Фигурное катание: новости, соревнования, видео, интервью. Валерий воронин футбол
Неприкасаемые. Валерий Воронин - Сборная БССР - Блоги
Sports.ru захватили рейтинги, правила жизни и неприкасаемые.
Есть у жизни такое правило - как бы высоко ты не поднимался в рейтинге, шанс оказаться в касте неприкасаемых по-прежнему больше нуля. Именно неприкасаемых, а не неприкосновенных.
Cегодня ты эдакий Дональд Дрэйпер из культовых визионерских "Mad Men". Но пара неверных жизненных поворотов, и сумасшедшая кривая прибивает к деревянному макинтошу табличку "Dead Man". Ты никто и звать тебя никак. И только ветер памяти поскрипывает незакрытой калиткой твоего позабытого имени.
Взлет и падение Валерия Воронина, советского футболиста с повадками голливудской звезды, в тексте брестского журналиста Василия Сарычева.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Счастлив тот, кто счастлив у себя дома. Так напишет Толстой, уже прожив долгую жизнь. Не знаю в истории спорта другой фигуры, жизнь которой судьба разломила бы на две столь трагически контрастные половины. Снимок фотожурналиста Дмитрия Донского относится к первой, блестящей ее части, в которой было все: красавица жена из театральной семьи, достаток (символизируемый буднично выложенной к обеду палкой знаково дефицитной тогда твердокопченой колбасы — наверняка чуть не силком всученной кумиру каким-нибудь восторженным завмагом), широчайшие известность и почитание, голливудская внешность и, главное, футбол, в котором Воронин был асом. Этот ряд можно разворачивать дальше, но лишь для того, чтобы констатировать в итоге: фаворит разом лишился всего.
Хлесткое слово редко бывает абсолютным, как без ремарки вышло бы и у нас: нелишне уточнить, что баловень судьбы был большим трудягой, да и процесс крушения имел определенную протяженность во времени, что в общей сути ничего не меняет. Из кумиров он канул в забвение и ненужность, отягощенный настолько, что ранняя смерть явилась скорее избавлением.
...Его разглядел принявший свою первую команду молодой Бесков. Воронин в то время был 16-летним юношей, твердо поставившим на футбол, — каких, впрочем, были тысячи. Но что-то в нем подкупало помимо способностей, и, возможно, было это “что-то” серьезным и одновременно трепетным отношением к игре. Отзанимавшись тренировку в детской группе спортклуба “Химик”, он отправлялся в Нескучный сад, достопримечательность их района, чтобы с двумя влюбленными в него девчонками на подсобе отработать приемы, которые показал тренер. Воронин не был в футболе вундеркиндом, а поднимался постепенно, прибавляя от сезона к сезону. Вообще-то к Бескову его привел отец, в свое время заведовавший сетью одесской торговли и имевший бескомплексность магазинщика. Увидев в сыне футбольные задатки, он вспомнил, что когда-то служил с Константином в армии, и возобновил знакомство. Но взять Бескова голым приятельством было в футбольном вопросе вряд ли возможно: мальчишка наставнику глянулся.
Константин Иванович пробыл в чужом для коренного динамовца лагере “Торпедо” неполный год, но базу заложил долгоиграющую. Главное, что он успел сделать, — расчистил плацдарм для набранных в дубль мальчишек, работать с которыми Бескову было интереснее. Но ветераны — средней руки футболисты, на позиции которых наставник искал молодого усиления, — сумели довести до начальства свою патриотическую суть и выставить тренера-динамовца в разрушительном свете. Бескова сняли.
Мужал Воронин при Маслове, тренере не менее великом, омолодительную политику предшественника понявшем и принявшем. Маслов и ввел Воронина в основу после трех лет пребывания в дубле со всей его дедовщиной иерархичности (вошедший в сок Валентин Иванов не упускал возможности указать молодому на его место, посылая за водичкой или по иному поручению). Бесковские уроки не прошли даром для будущего лидера советской полузащиты, перенявшего не только игровую науку, но и внешнюю светскость первого тренера. Характерно, что если поначалу Воронин начесывал себе кок “под Стрельцова”, то позднее скопировал у Константина Ивановича прическу с идеальным пробором. С каждым сезоном молодой полузащитник явственно прибавлял в мастерстве. А если учесть великолепные от природы атлетические данные и завидное тактическое чутье, не мудрено, что через какое-то время на одинаково полезного в обороне и атаке игрока стали поглядывать наставники сборной.
