Самоедством начинаешь заниматься.

ЧЕМ ЗЛОВЕЩ АД?

- Но не о потерянных же деньгах жалеете? - Да что вы, о каких деньгах?!

- Вот и шла молва: мол, не для себя Малофеев заработать не может, ни для футболистов. - Говорили, да. Я упирал не на деньги, находил другие моменты воздействия. Воспитательная работа, духовно-нравственное воспитание... Человек как устроен? Любой, вы или я, однажды падает на колени. И в этот момент надо в духовном плане поработать над собой и встать. Не каждому дано. Причем встать с колен никогда не поздно.

- Уверены? - Конечно! Страшнее всего потерять надежду. Это ад. Чем он зловещ?

- Чем? - Безнадежностью.

- Вы никогда надежду не теряли? - В какой-то момент, может, и было. Когда меня психологически били, оттирали из футбола, - но спасла семья. Она у меня очень дружная - и батька, и супруга помогли. Я быстро вышел из печального состояния.

- С женой у вас союз, говорят, близкий к идеальному. - Идеальный. Мы на катке познакомились, я был очень стеснительный парень, но тут решился подойти. Уже играл тогда за дубль "Спартака". Дина Антоновна на четыре года моложе меня. В 64-м году поженились. 43 года пролетели так быстро, что и не веришь, - будто вчера встретились.

С ИВАНАУСКАСОМ КОНТАКТА НЕ ВЫШЛО

- Вы год провели в Шотландии. Но главное ваше тренерское оружие - язык. Не представляю малофеевскую установку через переводчика. - Так я пару-тройку фраз на английском освоил. Заходишь, здороваешься: "My dear friends, I`m glad to see you..." Потом к каждому игроку подходил и пожимал руку. Всегда так делаю, в любой команде. И обязательно смотрю каждому в глаза. В Минске так работу начинал - в раздевалке всем посмотрел в глаза. Тогда только окончил ВШТ - горел желанием знания применить на практике. Сколько же я экспериментировал!

- Помню, как вы циркача привели в команду. И заставили за ним трюки повторять. - Цейтин - изумительный человек! Воспитал первых чемпионов мира по акробатике, Тумановых. И не только Михал Ильича я приводил в команду, еще и тяжелоатлетов. Тренеров по скоростно-силовой подготовке, по выносливости. Даже каратистов приглашал.

- Их-то зачем? - Чтобы показали, как освободиться от опеки. Мне самому было интересно посмотреть, что они предложат. Много перепробовал, для меня это большущий опыт. Сегодня уже сам могу все это донести, чему тогда учился.

- В Шотландии вы поняли, что энергетический заряд может передаваться и без всякого языка? - Людей не обманешь - нельзя лишь кривить перед ними душой. Когда говоришь, не отводи глаза. Если тебе неловко - значит, что-то не то сказал. А энергия передается, это правда. Шотландские ребята подзаряжались, когда с бровки слышали мое: "Давай, играй в одно касание!"

- Вы им по-русски кричали с бровки? - Конечно, по-русски. И тренеров, которые работали в "Хартс", подгонял.

- Чувствовали, что нравитесь зрителям? - Когда человек не рисуется, трибунам всегда нравится. Естественность! Помните, как я говорил про "искренний футбол"? Ведь я очень долго искал смысл этого слова...

- И что такое "искренний футбол"? - Вот пример - я люблю ходить в театр. Как-то пришел на спектакль, все мне нравилось, но чувствовал - немножко я равнодушен к тому, что происходит на сцене. И вдруг - выходит Ульянов! Как он только вышел - я стал сопереживать! Вы меня понимаете?

- Стараюсь. - Если команда вызовет такое же сопереживание - это и есть искренность!

- Самая большая сложность, кроме языка, с которой столкнулись в Шотландии? - Я попал туда в начале подготовительного периода, но у меня не было рабочей визы. Не мог тренировать, был кем-то вроде консультанта. С Иванаускасом сложились добрые отношения, он хороший мальчик, толковый, но тесного контакта не получилось.

- Почему? - Я ему что-то хотел преподать, но вкусы не совпали, наверное. Нельзя на это обижаться ни мне, ни Вальдасу.

- Чему вас научил год в Шотландии? - Понял, что западный футбол - небездушен. Хотя всегда говорил, что мы, славяне, более духовны, в этом до сих пор уверен. Но прежде полагал, что там деньги и только деньги - а, оказалось, все не так. Как там болеют зрители! Как болеют сами игроки! Это - духовность.

В ЦЕРКОВНОМ ХОРЕ

- Вы верующий человек, как известно. Как зарождалась ваша вера? - У меня бабуля в Коломне была очень верующая. С ней каждую субботу и воскресенье ходил в церковь. Я и пел в церковном хоре.

- В самом деле? - Да. Стоял с певчими. И сейчас могу спеть. Молитв очень много знаю, религиозные стихи наизусть читаю. Мне это доставляет огромную радость. Когда тяжело - начинаю читать и быстро успокаиваюсь. Спасаюсь молитвами и духовными песнями. Знаете, в какой момент любой к Богу приходит? Когда жизнь на волоске висит! Вспоминаю, как со сборной СССР летел в самолете и отказала турбина. Только поднялись - огонь из двигателя. Не знаю, как пилот погасил, но спаслись.

- Вы наверняка были членом партии. - Был.

- И подполковником были. - Тоже был, все правильно.

- С верой вашей в противоречие это не входило? - Ни в коем случае. Коммунисты совершили одну ошибку: хотели человека сделать Богом. Такая глупость... Паскаль, кажется, говорил, что это - идея бредовая. А самая главная глупость - думать, что Бога нет. Сейчас я вам стихи прочитаю.

- Сделайте одолжение. - "Есть мир, есть Бог - они живут вовек. А наша жизнь - мгновенна и убога. Но все в себя вмещает человек, Который любит мир и верит в Бога".

Понимаете меня?

- Да, замечательно. Среди футболистов верующих людей встречали? - А как же! Верует большинство футболистов. Да, наверное, все. Другое дело, некоторые не показывают, стесняются... А напрасно: бояться не надо. И стесняться не надо. Вера помогает играть в футбол.

- Как? - Выходит команда на поле. Я как тренер дал задание: играть так-то и так-то. Верующий человек и сам выполнит установку, и за товарищем присмотрит. Самодисциплина!

- Тренер Малофеев в прежние времена умел быть жестким... - Тут надо различать. Я жестким был в одном: по-человечески какие-то моменты мог позволить, простить. Жену, например, на базу пригласить.

- Или выпить. - Нет, выпить я не дозволял. Это глупости.

- А кто-то из чемпионского состава минского "Динамо" повторил вслед за Анатолием Тарасовым: "Кто не пьет - тот не играет". - Не-е-т, это чепуха! Я эту поговорку не одобряю. Для меня игра слов, не больше. Вот, допустим, пойдем мы с вами, корреспондентом, выпить по фужеру шампанского.

- Отличная идея. - Рядом лежат два яблока - большое и малое. Я быстрее шампанское выпиваю и хватаю большое.

- На здоровье, Эдуард Васильевич. - Нет! Говоришь: "Как тебе не стыдно, Эдуард?! Ты не уважаешь меня! Почему взял большое?" - "А ты какое взял бы?" - "Маленькое". - "Так и бери, оно осталось..."

- Вы покойного Александра Прокопенко выгнали однажды из команды, так он пришел к вам каяться. Рядом жена, на руках ребенок, а на шее - чемпионская медаль... Но вы все равно его не простили. - Все не так. Прокопенко не я отчислял из минского "Динамо". Но Саша - никакой не алкоголик, как его кто-то пытался представить. Он чудесный был парень, порядочный... Раз завелся - и я ему сказал: все, ты больше команде не нужен. Воспитывал! Не отчислял!

- А он? - Он заикался немножко: "В-в-васильич, я от-т-плачу..." Я гневаться было начал: "Да чем ты мне отплатишь?! Иди отсюда!" А Прокопенко чуть ли не сквозь слезы: "Г-г-голами..." Ладно, отвечаю, чертенок. Выходи. И в следующем матче он действительно гол забил. Кто умел играть, но иногда спотыкался, - тех я прощал. Минское "Динамо" в 1982 году было очень дисциплинированной командой.

- Как, кстати, Прокопенко умер? - Сердечко у него не справилось. Я на похороны ездил. Когда в Белоруссии бываю - всегда на кладбище к Саше заезжаю. Вечная ему память, хороший был мальчик. Лучший футболист Белоруссии на все времена. В Минске его "Пеле" звали.

"ИНТИМ"

- Вы, верующий человек, находили объяснение: за что Господь с вами так обходится, как в 1986 году - когда сборную на чемпионат мира вывели, а повез ее туда Лобановский? - Получилась такая ситуация: я вспомнил 1982 год, когда в сборной СССР командовали три тренера разом - Бесков, Ахалкаци и Лобановский. Константин Иванович - мой учитель, я его очень любил и сейчас воздаю ему в утренних молитвах за упокой. Свечки в церкви за него ставлю непременно. Когда они вернулись с испанского чемпионата мира, я выступил на совещании в федерации футбола.

- Что сказали? - Сказал о беспринципности Константина Иваныча. А он потом меня окликнул: "Молодой, как же ты можешь говорить, со мной не пообщавшись?" И я вынужден был просить извинения. Вот он мне тогда и сказал: если, дескать, сложится в жизни такой момент - не соглашайся ни на каких "помощников". "Отвечай один за все, Эдик! Не бери! У нас такая неразбериха царила в Испании - по сути, я не был главным тренером..."