К 1960 году Виктор Маслов создал оптимально сбалансированную команду-звезду, о которой мы наверняка расскажем отдельно. Качественный скачок, всего за год превративший “Торпедо” в суперклуб советского футбола, произошел буквально за сезон. В коллектив, проповедовавший игру в чистом виде, влюбились тогда многие. Журналисты называли торпедовцев самой интеллектуальной командой, что для заводского клуба (“Руки в масле, что-то в мыле, мы работаем на ЗИЛе”) звучало по-особенному.
Пресса взялась активно эксплуатировать тандем Воронин — Маношин, которых представляли неразлучными. Чемпионский сезон 60-го принес Николаю Маношину (прочимому на позицию Нетто в сборной и прозванному поэтому Гусем-2) даже большие дивиденды, чем его партнеру, — болельщики покупались на высокотехничное обращение с мячом и не замечали ограниченности физических возможностей (за партнера приходилось отпахивать Батанову). Впрочем, зрительского признания хватало на всех, а маститый ныне детективщик, работавший в то время в скромной газете, даже взял себе журналистский псевдоним “Воронин”.
Многие торпедовцы вкусили тогда публичной жизни, став частью столичного бомонда. 22-летний красавец Воронин вписался в светскую жизнь органичнее остальных. С элегантной женой Валентиной — в недавнем прошлом танцовщицей “Березки — они были блестящей, словно сошедшей с обложки журнала парой. Представлявшая в футбольном кругу мир искусства Валя высказывалась с эффектной категоричностью. Воронин с мнением супруги считался и спокойно воспринимал одергивания, когда муж говорил что-то с ее точки зрения неподобающее.
Жизнь продолжала идти по восходящей. “Торпедо” по-прежнему котировалось, Воронин окончательно вышел в нем на первые роли, как, впрочем, и в сборной, в составе которой выступил на ЧМ-62, не принесшем, правда, стране дивидендов. Внутри клуба приближавшийся к “тридцатнику” Валентин Иванов понял, что пора делить власть, и заключил с 23-летним партнером негласный пакт о равенстве влияния. Когда предложения и посулы со стороны клубов-соперников расшатали в конце концов торпедовские устои и начался массовый исход из команды героев шестидесятого, Воронин остался. Он считал, что сможет делать результат при любых партнерах, тем более что оставался Иванов, встал в ворота Кавазашвили, да и возвращение Стрельцова было не за горами. Торпедовское начальство отблагодарило за патриотизм трехкомнатной квартирой — с той поры семья располагала стопроцентно налаженным по советским меркам бытом.
На поле и за его пределами Валерию хотелось выглядеть стильным — такова была его природа. Обстановка располагала: даже признанные знаменитости считали за честь быть ему представленными. Как-то в ресторане Дома актера Воронин получил ящик шампанского от модного поэта Евтушенко, который не поверил, что перед ним тот самый футболист, — в торжественном распитии приняли участие все присутствовавшие, включая официанток. Иногда после закрытия ресторана игрок звал кого-нибудь из окружающих отправиться в “Националь”, где и ночью работал валютный бар. А однажды скучным дождливым вечером вдруг подбил Михаила Посуэло слетать на часок в Сочи (“Окунемся в море — и назад...”). При желании в поступках Валерия можно отыскать свою логику, ему хотелось особой, необыкновенной жизни в паузах между изнурительными тренировками и матчами. И еще: ему всегда хотелось нести с собой праздник...
В сезоне-64 Воронин был признан лучшим футболистом страны. К тому времени единственным из действующих игроков он входил в редколлегию еженедельника “Футбол”, редактор которого влюбленный в Валерия Мартын Мержанов устроил спортсмену то, что сегодня именуют раскруткой. Но не это главное: Воронин своей игрой подтверждал репутацию полновесной звезды. Объем производимой им на поле работы поражал специалистов, диапазон действий был громаден и не знал себе равных.