- В 86-м вам кого-то навязывали? - Да, перед самым чемпионатом меня вызвали в ЦК и сказали: "Возьми Валерия Васильевича помощником, в сборной много ребят из Киева..." На том разговоре в ЦК и пара человек из Политбюро присутствовали.

- Отказались? - Разумеется. Сказал - был печальный опыт в 82-м, поэтому никого брать не буду. А вечером из программы "Время" узнал, что "в связи с болезнью Малофеева сборную возглавил Лобановский..." Вот и весь сказ.

- Николай Русак, спортивный министр тех лет, вспоминал: ходил, мол, тренер Малофеев по новогорской базе в разных носках, а футболисты посмеивались. Вот и пришлось поменять его на Лобановского. - Никогда этого не было! Во-первых, не Русак приезжал на базу в Новогорск, а Грамов. Русак, между прочим, белорус... У нас даже интимные были отношения, не мог он такого про меня сказать!

- Не понял, простите, насчет "интимного". - Был случай: со мной один молодой человек поехал руководителем делегации, когда я сборную тренировал. Потом написал на меня бумагу, а Русак мне ее отдал. Вот что под "интимом" подразумеваю. Он мне помогал, Русак!

- Годы спустя кажется, что вас накануне мексиканского чемпионата мира команда просто "плавила" - проигрывая товарищеский матч румынам, играя с финнами в Лужниках 0:0... - "Плавили", конечно! Кто-то из-за кулис ими дирижировал. Никогда, правда, об этом не говорил - потому что за руку не поймал. Но чувствовал, что это есть.

ОБИЖЕННЫЙ МАЛЬЧИК

- Можете сегодня сказать, что не запачканы ни в одном договорном матче? - В этом - да! Все боялись ко мне подойти с таким разговором. И по сей день, думаю, боятся. А то, что слухи идут или кто-то из моей команды помогал, - так я никогда не знал. Или я - не тренер. Однажды мы московское "Динамо" обыграли 7:0. К перерыву 3:0, по-моему, вели, и ко мне подошли люди из нашего же начальства: "Хватит, не надо больше забивать!"

- Что ответили? - Говорю - идите сами к команде и скажите ребятам, что забивать больше не надо.

- Александр Хапсалис, у вас игравший в московском "Динамо", рассказал в интервью, что тренер Малофеев регулярно напивался и в таком состоянии называл его, Хапсалиса, Гоцмановым... - Ну этот мальчик - обиженный. Я бы на его месте так не поступал, не осмелился. Да и не было такого. Я старше Хапсалиса, а старших судить нельзя, не имеешь права. Или ты забываешь закон человеческий. Дай Бог ему здоровья, я даже перекрещусь.

- Перед кем-то из игроков годы спустя есть чувство вины? - Только перед одним человеком, и я принес ему извинения.

- Кто такой? - Юра Курненин. Я уже был тренером, и как-то меня спросил председатель Федерации футбола Белоруссии Шунтов: "Эдуард Васильевич, кого в Гродно отправить тренером, Курненина или другого парня?" И я выступил против Юры, порекомендовал другого.

- Почему? - Мне того, другого, было жалко. А Курненин, казалось, и без моих рекомендаций без дела не останется. Но я был не прав, обидел человека. Причем человека, который мне очень в жизни помог.

- Чем? - Сделать "Динамо" в начале 80-х чистой командой. Он и Пудышев сумели остальных на правильный путь поставить.

- Минский вратарь, Геннадий Тумилович, вам поражался: даже шамана с огромной бородой при сборной Белоруссии держали, который игроков молитвами лечил. - Этот человек - самый первый мастер спорта в Белоруссии по классической борьбе. Еще он - ученик Касьяна, занимается мануальной терапией. Кроме того, очень верующий человек. Объездил все монастыри. Какое же здесь шаманство?!

- Никакого? - Никакого. Человек знает дело. Бывает, я 10 - 12 сеансов приму, он меня поломает от души, шея трещать начинает, все позвонки ставит на место, тазобедренный сустав, коленки. Я и так себя хорошо чувствую, а после этого - просто летаю! И ребятам он все это делал. Мужик эрудированный, порядочный, преподавателем в школе милиции был, но язычок у него такой... Старославянский.

ДЕНЬГИ - НАВОЗ

- Была книга, всерьез изменившая ваше мировоззрение? - Мне душу переворачивают духовные вещи, сотни их пропустил через себя. Жития святых, Евангелие как читал, так и продолжаю читать - учит это аскетизму. Положительно на меня действует.

- Удивительный вы человек. - Господь дал мне здоровье - я родился 5 килограммов! Батюшка меня крестил, а он старенький уже был, - раз, в купель меня уронил! О, говорит, этот парень родился в рубашке! Может, он и прав был. Чувствую, Господь меня бережет.

- Не жалеете, что в 1990 году на разборе итогов итальянского чемпионата мира встали из своего последнего ряда и призвали Лобановского к покаянию? - А как иначе? Еще говорил: "Не передо мной покайся, а в церковь иди, за грехи содеянные!"

- Были грехи, полагаете? - Конечно. Если нам не удается что-то сделать - значит, мы шли неправильной дорогой. Надо каяться, непременно надо.

- Про установки ваши легенды ходят. Помните самую знаменитую, про тигров и павианов? - Так у меня много установок было, я не про одного павиана рассказывал! Их сотни! Сколько было матчей - ни разу не повторился.

- Хоть одну можете рассказать? - Пожалуйста. Сначала, как всегда, всех спросил, могут ли играть. Потом встаю посередине раздевалки: "Внимание, господа мои дорогие! Радость! Ребята мои, - радость! Она не дается даром, она требует искупления пОтом! А иногда - и кровью. Сегодня матч, в котором мы можем зрителей приподнять от повседневной жизни..." И так далее. Пробирает?

- Еще бы! - Обычно никого постороннего не пускал на установку, но разок устой нарушил. На матч с "Локомотивом" пустил Якушина Михал Иосифовича. А уж чтобы дать говорить после себя - ни-ни.

- Усидел в молчании Якушин? - Выслушал меня, встал. Я и слова вымолвить не успел: "Михаил Иосифович, я же..." - "Ничего! Ребята, я уже пожилой, учитель вашего тренера, - и то после такой установки палку отбросил бы, сам бы побежал на поле. Неужели не выиграете?!"

- Выиграли? - 3:0.

- Полагаете, ваши установки из 82-го сегодня действуют? - Да они вечные! Думаете, деньги нынче, что ли, действуют?

- Конечно. - Деньги - навоз, сегодня их нет, а завтра целый воз. Если Господь даст. Кому они нужны? Учтите: все, что завязано на деньгах, - непрочно. Есть такое выражение - "что быстро растет, то непрочно".

- В Шотландию вернетесь? - Это от Романова зависит. Как скажет, так и будет, я сейчас у него работаю. Белорусский МТЗ-РИПО тоже его команда, я дал согласие трудиться в ней тренером-консультантом.

- Чувствуете, что помнят вас в Москве? - Да по всему бывшему Союзу узнают. Недавно в Ташкенте был - признавали на улицах. Когда на Кубок Содружества "Каунас" привозил, почувствовал, как народ всколыхнулся. Приятно. Я рад. Значит, ждут меня, не рядовой. Ждут - может, буркнет что-то Малофеев...

Создано: 28.09.2007 10:01. Просмотров: 2442, сегодня - 3, вчера - 1 Тэги: эдуард малофеев, искренний футбол, малофеев

www.football.by

Футбол! Вправо, влево и в ворота!

ГЛАВА 5

«РАЗРЕШИТЕ ДОЛОЖИТЬ, НОГИ ЦЕЛЫ!»

Чемпионат мира 1966 года… Адаптироваться после игр за сборную к матчам внутреннего всесоюзного первенства мне было непросто. С неприятным удивлением в конце этого сезона я узнал, что не включен в ежегодный список тридцати трех лучших футболистов страны. «Как же так? — подумал. — Я ведь один из одиннадцати игроков сборной СССР, получивших бронзовые награды на мировом чемпионате, и вдруг оказался за бортом числа лучших».

Лишь потом, по прошествии лет, понял: это было справедливо. Да, тогда, в 1966, я внутренний чемпионат, по сути, провалил, забив всего три мяча. И те, кто составлял три сильнейших команды чемпионата, были вправе обойтись без Малофеева. Кому было какое дело, что, тренируясь и играя длительное время за сборную, я подрастерял командные связи с партнерами в минском «Динамо», что сам принцип построения игры в сборной было иной, чем в клубе, и процесс переключения от одного к другому не может быть мгновенным.

Но обратить внимание на этот случай я хочу вот еще почему. Раньше чемпионату страны уделялось гораздо большее внимания. Это были самодостаточные соревнования. Если бы сейчас кто-нибудь из российских футболистов забил несколько мячей в европейском или мировом финале, а тем более занял бы вместе с командой призовое место, то уж в числе лучших его назвали бы обязательно. Более того — в это число включают футболистов, играющих за рубежом. Заставить журналистов не делать этого я не могу, да и не хочу никому навязывать свое мнение. Только давайте еще раз подумаем о том, как мы сами вредим этим нашему футболу, как принижаем достоинство тех, кто бьется за звание чемпиона страны, в которой мы все живем.

Но вернемся к играм чемпионата и Кубка СССР. Из матчей тех лет мне запомнился кубковый финал 1965 года, когда минское «Динамо» встретилось со столичным «Спартаком». Мы подошли к этой игре в лучшей форме, чем москвичи, у которых к тому же ряд ведущих футболистов был травмирован. Обязаны были минчане выиграть финал, просто обязаны. Но не получилось — основное и дополнительное время завершилось нулевой ничьей. По существующим тогда правилам была назначена переигровка.

И тут, практически сразу после матча, у моего отца открылась язва желудка. Мне поздно вечером сообщили об этом по телефону родственники из Коломны, сказавшие, что отец не хочет соглашаться на операцию, пока не встретится со мной. По дороге в Коломну я вместе с начальником команды едва не попал в серьезную аварию — мы чудом избежали столкновения с машиной, стоявшей в темноте у обочины с выключенными габаритными огнями. Но, слава Богу, все обошлось. А после встречи со мной отец дал добро хирургам, сказав: «Желаю удачи, Эдик, тебе и команде. А уж результат, если все хорошо будет, после операции узнаю…»

Операция прошла нормально, но пожелание отца мы выполнить не смогли, хотя после точного удара Вени Арзамасцева и вели в счете. Потом еще Мустыгин дважды один на один с вратарем «Спартака» выходил, я из выгодного положения промахнулся, Лерка Адамов хороший шанс забить упустил… А вот Хусаинов за десять минут до конца встречи счет сравнял, и вскоре нам забили второй мяч.

Можно, конечно, сказать, что поражение минчан стало следствием определенных ошибок нашего тренерского штаба, но точнее будет предположить, что победил тогда знаменитый спартаковский дух. Не зря москвичей считали кубковой командой, а в кубковых матчах зачастую побеждает не тот, кто объективно сильнее, а тот, кто в этот день лучше настроен на победу.

Да, слава Богу, что отца прооперировали успешно, но Кубок завоевал «Спартак». В Минске, однако, оргвыводов делать не стали. Ситуацию оценили так: «Вы ни в чем не уступали москвичам, показали хорошую игру. А от поражений в футболе никто не застрахован». «Наверху» понимали, что поддержка со стороны первых лиц республики необходима команде, получившей моральную травму. И такое отношение к «Динамо» сказалось положительно. Уже следующий матч чемпионата СССР мы выиграли с крупным счетом, что по тем временам, когда футболисты в кубковых встречах выкладывались предельно, было достойно уважения.

Увы, отношение к Кубку России у некоторых главных тренеров наших сильнейших клубов сейчас совершенно иное, хотя они-то как раз должны помнить о подобных матчах прошлых лет. Да как же можно выставлять пусть и на встречу с клубом низшей лиги практически дублирующий состав?! Не понимаю! Хотя при желании с таким явлением бороться можно просто: считать подобное поведение неспортивным, и клуб, уличенный в экономии сил на такой игре, к участию в Кубке на следующий сезон не допускать.

Но давайте вернемся в год 1966-й. Он завершился для меня, несмотря на неудачное выступление в чемпионате за минское «Динамо», присвоением звания «Мастер спорта международного класса». Этого звания были удостоены все члены сборной СССР. А вот на капитанском мостике сборной произошли изменения. Главный тренер главной команды страны Николай Петрович Морозов, честно сделав свое дело, ушел на заслуженный отдых, и сборную возглавил Михаил Иосифович Якушин. Тренером был назначен Виктор Григорьевич Царев, а начальником команды остался Андрей Петрович Старостин. И снова я волновался — быть может, Якушин исповедует иную концепцию игры, в которую футболист Малофеев не вписывается? К счастью, патриарх тренерского цеха, под руководством которого еще в 1945 году московское «Динамо» совершило триумфальное турне по Англии, пригласил меня в сборную.

С Якушиным мне довелось стать участником самого, пожалуй, длительного визита нашей сборной в Мексику. Изначально планировалось, что мы проведем за океаном месяц, сыграем определенное количество матчей с клубными командами хозяев и их сборной. Однако мексиканцы, которым в ходе этих запланированных встреч так и не удалось нас обыграть, предложили нам сыграть добавочные игры. Не знаю, на каких условиях они договаривались об этом с советским Госспорткомитетом, но игрокам сборной было предложено по 50 долларов за встречу. Напомню, что в конце шестидесятых годов это была для нас приличная сумма. Свое намерение, насколько я знаю, латиноамериканцы мотивировали тем, что каждый раз выставляют на матч с нами разные сборные команды. Хотя мы-то видели, что всегда против нас играл сильнейший состав. Как бы то ни было, в итоге мы провели в Мексике пятьдесят пять дней! Увы, старания хозяев оказались напрасными, в ту пору им не по силам было выиграть у сборной СССР. Думаю, что при этом мексиканцы в финансовом накладе не остались, так как все игры в разных городах проводились при переполненных трибунах.

Возможно, руководство нашей сборной, которое в большинстве своем составляли люди в возрасте, чувствовало себя комфортно в этой поездке, но каково было нам, молодым ребятам, оказаться оторванными от дома, от жен и семей на такой срок. К концу поездки, честно говоря, нам был не до футбола и не до долларов! После каждой игры мы пребывали в чемоданном настроении, но потом вдруг выяснялось, что предстоит еще один выход на поле. К тому же мы не были, как нынешние сборники, экипированы сотовыми телефонами и даже позвонить домой возможности не имели. Попробуйте представить, с какой радостью мы возвратились из двухмесячного дрейфа на жаркой мексиканской льдине.

Состав сборной СССР, которая выступала в Мексике, изменился по сравнению с участвовавшим в мировом чемпионате 1966 года. Михаил Иосифович привлек, например, в команду динамовца Валерия Маслова, одного из плеяды тех спортсменов, кто блистал и на хоккейных, и на футбольных полях. Но главное, Якушин вернул в сборную Эдуарда Стрельцова, чью имя у нас, тогда еще подростков, было на слуху с 1958 года. Хотелось услышать о его злоключениях из уст самого Стрельцова, но было видно, что воспоминания о тюрьме доставляют Эдику тяжелые переживания. Он лишь говорил, что сожалеет о произошедшем, о том, что его жизнь так повернулась. Ведь сколько бы матчей он мог сыграть, принеся пользу клубу и сборной! И хотя Стрельцов оставался несогнутым судьбой человеком, годы лишений отразились на его здоровье. Мне довелось поиграть с ним в нападении, и могу сказать, что он был великим футболистом. В команде со Стрельцовым всегда можно было играть в умный футбол. Будучи форвардом таранного типа, он при этом великолепно чувствовал каждое движение партнеров по атаке. Приятно было знать, что он всегда заметит, как ты открылся, и всегда сумеет предложить себя, когда мяч находится у тебя.

Восстанавливаться после игр за сборную Стрельцову было нелегко. Это сложный момент и для молодых игроков с благополучной судьбой, а уж каково бывало ему…

Вспоминаю такой случай. В Сантьяго мы обыграли сборную Чили со счетом 4:1, и три мяча в той игре забил Стрельцов. Тогда в Чили находился наш известнейший поэт Евгений Евтушенко, пребывавший в зените славы. И вот он заходит в раздевалку сборной СССР после этой громкой победы, видит усталого и опустошенного Стрельцова.

— Эдик, — говорит Евтушенко. — Ну что же ты такой мрачный сидишь. Ведь хэт-трик сделал, радоваться надо.

А Стрельцов отвечает:

— Эх, Женя, это во время игры было: радость и все прочее. А сейчас тяжело себя чувствую.

Евтушенко ему рассказывает, что перед матчем поспорил на трибуне — Стрельцов забьет сегодня не меньше двух мячей. И выиграл восемьсот долларов! Предлагает:

— Распоряжайся мной, Эдик! Чего хочешь, чего желаешь?

Стрельцов в ответ:

— Хорошо было бы собраться у нас в номере, чайку попить, пивка. Ты нам, Женя, стихи свои почитаешь, посидим, побеседуем.

Эх, какой же вечер устроил для сборной Евтушенко! И пиво было, и чаек, и прохладительные напитки разные. Евгений привел своих друзей — чилийских поэтов. Они тоже читали стихи, а Евтушенко переводил на русский язык. Мы истинное удовольствие получили. Перед тем как расходиться, поэт спросил:

— Ну что, Эдик, сумел я тебя и всех остальных восстановить, как вы говорите, после матча?

— На сто процентов, Женя, — отвечает Стрельцов. — На сто процентов!

Ко времени этой поездки меня вновь стали активно приглашать к себе разные клубы. Одно из приглашений оказалось оригинальным. Возвращались мы из Белграда, выиграв там у сборной Югославии. Прилетели в Киев, откуда сборная отправилась в Москву, а я остался ждать минский самолет. Меня в аэропорту встретили представители руководства местного «Динамо» и, как я понял, чиновники из ЦК компартии Украины. Повезли обедать, а потом прокатили по Крещатику. Показывая на красивые дома, сказали: «Какой тебе больше нравится? Выбирай, и будешь в нем жить, если перейдешь в киевское «Динамо»!» Вот как была поставлена селекционная работа у киевлян. И стоило ли удивляться, что их команда становилась три года подряд чемпионом страны?.. Но я-то помнил об отеческом совете Петра Мироновича Машерова: «Не гонись за славой. Помни, твой дом там, где ты заиграл». И новый дом на Крещатике выбирать себе не стал. Что ж, может, я чего-то лишился в футбольной карьере и материальном благополучии, но сохранил свой статус игрока, верного одному клубу. Поэтому, не пойдя, как говорится, по рукам, остался в выигрыше. И меня по-прежнему приглашали в сборную.

Мои воспоминания о главной команде страны связаны не только с тренировками и матчами, победами и поражениями. В сборной судьба меня свела с прекрасными людьми. До сих пор вспоминаю заботу об игроках, которую проявлял врач Олег Маркович Белаковский. Его внимание к людям, готовность прийти на помощь были из разряда уже не отеческой, а прямо-таки материнской любви. Да, он был прежде всего врач, специалист, и, следуя клятве Гиппократа, не забывал: «Главное — быть человеком». Создавалось впечатление, что у него не было неотложных дел — он по первому же зову бросался помогать любому. И не только игрокам, но и их семьям. А свой первый утренний обход игроков совершал еще перед нашим подъемом. Олег Маркович всегда помнил о всех, даже мелких ссадинах и ушибах, проверял нашу готовность к футболу. Своим вниманием к людям, бескорыстным стремлением помогать им, он на долгие годы проник мне в душу.