Но все в жизни приедается. Имея полное признание внутри страны, Валерий жаждал проверить себя на другом уровне, и случай не преминул представиться. За добрых полгода стало известно, что летом 1965-го в Москву приезжают кудесники мяча бразильцы. Из них Воронина интересовал только Пеле. Не оставляя себе отходного, он еще задолго до поединка заявлял в частных беседах, что матч может получиться не слишком зрелищным: “Мы с Пеле разменяем друг друга...” На деле получилось иначе. На лужниковском поле король провел один из замечательных своих матчей, забив два гола и фактически не заметив никого из ему противостоявших. Любопытно, что тренеры не давали опущенному в защиту Воронину конкретного задания играть по Пеле — такую обязанность Валерий вменил себе сам. Он хотел измерить себя, свой оборонительный талант — и измерение оказалось не в его пользу.
Проявив несостоятельность в сравнении, о котором так долго мечтал, Валерий испытал смятение. Его действия не стали после лужниковской драмы менее классными, но внимательный наблюдатель мог заметить потухшесть взгляда, выдававшую внутренний надлом. В тот год журналисты вновь назвали Воронина лучшим игроком страны, но это слабо потешило его раненое самолюбие.
В следующий год лондонского чемпионата мира, вероятно, почувствовавший этот надлом Николай Морозов впервые поставил под сомнение место Воронина в сборной СССР, все чаще предпочитая киевлянина Сабо. Обозначился конфликт: тренер не принимал нежелания игрока форсировать форму. Первый матч группового турнира с корейцами Воронин провел за воротами. О том, что он будет играть против итальянцев, Валерий узнал незадолго до отбоя. “Готовься”, — неожиданно сказал Морозов, и никто не знает, чем стала для передернутого полузащитника та ночь. Но сыграл он здорово, враз отметя все сомнения, а в матчах второй стадии наглухо закрыл самых ярких в отсутствие выбитого Пеле форвардов лондонского чемпионата — венгра Альберта и португальца Эйсебио. Пишущая братия включила Воронина в символическую сборную мира, а британская королева подарила ему, самому привлекательному (тогда еще не приняты были более скабрезные титулы) мужчине чемпионата, сервиз.
Потом ему довелось участвовать в матчах различных символических сборных УЕФА и ФИФА поболе, чем помимо воли возведенному в стране в номенклатуру Яшину. А вот “Торпедо”, капитаном которого Воронин являлся, стало валиться. Звезда выглядел на поле усталым и безучастным, без эмоций перенес и передачу повязки правильному Шустикову. Пресса меняла тон, и Валерий не предпринимал ничего, чтобы вернуть себе положительный образ. Напротив, Воронин все регулярнее выходил из-под контроля и делал это с открытым вызовом. Он словно кому-то за что-то мстил. Мог в разгар сезона отправиться летом с красавицей-балериной в Сочи или не явиться на кубковый четвертьфинал с московским “Динамо”, зная, что в команде едва набирается одиннадцать здоровых игроков.
Он безумно устал быть джокером.
С каждой новой весной Воронин все острее чувствовал однообразие роли. Он понимал свой дальнейший удел аварийщика в команде, которой звездный состав уже не грозил. Он зарекомендовал себя лидером в каждом матче, и ему ничего не хотели прощать. Мотиваций в обозримом им отечественном футболе у Валерия не существовало. Бытовало мнение, что он стал чаще или больше выпивать. Вряд ли это соответствовало действительности, просто и вино перестало быть для него веселым. Нервное возбуждение не снималось таблетками, он кружил по городу ночи напролет, совершая тайные и явные отлучки со сборов торпедовцев в Мячково и сборной в Вешняках, облюбованных вернувшимся в главную команду Якушиным.