Что же касается главного тренера — Михаила Якушина, он не раз и не два подтверждал справедливость своего прозвища Хитрый Михей. Играли мы со сборной Шотландии в Глазго. В те времена состав у шотландцев, в котором блистал легендарный Денис Лоу, был по-настоящему звездный. И вот Якушин переводит меня из атаки на место левого полузащитника. Дает установку Муртазу Хурцилаве по опеке Лоу. Как обычно, выслушав все наставления, Муртаз переспрашивает: «Какой у него номер?» А потом полностью выключает прославленного шотландца из игры. А мне Михаил Иосифович говорит: «Плотней играй. Ты работоспособный, ты можешь стать лидером в паре с противником, инициатива в паре всегда должна быть у тебя». Такие вот короткие наставления. Я действительно сыграл «плотно», а моя активность привела к тому, что защитник сборной Шотландии, в момент, когда я решительно пошел на него, потерял контроль над ситуацией и, вместо того, чтобы спокойно отдать мяч назад голкиперу (тогда еще не ввели запрет на пас ногой вратарю), направил его по неберущейся траектории в свои ворота. Эту встречу мы выиграли со счетом 2:0.

А в Югославии, когда Игорю Рёмину пришлось играть против их знаменитого форварда Скоблара, и в первом тайме он буквально «раздевал» нашего защитника, Михаил Иосифович установку на вторую половину встречи провел так. «Игорь, — сказал он. — Не вижу в тебе отца. Не вижу Сашки! Да он бы этого Скоблара так плотно зажал, что тот ничего бы сделать не смог. Вспомни, как отец играл — так и играй». Отец Игоря когда-то играл вместе с Якушиным в московском «Динамо». И так эта установка на нашего товарища подействовала, что во втором тайме Скоблара на поле практически не было видно.

А еще Якушин четко предугадал, что необходимо сменить нападение в ответном матче четвертьфинала первенства Европы после поражения от Венгрии 0:2 и как именно — он выпустил на поле Бышовца, Еврюжихина и Банишевского. Один из трех победных мячей забил Бышовец, в другом случае венгерский защитник забил автогол.

В четвертьфинал мы вышли, победив в отборочной группе. После выигрыша в Хельсинки со счетом 5:2 я был признан лучшим игроком сборной СССР того матча. Маленький серебряный кубок напоминает мне об этом дне до сих пор. А на обратном пути мне довелось блеснуть уже не игрой, а сообразительностью в разговоре. День нашего возвращения совпал с днем рождения Алика Шестернева. Финляндия была страной, как говорил Остап Бендер, измученной сухим законом. И все-таки мы пива купили — так и доехали до Выборга. Но мы же были русские люди! Вот товарищи по купе, а это были Лев Яшин, Эдик Стрельцов и сам именинник, уже на нашей территории и сказали:

— Молодой, не порядок. Что ж мы так и не отпразднуем день рождения Алика по-человечески?!

На обратном пути к вагону, когда я нес несколько бутылок водки, меня, что называется взяли с поличным Якушин и Старостин.

Михаил Иосифович, подмигнув (я заметил!) Андрею Петровичу, воскликнул:

— Так вот кто нож в спину сборной воткнуть может!

Пересилив секундное замешательство, с мыслью «Господи, пронеси!», я ответил:

— Ничего подобного, Михаил Иосифович. Дело в том, что, когда мы приедем домой, футболисты, конечно же, соберутся за праздничным столом. Вот я и решил помочь старшим товарищам — не тащиться же им в Москве по магазинам!

— Ох, смотри! — отвечает Якушин. — Будешь наказан.

— Хорошо, — говорю…

Умудренные жизнью люди, они все знали и понимали. Знали, кого и когда следует наказывать, понимали, когда не стоит. Меня, например, никак не наказали. А в купе «старики» резонно заметили:

— Все нормально. Сумел ответить, значит, молодец. Ты же знаешь, что не себе покупал, так чего же ты переживаешь?

Да, врать у нас считалось недопустимым, но уметь быстро ответить на каверзный вопрос, не лезть за словом в карман…

Когда мы прибыли в Москву, я сразу же решил ехать на Белорусский вокзал, чтобы отправиться в Минск. И вот тут Лев Иванович сделал мне замечание:

— Не отрывайся от коллектива, молодой! А как же вместе со всеми в бане попариться, а?!

Была у нас такая традиция, и я ее впопыхах чуть не нарушил. Мы ходили в Сандуны или в Центральные бани, и только когда наши старшие товарищи по сборной, напарившись от души, уезжали домой, сами разъезжались и расходились по своим делам. В этом был определенный долг уважения перед старшими футболистами. По-прежнему считаю, он должен культивироваться в каждой команде. Вообще уважение к старшим, основа основ любого коллектива. Об этом мне не раз напоминали Бесков и Морозов, Якушин и Старостин.

А вот еще одно воспоминание об играх тех лет, которое можно считать не столько курьезным, сколько поучительным. Я расскажу о матче сборных команд СССР и Греции. Эта отборочная игра чемпионата Европы проходила как раз в то время, когда власть в Греции была в руках «черных полковников» и отношения между нашими странами, обычно весьма дружественные, обострились. С одной стороны этот матч для нас был решающий — выигрываем, и мы в четвертьфинале первенства Европы, а с другой стороны, игра была, можно сказать, рядовая — ведь отборочных матчей играется несколько. Но на этот раз в спорт вмешалась политика. Перед выездом сборная была приглашена в ЦК компартии СССР, где нам обрисовали обстановку, объяснили, что возможны провокации, хотя рядовые греки к советским людям относятся хорошо. Прибыв в Грецию, мы разместились в афинском отеле, а тренировались в Пирее. Так вот, после тренировки накануне матча начался ливень, а автобус за нами почему-то не приехал. Тогдашний председатель Федерации футбола СССР и руководитель нашей делегации Валентин Гранаткин говорит: «Это провокация. Не поддаемся. Действуем спокойно». Мы разулись, засучили тренировочные брюки (потому что воды на улицах по щиколотку) и босиком пошлепали к метро. Сели в поезд и приехали в гостиницу, так сказать, своим ходом.

Когда на следующий день наша сборная вышла на поле афинского стадиона, создалось впечатление, что билеты на матч продавали исключительно провокационно настроенным зрителям. С трибун полетели монетки, подушки, какие-то пакеты — пришлось специальной бригаде какое-то время приводить поле в порядок.

Объективно наша сборная была сильнее греческой, но хозяева, поддерживаемые зрителями, ринулись в бой. Только мастерство Льва Яшина трижды спасало нас от неминуемого гола. Нашему вратарю били и низом и по «девяткам», но Яшин успевал совершать неимоверные броски за мячом.

А я опекал капитана греческой сборной Луканидиса. Во время одной из атак хозяев поля он остро открылся, и мне пришлось сфолить. Я хотел выполнить подкат, но завалил соперника. Сфолил я грубо и получил предупреждение. А Луканидис, вскочив с газона, нанес мне вдобавок несколько чувствительных ударов по животу — в мышцы пресса. Я успел напрячься и спокойно выдержал удары. Хорошо, что в ситуацию вмешался судья Динст, дай Бог ему здоровья. Арбитру тоже, кстати, по ходу игры досталась — в первом тайме с него даже эмблему ФИФА сорвали, пришлось в перерыве Динсту не отдыхать, а форму в порядок приводить. А в том эпизоде судья решительно предупредил Луканидиса и стабилизировал обстановку.

В перерыве Валентин Гранаткин вдруг говорит мне: «Молодой, — так меня в команде звали и футболисты и тренеры, — ты смотри! Если будет неудача, мы с тебя спросим! Ты помнишь, что в Центральном комитете партии говорили, как игроки должны себя вести?! Не вздумай на провокации поддаваться, ты же им поможешь». Я, если честно, задрожал как осиновый лист. Как же я могу подвести команду, всю страну? К счастью, решающий гол во втором тайме забил именно я с паса Игоря Численко после его прохода по флангу, а сборная СССР, выиграв со счетом 1:0, стала победительницей отборочной группы. И на банкете в полпредстве — советского посольства тогда в Греции не было — я стал героем дня. Вот так в футболе бывает…

И еще хочу сказать хоть несколько теплых слов о Валентине Гранаткине. Пожалуй, он был последним руководителем федерации футбола, при котором «спорт номер один» в нашей стране оставался чистым. Невозможно было представить Гранаткина идущим на компромисс с собственной совестью, настолько фундаментальной личностью он был. Глыба. Кремень. Может, и тогда кто-то с кем-то втихаря о каких-то уступках договаривался, может, и на судей сверху давление оказывали? Но в то время очки еще перед стартом чемпионата никто не считал, и заслуга в этом Валентина Гранаткина огромна.

А в конце того сезона мне присвоили звание Заслуженного мастера спорта. Решающий гол в Греции этому поспособствовал. Точнее, мне давно говорили, что собираются звание присваивать, но, знаете, порой ход бумаги на столе у чиновника надо чем-то подтолкнуть. Думаю, что афинским мячом и «подтолкнулось» мое звание. Мне было приятно стать «зэмээсом», но особенно приятно было то, что в одном приказе со мной это звание было присвоено и Эдику Стрельцову. Как сейчас помню, открываю «Футбол», а там на странице рядом мое фото и Стрельцова и рассказ о нас.

Увы, финал европейского первенства в следующем 1968 году обернулся для нашей сборной четвертым местом. И все решила монета, подброшенная в неаполитанский воздух арбитром после нулевой ничьей в полуфинале с итальянцами. Уж сколько написано о том, как вся наша сборная кричала своему капитану Алику Шестерневу: «Выбирай орла!» Но первым «орла» выкрикнул Факкетти, и в финал вышли хозяева турнира. Жаль, что в то время еще не били послематчевые пенальти — может быть, мы и сумели победить…

Радостным же событием 1968 года стало вручение мне лично первым секретарем ЦК компартии Белоруссии Петром Мироновичем Машеровым ключей от трехкомнатной квартиры в центре Минска. А вот закончился тот год двумя детективно-приключенческими историями.

От подъезда совминовского дома, в который я переехал, у меня угнали машину. Дня за два до происшествия я почувствовал, что за мной кто-то следит, наблюдает. Но вечером поленился отогнать «Волгу» в гараж в двадцати метрах от подъезда. Утром собрались мы с семьей поехать за город, а машины-то и нет…

Звоню в милицию. Примечательно, что тогда начальником уголовного розыска был бывший футболист Николай Чергинец, не только спортсмен и милиционер, но известный в Белоруссии писатель, автор популярных книг. Через два дня мою машину обнаружили на окраине Витебска. Когда мы приехали туда, то обнаружили, что украден только красивый чехол с руля и заграничные мелкие сувениры, которые у меня всегда в машине лежали, — в основном шариковые ручки. Милиция решила, что моя «Волга» срочно понадобилась кому-то для перевозки краденого. Чергинец мне, конечно, внушение сделал — подбросил я милиции работенку из-за своей лени!

А уже в декабре я как всегда собрался в Коломну, к родителям. Помню, много подарков вез: маме, отцу, родственникам, друзьям. Но меня подвел гололед — не доезжая Смоленска, машина перевернулась. Хорошо еще, что не на встречную полосу она этот кувырок совершила, а то попали бы мы с женой под здоровенный тягач. Но Бог нас хранил, и даже медицинская помощь нам не потребовалась. В общем, добрался я до правления ближайшего совхоза, встретился с секретарем парторганизации. Так, мол, и так, объясняю ему, я футболист Малофеев, попал в беду, прошу помощи. А он серьезно на меня посмотрел и ответил:

— Малофеев, говоришь? Предъяви документы!

К счастью, тут в правление подъехал председатель, заядлый болельщик.

— Эдуард! — закричал он. — Никаких разговоров! Все сделаем в лучшем виде!

Позвонили мы в Минск, в Министерство внутренних дел. Оттуда, видать, последовала команда в ближайшую к нам Оршу. Председатель тем временем накрыл стол.

— Надо снять стресс, — говорит. — А я как раз свинью зарезал.

Сидим мы за столом, и тут в комнату входит майор милиции:

— Здравия желаю! Кто товарищ Малофеев?

— Я, — отвечаю, — Малофеев.

— Товарищ Малофеев, товарищ министр просил узнать, как ваши ноги?

— Ничего, — говорю. — Все в порядке. Ноги целы.

— Разрешите доложить товарищу министру, что с ногами у вас порядок?

Потом мою «Волгу» погрузили на машину, отвезли в Минск, и она, моя «двадцать первая», после ремонта в совминовском гараже стала как новенькая. В Коломну я зимой шестьдесят восьмого поездом добирался.

litresp.ru

ГЛАВА 4. MISTER EDUARD MALOFEEV. «Футбол! Вправо, влево и в ворота!»

Вернемся во времена, когда я еще и не думал о тренерской работе, и выделим 1964 год. Мне кажется, он стал для меня определяющим в спортивной биографии. Я имею в виду игры не только за минское «Динамо», но и за сборную СССР. Участие в матчах главной команды страны подарило мне радость, ощущение полной реализации собственных возможностей.

Когда я еще только попал в московский «Спартак», сборная страны выступала в финальной части чемпионата мира. Я видел, какими вернулись из Чили «сборники». Выдающиеся мастера Нетто, Крутиков, Масленкин, уже ставшие чемпионами Олимпийских игр, Европы, выглядели удрученными и расстроенными, так как сборная выступила в Южной Америке неудачно. Вот тогда-то у меня и зародилась мечта — сыграть за сборную СССР на следующем чемпионате в 1966 году.

Было, наверное, что-то мальчишеское в таких мыслях. Но это сначала. А потом мечта превратилась в осмысленное стремление, и установка на высочайшую цель, личная сверхзадача помогли мне, молодому игроку, быстрее раскрыться. Стремление к мечте подкреплялось трудолюбием, здоровой агрессивностью в тренировочном процессе, в моих действиях на поле. Наверное, что-то такое особенное заметили во мне тренеры. Вот и последовало приглашение в сборную, как только я стал в минском «Динамо» «забивным» нападающим.

Однако само по себе приглашение еще ничего не значило. Вполне могло получиться так, что несколько матчей я отсидел бы на скамейке запасных или был бы выпущен на поле в последние пятнадцать минут игры — попробуй убедить в чем-либо тренера за это время! Но тренер сборной в меня поверил. Спасибо вам огромное за это, Константин Иванович. Ведь психологически первые матчи за сборную были для меня очень тяжелыми. Но я старался, старался изо всех сил. Правда, в основном составе сборной, пусть и в матче со слабым соперником, каким были японцы, я вышел по стечению обстоятельств, из-за травмы Славы Метревели — не было бы счастья, да несчастье помогло. Однако можно сказать, что Бог помог. А еще помогла моя работоспособность, заложенная в детстве физическая подготовка. Это позволило снизить уровень тревожности. Волнение было — куда ж без него, без него хорошо не сыграешь! Но повышенная тревожность сказывается на футболисте отрицательно, и вот ее-то мне и удалось преодолеть.

А теперь представьте себе, что значит суметь закрепиться в сборной, являющейся чемпионом Олимпийских игр, обладателем кубка Европы! Закрепиться в команде, основной состав которой составляют такие звезды, как Яшин, Метревели, Месхи, Шестернев, Воронин, Понедельник, Иванов. В команде, которая проводит матчи, подобные тому, какой получилась ответная четвертьфинальная встреча европейского первенства с итальянцами. На первых минутах соперники сборной СССР трижды выводят своих нападающих один на один с нашим вратарем. Но у нас в воротах Лев Яшин! Потом он намертво берет пенальти от Маццолы! В итоге, после победы в Москве, ничья в Италии — мы едем на финальные игры в Испанию. Такой была сборная под руководством Константина Ивановича Бескова.

А вот один из его уроков, который он преподал не только мне, но и всем игрокам возглавляемой им команды.

Перед матчем в Италии мы проводили тренировочный сбор во Франции. В ходе сбора посетили в качестве зрителей матч высшей лиги французского чемпионата, наблюдали за игрой. Защитник одной из команд на фланге все время проигрывал борьбу нападающему соперников, на что и обратил наше внимание Бесков. А защитник нашей сборной в ответ на слова тренера выразил свое мнение:

— Так на то он и нападающий, чтобы обыгрывать своего опекуна!

Тогда Константин Иванович без тени юмора сказал:

— Завтра на игру вместо тебя я поставлю другого защитника, чтобы ты увидел, как надо выигрывать борьбу у нападающих, как другой защитник не даст играть форварду соперников.

И все — больше наш защитник в сборную страны не привлекался.

Почему мне запомнился этот момент? Сейчас поражения команд тренеры часто объясняют психологическими причинами, причем их спектр оказывается весьма широким — не настроились, не успели создать в коллективе хороший микроклимат, играли с несчастливым для команды судьей… Для Бескова даже сама мысль о том, что защитник считает вправе проигрывать борьбу нападающему, была достаточной, чтобы спрогнозировать возможные ошибки игрока обороны и удалить его из сборной не за плохую игру, а всего лишь за допущение неудачной игры.

Второй урок Бескова уже был связан непосредственно со мной, но практически пользу из него я извлек, лишь став тренером. На памятном мне мексиканском турнире, о котором я уже рассказывал, в решающем матче с хозяевами поля мы проигрывали к перерыву 0:1. В нападении у нас играли Понедельник и Иванов, основной, так сказать, на то время тандем форвардов. И вот после перерыва Бесков выпустил на поле меня и Мустыгина. И мы сработали — гол в ходе нашей совместной атаки забил именно Миша. Вряд ли можно сказать, что наша пара была сильней той, которую мы заменили. Но в конкретной игре, именно в том матче, она действовала лучше, эффективнее, оказалась «фартовее». И угадал это Константин Иванович. Спустя годы я понял, что тренеру необходимы не только знания, мастерство, но и таинственное «двадцать шестое чувство», которое помогает ему «угадывать» стартовый состав, проводить замены, варьировать амплуа футболистов.

Да, всему этому можно и нужно учиться, но тогда, в Мексике, Бесков в ответ на удивление Старостина по поводу замен коротко ответил: «Андрей Петрович, просто я чувствовал игру».

Увы, после испанского финала Бескова от руководства сборной отстранили. Да, сейчас представить и описать счастье тренера сборной России, который привел бы команду к европейскому серебру, пожалуй, трудно. Но тогда второе место было расценено как поражение советского футбола. Хотя дело было не только в том, что мы в решающем матче проиграли сборной страны, где у власти находился генерал Франко, страны — как ее тогда называли — «с отголосками фашистского режима». Сборная СССР играла в Испании хорошо, но спорт есть спорт, и в финальном матче чуть больше повезло испанцам. Все наши футболисты переживали, но больше всех мучился Константин Иванович.