Однажды потерявший терпение Якушин прогнал Воронина со сбора. Тот на такси помчался в Мячково — занять у буфетчицы денег и забрать машину. Потом был загул с вином и любовью. И в заключение — провал в глубокий, как обморок, сон за рулем “Волги”, приведший к лобовому столкновению с краном на рассветном шоссе. Руль после удара пробил крышу. Жизнь Воронину спасло незакрепленное — для любви — сиденье. Из клинической смерти его вытащили врачи, вряд ли задумываясь, на что обрекают пациента. Навестивший пострадавшего партнер не узнал его вначале: на койке лежал совершенно незнакомый человек. Усилиями хирургов и стоматологов что-то, конечно, сделали для приближения к былому облику, но подбородку, а с ним всему лицу прежней формы не вернули. 29-летие, наступившее через два месяца после аварии, он встретил другим человеком.
Осенью Воронин уже появлялся на людях, пытаясь держаться браво. В газетном интервью вдруг заявил, что думает о мировом чемпионате-70. Весной 69-го начал выступать за дубль, а осенью, появившись в основе (Иванов, подтасовав состав, нашел ему место для игры на “свободных мячах”), забил со штрафного самому Яшину. Но это был эпизод, редкое исключение из печального настоящего. Жизнь забрала у него футбол, ничего не оставив взамен.
Дальше были 15 лет, которых лучше бы не было вовсе. Болезнь и тоска прогрессировали, от него отвернулись семья, почитатели, знакомые. Блеск прошлого казался приснившимся, происшедшим с кем-то другим. Нам не знать, видел ли он хотя бы во сне счастье выхода на зеленое поле. Вспоминают, как он однажды забрел в редакцию “Футбола”, где сменились руководство и часть сотрудников и где сам он давно не значился в редколлегии, — над столом ответсека Геннадия Радчука висела в рамке сильно увеличенная фотография, где изящный, как молодой Аполлон, Валерий в майке с литерами СССР сошелся в борьбе с Пеле. Воспаленному мозгу потребовалось подтверждение былого величия, в которое все реже верило новое окружение. Мрачным, похмельным утром прежняя жизнь казалась приснившейся. Теперь собутыльники сомневались, что знаменитый режиссер Хурциев мог предлагать Валерию главную роль в фильме “Июльский дождь”. Что влачивший никчемное существование, он мог быть знаком с Владимиром Семеновичем Высоцким (куда как лестно было когда-то это знакомство для бедного и начинающего актера), или по-свойски общаться с немецким защитником Шнеллингером, или целовать руку Софи Лорен...
Когда умерла вторая жена — подобравшая оставшееся от былого красавчика работница автозавода Марья Трифоновна возрастом заметно старше суженого, — Воронин вконец потерял себя. Живший на Автозаводской улице бывший минский вратарь рассказывал, как опустившийся, слабо помнящий себя Валерий в день зарплаты дежурил у заводских ворот, собирая копейки на выпивку. Кто-то из помнивших его величие работяг давал по гривеннику, другие отворачивались.
Майским утром 84-го 44-летнего Валерия Воронина нашли с проломанной головой у Варшавских бань.
www.sports.ru
Валерий Воронин - биография и семья
Он опережал время
Этот игрок дважды назывался лучшим футболистом СССР. По итогам чемпионата мира 1962 года он был назван лучшим полузащитником турнира. В 60-х годах он считался одим из лучших полузащитников мира. В своем составе его хотели видеть гранды мирового футбола, но в советские годы это было невозможно. Воронин считается одним из сильнейших полузащитников в отечественной истории. Его карьеру прервала страшная автокатастрофа.
В последние годы я чаще других пишу про Валерия Воронина. И, может быть, излишне задерживаюсь на том, что по привычке, оставшейся от прошедших времен, называют негативом. А нынешний клиент СМИ на это особенно падок: клюнув на подробности не всегда стерильного быта знаменитости, он зачастую оставляет без внимания остальное - что как раз и является самым главным.
Пытаясь воспроизвести на бумаге чей-либо характер, я не разграничиваю свое видение героя на "позитив" и "негатив", да и вообще этих фотографических понятий применительно к людям не признаю. Но вот замечаю, что, боюсь, не без моей невольной помощи Воронина стали относить к фигурам, погибшим для футбола, себя в нем полностью не проявившим.