В скобках отмечу (вроде бы уже и не в первый раз?): потом ко мне пришло понимание того, что тренер переживает за ошибки всех игроков. Лично я приспособиться душевно к любым поражениям до сих пор не научился.

Снятие же Бескова было связано с его бескомпромиссным характером. Бесков высказывал и отстаивал свое мнение перед людьми, которые чужое мнение не уважали, считая свое единственно верным. Да еще и были людьми злопамятными. Какие-то, напрямую не связанные с футболом, с результатами матчей эпизоды они Константину Ивановичу не простили.

Например, такой.

Мы играли товарищеский международный матч в Лужниках. В первом тайме игра не клеилась. Естественно, в перерыве Бесков делал нам, игрокам, замечания. Но тут в раздевалку бесцеремонно зашел кто-то из «высоких руководителей» и стал возмущаться нашей игрой.

Константин Иванович спокойно, но решительно ответил ему:

— Выйдите, пожалуйста, из раздевалки. Вы нам мешаете. Я же не прихожу к вам в кабинет советы давать. Вы не имеете права здесь находиться, вы не член сборной. Пожалуйста, уйдите!

Что тут скажешь?! На фоне такой «тактической ошибки» проигрыш команде «страны генерала Франко» был серьезным поводом для снятия Бескова. Точнее, его не сняли, на нем отыгрались. Но руководитель, который посоветовал так поступить, был человеком недалеким. Константин Иванович был выдающимся тренером сборной, к тому же он тогда проработал с командой всего год, а это не время для создания коллектива, способного решать высочайшие задачи. Тем более, сборная претерпевала смену поколений. При этом я ни в коей мере не умоляю заслуг Николая Петровича Морозова, пришедшего на смену Бескову.

Но прежде чем приступить к рассказу о своей дальнейшей игре в сборной СССР, я бы хотел вспомнить еще нескольких выдающихся людей, с которыми мне довелось встретиться в первой команде страны. Прежде всего скажу об изумительном педагоге Андрее Петровиче Старостине. Вообще, Старостины оставили неизгладимый след в моей футбольной судьбе. Что же касается Андрея Петровича, то я всегда вспоминаю уникальные черты его характера.

Однажды, дело было в Мексике, после матча мы приехали в фешенебельный восстановительный центр: баня, бассейн, теннисные корты и прочее, прочее, прочее. Стоим у входа. И вдруг на лошади подъезжает к центру местный… «гаучо», наверное… мексиканец «как в кино»: широкополая шляпа, черные длинные усы, национальная одежда. А Андрей Петрович был большим любителем скачек, вместе со своим другом артистом Михаилом Яншиным являлся завсегдатаем московского ипподрома, сам отлично держался в седле. И вот он, попросив у мексиканца разрешения прокатиться на лошади, легко вскочил в седло. Но лошадь оказалась норовистая, встала на дыбы и сбросила Старостина на землю, прямо в колючие тропические кусты. Он поднялся и спокойно так, не поморщившись, говорит: «Не судьба. Что ж, пойдемте в баню».

А потом врач сборной нам рассказал, что при падении Андрей Петрович получил значительные ушибы и ссадины. Но даже бровью перед игроками сборной не повел! Не мог он, начальник команды, перед своими подопечными лицо потерять. А года через два, тоже в одной из зарубежных поездок, Старостин продемонстрировал нам свое блестящее мастерство верховой езды.

А как он выступал на предматчевых установках!

Одно из его выступлений помню почти дословно. В нем Андрей Петрович, не объясняя важности результата матча, сказал:

— Я сейчас был у нашего посла. Да, сегодняшняя игра очень ответственная. Об этом мы с ним и говорили. Скорее всего, посол будет присутствовать на игре. Когда мы попрощались, он предоставил мне свою машину, сел я в прекрасную черную «Волгу» и так, знаете ли, комфортно себя в ней почувствовал! Раскрепостился, думаю, что все видят — едет уважаемый солидный человек. Едем мы по трассе на приличной скорости, и вдруг нас обгоняет, как поезд нищего, «мерседес» — остается лишь посмотреть ему в спину. Вот и хотел бы вам пожелать быть в игре такими «мерседесами»! Чтобы соперники только ваши спины видели, когда вы от них уходить будете. Удачи вам, ребята!

И все. Но после этих слов я готов был ринуться в бой не жалея себя. Появилось неукротимое желание выйти на поле и биться, биться за победу. Какой-то очень «заводной» этой история оказалась. Я ее вспоминал, настраиваясь и перед многими другими играми.

Но когда Бескова в сборной сменил Морозов, я призадумался: будет ли новый главный тренер приглашать меня в главную команду страны. К счастью, Николай Петрович хоть и стал реорганизовывать состав, взяв довольно-таки резкий курс на его омоложение, я в команде остался. Так что если Бесков проложил мне дорогу в сборную, то Морозов помог продолжить этот путь. А в команде, которой предстояло бороться за заветную для меня путевку на чемпионат мира 1966 года, появились Анатолий Банишевский, Владимир Пономарев, Василий Данилов, Муртаз Хурцилава, Алексей Корнеев, Эдуард Маркаров, Георгий Сичинава.

Если говорить о тактических изменениях, произошедших в игре сборной, то Николай Петрович, один из ведущих тренеров своего времени, в прошлом прославленный футболист, больше полагался на импровизационные действия игроков. Он как бы давал возможность самостоятельно раскрыться каждому, делая упор на физическую подготовку. Бесков же кропотливо работал над индивидуальной техникой и тактикой, но при этом блестяще умел ставить игру команды — в этом была его сильнейшая сторона. Исходя из этого командного критерия он отбирал футболистов в сборную. Морозов же оценивал игроков по выступлениям в чемпионате страны, брал в сборную тех, кто выступал стабильнее, был сильнее в данный момент, и создавал из них коллектив.

Поражение в испанском европейском финале, которое стоило Бескову поста главного тренера сборной СССР, на мне сильно не отразилось, так как в решающих матчах меня в состав не ставили. Порой, вернувшись из сборной в минское «Динамо», мне даже приходилось слышать: «Вот если бы ты играл! Тогда, глядишь, и выиграли бы». Но как всегда возвращение из сборной после достаточно длительного отсутствия в клубную команду было непростым. В таких случаях испытываешь чувство неуверенности, психологической несовместимости, что ли. Накал страстей в сборной несоизмеримо выше. Все решается быстрее — два-три матча, и уже понятно, наверху ты или внизу. Спринтерская дистанция. А клубное первенство — марафон, тяжелый, изнурительный, но не требующий такого стартового рывка и ежесекундной отдачи всех сил. К счастью, в тот раз мне удалось быстро войти в «динамовскую» игру, что и было замечено новым тренером сборной, который создал атакующий тандем «Малофеев — Банишевский», сохранив эту атакующую связку вплоть до чемпионата мира.

Кроме официальных матчей, сборная продолжала играть много товарищеских встреч. Мы исколесили и излетали всю Южную Америку, зарабатывая валюту для страны. Организаторы подобных турне платили, очевидно, нашему Госкомспорту хорошо, но ставили условие об обязательном участие в играх Яшина. Иначе снижали сумму оплаты матча почти вдвое. Нам же платили по 80 долларов командировочных на каждую страну. Надо отдать должное тем, кто определял маршрут нашего следования: за турне мы посещали несколько стран, играя в каждой по одному-два матча, например: в Бразилии, Аргентине, Чили и Уругвае. Со сборными мы играли в ранге сборной СССР, с клубами — как сборная клубов. Но «накачки» перед всеми встречами нам давали хорошие. И это было правильно. Вообще, мне это уничижительное определение «накачка» кажется несправедливым, и когда футболисты говорят о них негативно, по-моему, они грешат против истины. Ведь в любом случае мы представляли великую страну, а значит, это был необходимый психологический настрой на победу. А он всегда обязан быть самым что ни на есть высочайшим.

Мы должны понимать, что, живя в обществе, не можем, каким бы свободным оно ни было, в полной мере быть свободными от общества. Свобода — это прекрасно. Да, можно заработать деньги самостоятельно, в одиночку — только если ты не футболист, если ты не представляешь клуб или сборную. Мне кажется, что нынешнее поколение российских футболистов во многом неправильно определило эту степень свободы для себя. Если вы такие свободные и не желаете лечь костьми, добывая командную победу, то выходите на футбольное поле поодиночке. Только будете ли вы в таком случае нужны зрителям?..

А ведь в футболе все взаимосвязано — это не теорема, а аксиома. Связано не только внутри любой команды, но и на уровне взаимоотношений «команда — зрители». В шестидесятых годах отношение к сборной было настолько пронизано духом веры в ее победу, что мы не могли не «выстрелить». И мы выстрелили, заняв самое высокое в истории место на чемпионате мира.

Поездке в Англию предшествовали отборочный европейский турнир и матч с бразильцами на легендарном стадионе «Маракана» в 1965 году. Такого ажиотажа вокруг товарищеской игры мне не доводилось встречать ни до, ни после. Это проявлялось во всем. Когда мы ехали на стадион, сопровождавшие нас два полицейских выделывали на мотоциклах настоящие голливудские трюки: они ставили машины на одно колесо, умудрялись, не прекращая движения, каким-то образом руками раздвигать толпу на улицах. А люди на тротуарах нам показывали пальцами букву «V» — «Виктория», мол, Бразилия обязательно победит.

Когда мы вышли на поле двухсоттысячного стадиона, на трибунах не было ни одного свободного места. А какой шум может создать бразильская торсида! В телерепортаже это можно лишь чуть-чуть ощутить, но не прочувствовать. Конечно, все это создавало дополнительное волнение. Но только до первого удара по мячу. Потом пошла игра в футбол, на которую чемпионы мира 1962 года выставили сильнейший состав. Но, честно говоря, мы в этой ситуации вовсе не считали себя заранее проигравшими или согласными всего лишь на ничью. В этом самоуважении игроков сборной СССР тоже была часть залога их успешного выступления на международной арене.

Бразильцы имели, конечно, преимущество, а Пеле показал, что титул короля футбола он носит по праву. Помню, как он принял на грудь передачу в штрафной и, когда к нему метнулся Хурцилава, не давая мячу опуститься на землю, нанес удар по воротам. А как он проскочил к нашим воротам, забивая второй гол! Чемпионы мира вели в этой встрече со счетом 2:0, а завершился матч вничью — 2:2. После победы на чемпионате мира в Чили бразильцы впервые не смогли одолеть своих соперников в домашней встрече. Про первый наш ответный гол Банишевского, когда вратарь хозяев, выбивая мяч, умудрился попасть им Толе в голову, местные газеты потом писали: «Не виноват мяч, который встретил Банишевского, не виноват и вратарь, а виновата рыжая голова, которая стояла на пути этого мяча». А матчу в целом они дали такую оценку: «Русские играли так звонко, как будто они постоянно били по натянутой коже барабана». На память об этом матче у меня остались часы, подаренные Пеле. Дело в том, что две швейцарские фирмы вручили каждому из игроков обеих сборных свою продукцию, чтобы мы обменялись ими перед игрой. И Пеле, и я вышли на поле под десятыми номерами. Интересно, сохранились ли мои часы у Эдсона Арантеса Нассименто? Мои, правда, сейчас не ходят. Внук с ними поиграл.

А после игры к нам в раздевалку зашел присутствовавший на матче сенатор Роберт Кеннеди. Нам было очень приятно, что известный во всем мире человек искренне поблагодарил нас за футбол. Это было здорово. В целом хорошее выступление в Южной Америке придало нам еще больше уверенности в своих силах, а наших соперников по финальной части чемпионата мира 1966 года явно заставило в большей степени опасаться советской сборной.

И было чего опасаться. Потому что сборная тех лет действительно была командой. Потому что в ходе отборочного турнира и потом, непосредственно во время подготовки к финалу чемпионата, мы гораздо больше времени проводили в сборной, чем в клубах. У нас постепенно создавался настоящий коллектив. Были победы, были и поражения, из которых тренеры делали выводы. Но работа по шлифовке состава шла постоянно, и чтобы доказать свое право находиться в сборной, нужно было не только проявить себя в играх, а день за днем трудиться на тренировках не жалея сил.

Последний, почти месячный, сбор перед поездкой в Англию мы провели в Швеции. Было сыграно много товарищеских игр, нам довелось понаблюдать и за игрой других сборных, которые выбрали Швецию для своего тренировочного лагеря из-за сходства климата этой северной страны с британским.

Итак, моя мечта сбылась — я стал участником финала мирового первенства. Сравнить чемпионат мира с каким-либо другим соревнованием невозможно. Когда Бог поднял человека с четверенек, он дал ему в руки посох в виде идеала, и с тех пор человек сознательно, а порой и бессознательно, всегда стремится к наивысшим достижениям — есть такое выражение. Так вот, чемпионат мира — концентрация подобного стремления. Нервная система находится на пике своего напряжения. Ты непроизвольно, постоянно, в течение всего дня находишься в ауре чувства ответственности несмотря на дружескую обстановку в коллективе. Меня хоть бессонница тогда миновала, а некоторые футболисты могли заснуть только «на таблетках».

Но жизнь есть жизнь, а значит, в ней всегда есть место для курьезных ситуаций. Причем порой со знаком минус. Такой стала для меня история участия в рекламной кампании. Перед чемпионатом мира у нас в сборной появлялись представители ведущих спортивных фирм, делали предложения потренироваться или сыграть контрольный матч в их форме — в «Пуме» или в «Адидасе». Так вот, нам с Гилей — Галимзяном Xусаиновым — за подобную рекламу одной очень известной фирмы заплатили… по 50 долларов! Конечно, кто-то при этом хорошо нагрел руки и отяжелил свой карман. Гиля хоть и постарше был, поопытнее, и то сразу не сообразил, что нас надули.

В Англии сборная СССР разместилась неподалеку от Сандерленда, в «Грэй колледже» Даремского университета. Здесь нас поселили в комнатах по одному, а вот в Швеции я жил в номере с Хусаиновым. Чем-то мы подходили друг другу по складу характера. Завязалась многолетняя дружба. Гиля тогда был настоящим меломаном, и в нашей комнате часто звучала музыка, которую приходили послушать и другие футболисты. Хусаинов приобщил к музыке и меня. Я стал покупать пластинки: «Битлз», Рэй Конифф, Фрэнк Синатра. По тем временам это были знаковые группы и исполнители…

Интересно получается. Вроде бы только что говорил о постоянном настрое на борьбу и вот уже о музыке заговорил. Наверное, такое течение воспоминаний только подтверждает мое заявление о прекрасном климате, который тогда царил в сборной страны.

Например, товарищи по команде спокойно отнеслись к моему «рекорду», который я установил на стадионе Сандерленда во время одной из тренировок. Отрабатывали мы удары поворотам. Замыкая передачу Игоря Численко с фланга, я умудрился отправить мяч… за трибуны. Да, силы у меня тогда было в избытке. Мне после этого удара посоветовали зафиксировать этот факт в книге рекордов Гиннесса.

Как показали первые матчи, многое в футболе решал не только интеллект игроков, но и их работоспособность. В стартовой игре против сборной КНДР наши соперники были неутомимы, как заводные куклы. И хоть нам проиграли, а я с двумя забитыми мячами после первого тура оказался в числе бомбардиров, потом они сумели доказать, что отсутствие должного рейтинга еще ни о чем не говорит. Ведь потом корейцы сделали ничью с чилийцами, обыграли итальянцев и едва не сотворили чудо в четвертьфинале против Португалии! И в дальнейшем практически на каждом из финалов чемпионата мира вдруг объявлялась команда «третьего мира», которая становилась грозой авторитетов. Достаточно вспомнить сборные Камеруна и Нигерии.

Правда, когда в Англии после победы во второй игре над Италией наши тренеры решили немного поменять состав на матч против Чили, корейцы заволновались: мол, русские игру сдавать собираются, дубль выставляют. Даже из посольства приезжали ситуацию прояснять и утрясать. Как же так, дескать, страны социалистического лагеря не должны друг друга подставлять, нельзя, чтобы сборная СССР отдавала игру чилийцам! Конечно, наш «второй» состав на самом деле вторым не был, на поле вышли Эдик Маркаров, Витя Серебряников, Валера Поркуян, ставший к концу чемпионата нашим главным бомбардиром. Обыграли мы чилийцев и вместе со сборной КНДР попали в «плей-офф».

На четвертьфинал с венграми мы выходили уверенно. Наша сборная вообще хорошо играли с командами соцстран. Тут присутствовала определенная психологическая раскрепощенность. Может быть, потому что мы-то были главной социалистической страной. Но ни одной игры без боя поляки, восточные немцы или те же венгры нам, конечно, не отдавали. Вот и матч в Англии получился напряженным и в чем-то трагичным для венгерской команды. При счете 2:1 в нашу пользу соперники имели прекрасную возможность сравнять счет, когда их нападающий бил метров с пяти-шести. Но спортивное счастье в этот день было на нашей стороне. Вообще эта игра отняла у нас столько нервных и физических сил, что потом никто сразу мыться в душ не пошел. Сидели, наверное, полчаса, обсуждали перипетии матча, только после этого немного успокоились.

Между играми мы, как я уже говорил, слушали музыку, устраивали собеседовании но разным вопросам, не обходился отдых и без карт. Были в «Грэй колледже» бильярд и теннис. Любили мы за границей и в кино сходить. Фильмы выбирали красивые, романтичные — или исторические драмы вроде «Спартака», или приключенческие о Джеймсе Бонде, или мелодрамы. Но хотя нас в кино сопровождал переводчик, текст мы все равно понимали не до конца. Главное, что удавалось перенестись совершенно в иной мир, а темный зрительный зал создавал иллюзию одиночества, помогал отрешиться от суеты.

Подобная обстановка оказывала на футболистов положительное воздействие. Например, полуфинальный матч с ФРГ складывался для нас не так уж и сложно. Мы, честно говоря, были ближе к победе, чем немцы. Но тут счастье повернулось к нам спиной. К тому же Шнеллингер исподтишка ударил в единоборстве Игоря Численно и разорвал ему колено. Игорь ему ответил — не по-хулигански, но все-таки отмахнулся, — и судья удалил его с поля. Численко, кстати, после этого столкновения больше трех месяцев играть не мог. Получил травму и Йожеф Сабо. Замены же тогда еще не были разрешены, и Йожеф поистине героически доиграл матч до конца с распухшим голеностопным суставом. Если бы он забил гол или сделал результативную передачу, наверняка вошел бы в историю нашего футбола, как и Николай Тищенко, игравший в Мельбурне со сломанной ключицей. У Сабо спросили: «Можешь играть?» — «Могу», — ответил он. Что он еще мог ответить?

И еще был в той игре момент, когда мы уже отыграли один мяч. Валера Поркуян решил сам ударить по воротам, а мог отдать мяч мне или Банишевскому. Впрочем, это уже сослагательное наклонение.