Вместе с тем как раз про Воронина-то и можно смело сказать, что сделал он в игре все, предназначенное щедрой к нему судьбой. И лишь потом снизившаяся мотивация помешала работать на футбол в прежних объемах, подтолкнув к страшным последствиям. Жизнь нередко поворачивается к своим избранникам жестокой стороной. Вот и в случае с Ворониным минутная депрессия губительно аккумулировала все присущие ему слабости, от которых Валерий Иванович до тревожной поры был надежно защищен всепоглощающим призванием к большой игре.
Поэтому актуальнее поговорить сейчас о воронинском восхождении, о его славе, которую домашней не назовешь (он ведь даже чаще Яшина выступал за различные символические сборные Европы и мира), о времени, которое он как футболист опережал (из всех моих любимых мастеров 50 - 60-х годов именно Валерия Воронина я отчетливее всего представляю в сегодняшнем футболе международного уровня).
Бесков взял его в торпедовский дубль шестнадцатилетним. Быстро оценил полузащитника и Маслов, сменивший Константина Ивановича на тренерском посту. Но, при всем моем желании, все же не решусь причислить Валерия к вундеркиндам. И тут у меня есть союзник. Стрельцов высказывал бредовую мысль, с которой никто из специалистов так и не согласился: мол, Валерка - футболист, себя огромным трудом сделавший, а не талант от Бога, как, допустим, он сам или Иванов.
С другой стороны, не думаю, чтобы без великолепных атлетических данных Воронина, без изначально тончайшего понимания игры одно прилежание или даже фанатизм в тренировках сделали бы его таким мастером, в какого он вырос, пусть и подзадержавшись несколько в дубле (Валерий стал основным игроком "Торпедо" в знаменательном для команды сезоне 60-го, когда ему шел двадцать первый год). Но тут и дубль помог: именно там продолжительное сотрудничество ждавших своего часа молодых игроков складывалось в стиль "Торпедо"-60.
Футбол - к сожалению, к счастью ли - не живет воспоминаниями. Ветеранские устные мемуары слушают вполуха, различая в них лишь ворчание на теперешних, на действующих ныне лиц, да и сами заслуженные старики волей-неволей отодвигаются от прошлого, сосредоточиваясь на сиюминутных впечатлениях. Но вот вдруг в интервью с защитником сборной 60-х годов импульсивно проскальзывает реплика о том, что Воронин в их команде на лондонском чемпионате мира был, как сейчас Зидан или Фигу: "без фола мяч у него не отнимешь". А восьмидесятилетний прославленный наш спортивный доктор Белаковский (для Олега Марковича, сверстника и друга Боброва, и мой герой принадлежит к относительно молодому поколению) в приватной беседе о злоключениях российской сборной говорит мне: "Ну, хороший, не спорю, игрок Мостовой, но ведь с Валеркой-то Ворониным его не сравнишь".
Мне казалось, что из двух по-отцовски любивших его тренеров Воронин все-таки больше тянулся к Бескову. Тот импонировал Валерию манерами - и более стройными, чем у Маслова, работавшего под простака, формулировками мыслей о футболе. Но кто, как не Маслов, довел Воронина до высших кондиций аккурат к историческому для "Торпедо" сезону?
Сыгравший и в 59-м ряд матчей за мастеров, Воронин в 60-м предстал перед широкими массами сложившимся мастером. И если не выглядел в тот год звездой, то потому только, что общая звездность команды мешала ослепленной ее совершенством публике выделять Воронина: чем хуже был, например, Маношин? Некоторым исключением, с точки зрения болельщиков, был, пожалуй, Батанов, сумевший в лучший для себя сезон и в неповторимом по гармонии составе не раз и не два отрабатывать за других, не обладавших челночной неутомимостью Бориса Алексеевича. Но никто, кроме Валерия Воронина, не вобрал в себя - и с такой покоряющей выразительностью - особенность той стилевой сути, что ушла из отечественного футбола вместе с исчезнувшим "Торпедо".
Предполагаю, что верность 60-му году повлияла и на его мироощущение. Он ведь более всех других выдающихся талантов подпадал не только под определение "звезда", но и "профессионал" - тоже. Разумеется, имею в виду зарубежное толкование этих определений. К российскому своеобразию преломлений звездности и профессионализма Воронин почти всю свою карьеру относился более чем сдержанно. Он был нескрываемым западником.