Вот португальцам гол в матче за третье место я забил. Хотя это только согласно протоколу. Метревели сделал передачу с фланга, а мы с Толей Банишевским так решительно пошли на вратаря, что он на секунду потерял контроль над ситуацией. До сих пор точно не могу сказать, то ли я последним мяча коснулся, то ли Банишевский, а может быть, мяч в ворота и от удара Метревели прошел… Увы, до этого Муртаз Хурцилава сыграл в своей штрафной рукой — пенальти, который реализовал Эйсебио. Муртаз, по-моему, так и не понял, как это случилось — стечение обстоятельств. А когда казалось, что придется играть дополнительное время, победный для португальцев гол забил Торриш. Сборная СССР заняла в Англии четвертое место.

От церемонии награждения первой четверки сборных мира осталось в памяти впечатление неописуемого по красоте торжества с участием в нем английской королевы. Потом четыре сильнейших сборных были приглашены на торжественный ужин. В своих выступлениях президент ФИФА сэр Стенли Роуз и другие первые лица мирового футбола говорили о значимости мирового первенства, о той радости, которую футболисты доставили своей игрой миллионам людей на всей планете. И я вспомнил, что подобные слова слышал перед моей первой поездкой за океан. Но тогда, перед турниром в Мексике, речь шла лишь о престиже страны, а в Англии искренне говорили о высочайшей всемирной роли футбола.

Так что же он есть такое, проводящийся раз в четыре года чемпионат мира по футболу? Я бы сказал, что это та своеобразная точка, когда в душе каждого из нас образуются единый центр и единая цель. Этот закон действует не только в духовной области, но и во всякой другой. Все великие достижения ума и творчества требуют таких условий. Центр и цель едины. Центр — футбол. Цель — подняться как можно выше на пьедестале почета. Тогда, в Англии, это частично сработало. Конечно, по воли Божьей. Конечно, благодаря длительному и изнурительному труду. Как в классическом примере с Ньютоном, который на вопрос о предпосылках открытия закона всемирного тяготения ответил: «Я непрестанно думал об этом». Мы думали о победе, мы верили в нее. И четвертое место мирового первенства никто не считал потолком будущих достижений сборной страны.

litresp.ru

Малофеев Эдуард Васильевич Википедия

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Малофеев. Общая информация Полное имя Родился Гражданство Рост Позиция Информация о клубе Клуб Карьера Награды и медали

Эдуард Малофеев
Эдуард Васильевич Малофеев
2 июня 1942(1942-06-02)[1](76 лет)
СССР Россия
175 см
нападающий
закончил карьеру


↑ Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ↑ Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Эдуа́рд Васи́льевич Малофе́ев (род. 2 июня 1942, Красноярск, СССР) — советский футболист, нападающий сборной СССР. Заслуженный мастер спорта СССР (1967). Впоследствии — советский и российский[2] футбольный тренер, заслуженный тренер Белорусской ССР (1979), заслуженный тренер СССР (1989).

Биография

Родился в Красноярске, где вместе с семьёй оказался в эвакуации во время Великой Отечественной войны. В некоторых интервью своей родиной называл подмосковный город Коломну[3][4], в связи с чем появилось распространённое заблуждение о его месте рождения. В книге «Футбол! Вправо, влево и в ворота!» о месте рождения указывается следующее: «Родители зачали меня в Коломне, а появился я на свет в Красноярске»[5].

Карьера игрока

Играть начал в коломенском «Авангарде» в 1960 году, год спустя был приглашён в московский «Спартак», за основной состав которого сыграл всего 4 матча. Чемпион СССР 1962 года. В 1963 году перешёл в минское «Динамо» по приглашению тренера минчан А. А. Севидова. На высшем уровне чемпионата СССР провёл 254 матча, забил 100 мячей. Становился лучшим бомбардиром союзного чемпионата (1971). Сыграл 40 матчей в составе сборной СССР, забив в них 6 мячей.

Член клуба бомбардиров Григория Федотова (109 голов).

Полуфиналист чемпионата мира 1966 года в Англии. Участвовал в финальной стадии чемпионата Европы 1968 года в Италии. Награждён орденом Трудового Красного Знамени (1983) и изумрудным орденом УЕФА «За заслуги» (2009)[6].

Тренерская карьера

Работал тренером в минском и московском «Динамо», в тюменской команде «Динамо-Газовик», в брестском «Динамо», в кисловодском «Асмарале», в махачкалинском «Анжи». Основоположник «искреннего футбола». Под его руководством минское «Динамо» выиграло чемпионат СССР 1982 года и стало бронзовым призёром в 1983 году, московское «Динамо» заняло второе место в 1986 году.

Являлся главным тренером сборной СССР (1984 — май 1986), которая выиграла отборочный турнир к чемпионату мира 1986 года.

В постсоветский (российский) период выводил «Динамо-Газовик» в Высшую лигу (1993), махачкалинский «Анжи» (1996) и санкт-петербургское «Динамо» (2009) в Первую лигу, а «Псков», после победы в любительском первенстве России, во Вторую лигу (1999).

С 2000 по 2003 годы Малофеев возглавлял сборную Белоруссии по футболу. Именно при Малофееве сборная достигла наилучшего результата на данный момент — в отборочном цикле чемпионата мира-2002 белорусы едва не вышли в стыковые матчи, заняв третье место в группе.

Работал в футбольной академии белорусского клуба «МТЗ-РИПО» с 2004 по 2005 год. В 2006 году возглавил литовский клуб «Каунас», принадлежащий бизнесмену Владимиру Романову, которому также принадлежат шотландский «Харт оф Мидлотиан» и «МТЗ-РИПО». В том же году Малофеев занял пост спортивного директора эдинбургцев, а позднее также и пост главного тренера «МТЗ-РИПО», который он занимал до 2007 года. В конце 2007 года — главный тренер литовского клуба «Шилуте»[7]. С 26 сентября 2008 года по 28 ноября 2009 был главным тренером «Динамо» из Санкт-Петербурга, которое вывел в Первый дивизион (победив в зоне «Запад» второго дивизиона 2009 года). С декабря 2009 по май 2010 — главный тренер «Шахтёра» из Солигорска. 22 июля 2010 года Малофеев вновь возглавил петербургское «Динамо» (на тот момент аутсайдера Первого дивизиона). Контракт был подписан до конца сезона 2010 года с возможностью продления ещё на один год[8], однако уже 17 августа 2010 покинул пост[9]. Президент «Динамо» Цапу отметил, что «Малофеев сам попросил его отпустить, заявив, что бессилен вы турнирное положение с таким составом»[10]. За несколько дней до ухода Малофеев критически отозвался о сложившейся ситуации (о слабой подготовленности игроков, трансферной политике, судействе, неудачной попытке сотрудничества с «Зенитом»), отметив, в частности: «Видимо, Санкт-Петербург в первом дивизионе никому не нужен. <…> Мне стыдно за такую игру, за всё, что происходит»[11]. Однако в итоге остался в клубе в качестве тренера-консультанта[12].

25 ноября 2010 года Малофеев стал главным тренером клуба «Псков-747»[13]. Покинул этот пост в июле 2011 года[14] с формулировкой «по состоянию здоровья и семейным обстоятельствам»[15][16].

С 2012 года работает в структуре минского «Динамо»[17]. В 2014—2015 — также являлся консультантом в ФК «Петербург»[18][19][уточнить].

Достижения

Игрока

Тренерские

Совокупные

Примечания

Ссылки

Спортсмены года Белоруссии (по опросу журналистов)1990-е2000-е2010-е

1992: Виталий Щербо, Александр Курлович, Елена Рудковская
1993: Игорь Железовский, Виталий Щербо, Наташа Зверева
1994: Иван Иванков, Александр Курлович, Светлана Парамыгина
1995: Наталья Шиколенко, Виталий Щербо, Эллина Зверева
1996: Екатерина Ходотович, Виталий Щербо, Наталья Сазанович
1997: Иван Иванков, Александр Гуков, Екатерина Ходотович
1998: Владимир Самсонов, Иван Иванков, Алексей Айдаров
1999: Екатерина Карстен (Ходотович), Вадим Сашурин, Юлия Раскина

Тренерские шаблоны

wikiredia.ru

биография, карьера, семья и интересные факты

Детство

эдуард малофеев

Знакомство с футболом

Новый уровень

малофеев эдуард футбол

Взлёт карьеры

малофеев эдуард

Кумир Беларуси

футболист эдуард малофеев

Игра за сборную

малофеев эдуард футбол семья

Завершение карьеры

малофеев эдуард футбол семья

Тренерская деятельность

эдуард малофеев семья

Только вперёд!

загрузка...

worldfb.ru

Футболист Эдуард Малофеев: биография, карьера, семья и интересные факты. Футбол малофеев эдуард

Бывший тренер сборной СССР Эдуард Малофеев возглавил петербургское "Динамо" — Российская газета

биография, карьера, семья и интересные факты

Детство

Знакомство с футболом

Новый уровень

Взлёт карьеры

Кумир Беларуси

Игра за сборную

Завершение карьеры

Тренерская деятельность

Только вперёд!

Эдуард Малофеев: «Искренне ваш» - Новости : Football.By : Белорусский и мировой футбол

Футбол! Вправо, влево и в ворота!

ГЛАВА 4. MISTER EDUARD MALOFEEV. «Футбол! Вправо, влево и в ворота!»

Малофеев Эдуард Васильевич Википедия

Биография

Карьера игрока

Тренерская карьера

Достижения

Игрока

Тренерские

Совокупные

Примечания

Ссылки

биография, карьера, семья и интересные факты

Детство

Знакомство с футболом

Новый уровень

Взлёт карьеры

Кумир Беларуси

Игра за сборную

Завершение карьеры

Тренерская деятельность

Только вперёд!

Смотрите также