Лучшим футболистом страны Валерий стал в 64-м году, когда впервые прибегли к журналистскому опросу. Через год снова стал № 1. Но на первого тянул и в неудачном для "Торпедо" 63-м, когда в сборной тренировался у Бескова.
Лишь после Лондона и после личной удачи - включили в символическую сборную - Воронин позволил дать самому себе отдых, потеряв на подступах к тридцати мотивацию. За что и расплатился.
facecollection.ru
Алкоголь и футболь. Валерий Воронин – Ален Делон советского футбола - Футбол. Прошлое и настоящее - Блоги
Алкоголь и футболь. Валерий Воронин – Ален Делон советского футбола.
Валерия Воронина, суперфутболиста 60-х годов ХХ столетия, тоже сгубило пристрастие к принятию на грудь увеселительных напитков в разнообразных компаниях. Только уже по завершению активной карьеры. Правда, прервалась она вынужденно. После того, как взвинченный Воронин, только что отчисленный из сборной СССР старшим тренером команды Михаилом Якушиным, не справился с управлением своей «Волги», выскочил на встречную полосу и попал под самосвал. Говорят, что в тот момент популярнейший футболист того времени был пьяным. Вполне возможно. Да и отчислили капитана сборной СССР из команды не просто так. В 1968 году в стране ожесточилась борьба спортивного руководства с нарушителями режима. И если такого футболиста, как Воронина, попросили уйти из сборной – значит, были на то веские причины.
Валерий Воронин против Пеле. 4 июля 1965 года. Легендарный товарищеский матч СССР – Бразилия, который собрал на Центральном стадионе имени В.И.Ленина в Москве 102 000 зрителей. А заявок на игру пришло почти в десять (!) раз больше. Так хотели советские любители футбола хотели воочию увидеть фантастическую игру двукратных чемпионов мира (1958, 1962), тогда почти непобедимых. Выиграли бразильцы и в Лужниках, одолев нашу сборную 3:0! Не в последнюю очередь потому, что советские футболисты в ночь перед игрой глаз не сомкнули. Так вот волновались! Потому и вышли на встречу с «кудесниками мяча» варенными. Правда, в конце года во время своего довольно успешного турне по Южной Америке сборная СССР на всемирно известном стадионе «Маракана» сыграет с бразильцами вничью – 2:2, проигрывая по ходу поединка – 0:2. Так что играть с сильными мира чего советские футболисты научились и урок, преподанный им Пеле и Ко в Лужниках не прошел даром. Кстати, дальше в турне была ничья с аргентинцами – 1:1 и победа над Уругваем – 3:1.
Чтобы вы, уважаемые читатели, поняли, какого калибра мастером был Валерий Воронин, я напомню его добытые регалии. Полузащитник московского «Торпедо» в период с 1958 по 1969 год. В 219 играх за свой клуб забил в ворота соперников 26 голов. Ещё пяток мячей провёл в составе сборной СССР в 63 матчах. Трижды играл и за олимпийскую сборную. Двукратный чемпион СССР 1960 и 1965 гг. в составе «Торпедо» и дважды лучший футболист страны в 1964 и 1965 годах. В этих же 1964 и 1965-х еженедельник «France Football» включал Валерия Воронина в десятку лучших европейских футболистов (в 1964-ом — под десятым номером, год спустя — под восьмым). Дважды Воронини включался в символическую сборную мира в 1962-ом и 1966-ом, и опять таки дважды он играл за сборную Европы, что в те года было большой честью. После выступления в составе этой команды на знаменитом лондонском стадионе «Уэмбли» его пригласили в ложу почётных гостей, где сама королева Британии поздравила советского футболиста с прекрасным выступлением и вручила ему приз, как самому элегантному игроку. При этом очень выразительно посмотрела на Валерия. И, оценив его по-женски, улыбнулась. Наверняка в тот момент Елизавета II пожалела, что она королевских кровей, и не может завести шуры-муры с простым смертным, да и ещё с Союза. А она в то время была ядрённой бабой, «ягодкой опять», хотя ей ещё и не было сорок пять. Да-а-а. Воронин своей внешностью и элегантностью мог заставить любую женщину забыть свой возраст и вызвать в ней желание. Вон и некий А.Петров в своей книге «Футбол – это жизнь» (2004) констатирует: «Валерий Воронин был Аленом Делоном нашего футбола, даже лучше, потому что в отличие от Делона у него были крепкие и стройные ноги». Для тех, кто не знает, красавец и серцеед Ален Делон, «звезда» французского и европейского кино, который был очень популярным в СССР.
Королева Великобритании Елизавета II, которая лично поздравляла Валерия Воронина с отличной игрой в составе сборной Европы на знаменитом «Уэмбли» и наверняка в тот момент очень пожалела, что она королевских кровей и дворцовый этикет не позволяет ей «замутить любовь» с таким вот красавцем.
«Звезда» французского и европейского кино, красавец и серцеед Ален Делон, который имел в Советском Союзе бешенную популярность.
А вот Валерий Воронин. Не правда ли, популярнейший советский футболист 1960-х и французский актер Ален Делон внешне очень похожи? Но все же наш спортсмен лучше и круче! «…потому что в отличие от Делона у него были крепкие и стройные ноги». (А.Петров, «Футбол – это жизнь»).
Нужно ли говорить, каким ударом для такого красавца, как Воронин, стало то, что после автокатастрофы его внешность обезобразилась? Что ему до множественных переломов рёбер и конечностей. Врачи вытащили популярного футболиста из состояния клинической смерти, а здоровый тренированный организм Валерия довершил дело. Вопреки законам природы. Воронин даже поиграть за свой клуб после выздоровления смог, и парочку голов забить. Но лицо… Больше не было красавца-парня. Это то окончательно и надломило мужика. Я так думаю! Просто хорошо знаю таких людей. Были у меня знакомые с похожей долей. И все спились! Как и Воронин. Привыкли по жизни купаться во всеобщем внимании, особенно особей противоположного пола. А тут хрясь, и ты «страшный на веки урод» (сами так высказывались). Кто из девушек теперь посмотрит в твою сторону? Разве те, кому за сорок. Да и то не все. Друзья, конечно, не отвернуться. Настоящие друзья. Но ведь они постоянно зудят, не пей, мол, братан, не то козлёночком станешь. И бухло от тебя всегда прячут. И не наливают, когда тебе это очень нужно. А это так злит, до невозможности.
Могила ВЕЛИКОГО футболиста.
Совсем другое дело – собутыльники. И посочувствуют, и нальют. Хорошие они, друзья по несчастью. Не то, что некоторые. Только вот после таких попоек частенько возвращаешься домой с разбитым лицом. Особенно тогда, когда лакаешь водку с тем, кого мало знаешь. Разборки в таких компаниях – обычное дело. А ведь и прышибить могут. Запросто. А то и вообще грохнуть, как Воронина. 20 мая 1984 года заехали за ним на «Лужники» какие-то весёлые кавзазсцы. Начальник команды «Торпедо» 1960-х годов Юрий Михайлович Степаненко, занимавшийся тогда на стадионе с пацанами, спросил у футболиста: «Валера, ты знаешь их хорошо?». Тот, предчувствуя весёлый гужбан, улыбнулся: «Да». А в пять утра прославленного игрока нашли неподалеку от бань на Варшавском шоссе. С проломленной головой в кустах. Менты так и записали: «Погиб от удара тупым предметом по голове, предположительно в пьяной разборке». И снова похороны. На Даниловском кладбище собралось много народа. Они пришли проводить в последний путь своего кумира и одноклубника. Кстати, жена Воронина, Валентина, бросила своего мужа после того, как он вышел с больницы. С одной стороны я понимаю женщину. Выходила замуж за красавца, который привозил ей из загранпоездок в составе сборной и клуба разнообразный дефицит, от которого у подруг слюнки аж до пола от зависти текли. Да и разнообразные премии за выигранные мужем матчи не стоит забывать. А теперь ни красавца-мужа, ни загранкомандировок, ни денег в достаточном количестве. Да ещё и муж полюбил развесёлые хмельные компании вдали от дома. А когда он возвращается в родные пенаты, так противно смотреть на его пьяное, иссечёное шрамами, лицо. А она же ещё молодая, красивая. Зачем жизнь портить? Ведь её нужно прожить так… Ясно в общем, как. Так что я не знаю, как относиться к таким вот женщинам. Осуждать, или сочувствовать? Кстати, жена Валерия Воронина жила в одном доме с женой Эдуарда Стрельцова и никогда не здоровалась с ней при встречах. А все потому, что она перед самым выходом всенародного любимца из мест не столь отдаленных подала на развод. Мол, нельзя так поступать, некрасиво! А сама то что? Но об этом в следующем материале.
Вот так яростно, неистово и не жалея ни себя, ни других, играл за сборную СССР Валерий Воронин.
Воронин завершает атаку национальной сборной Советского Союза. Всего Валерий в 63 матчах за главную команду страны забил пять голов.
Вот так упорно Воронин поддерживал свою спортивную форму. Тренировался, тренировался и еще раз тренировался.
А потом снова в бой! И никто его не мог остановить! Никто! Как в составе сборной, когда он, как птица взлетал в небеса в атакующем порыве.
Так и в составе родного московского «Торпедо». Побольше бы таких ярких индивидуальностей было на отечественном футбольном небосклоне.
2011. 28-29 апреля 2014
Костенко Александр Александрович
www.sports.ru
Валерий Воронин
17 июля 1939 года родился блистательный полузащитник московского «Торпедо» и сборной СССР 1960-х, дважды признававшийся лучшим футболистом Советского Союза, Валерий Иванович Воронин.
Воронин также дважды входил в десятку лучших футболистов Европы, несколько раз приглашался в сборную УЕФА и после одного из таких показательных матчей получил приз «Самому элегантному игроку» из рук самой королевы Англии Елизаветы II.
Валерий Воронин был универсальным футболистом, способным сыграть на любой позиции в обороне или средней линии. Физически очень крепкий, он хорошо плавал и отлично бегал на лыжах, но прежде всего обладал отменной техникой владения мячом и высочайшим футбольным интеллектом.
Его движения были по-кошачьи грациозны, посмотреть на его игру приходили многие известные люди мира искусства. Именно благодаря Воронину за «Торпедо» в 60-е годы стали болеть писатели, режиссёры, актёры. Валерий Иванович был частым гостем вечеров с участием заслуженных артистов, а однажды кинорежиссёр Марлен Хуциев пригласил его попробоваться на главную роль в фильме «Июльский дождь», однако футболист был вынужден отказаться от предложения, поскольку уезжал выступать на чемпионат мира в Англию.
В «Торпедо» Воронин появился в 1956 году 17-летним юниором. Взял его в команду возглавлявший тогда автозаводцев Константин Иванович Бесков, знавший отца Воронина по совместной службе в полку гражданской обороны первых лет войны. Папа Валерия был работником торговли: до войны заведовал сетью магазинов в Одессе. Потом богатая по советским меркам семья перебралась в столицу, а Воронин-старший получил назначение на должность директора магазина в посёлке Переделкино, где традиционно селился московский театрально-литературный бомонд. Так что маленький Валера постоянно крутился в этом кругу. Не мудрено, что в отличие от большинства спортсменов он был очень интеллигентным и начитанным человеком. Воронин изучал английский язык, увлекался запрещённой по тем временам джазовой музыкой, регулярно читал периодическую прессу, мечтал по окончании карьеры стать журналистом-международником, был тесно знаком с молодым Владимиром Познером.
На футбольном же поле юноша поначалу ничем особенным не выделялся – разве что старательностью, — но очень скоро в его игре наметился очевидный прогресс. «Валерка многого в жизни достиг прежде всего за счёт трудолюбия, – считает рекордсмен по количеству матчей, проведённых за «Торпедо», Виктор Михайлович Шустиков. – Он был силён физически, а потому на поле мог выполнять, как сейчас говорят, большой объём работы. Обычно Воронину поручалось персонально опекать лидеров соперников сборной СССР – Маццолу, Альберта, Эусебиу, — и со всеми он справлялся, никто из них не мог забить гол».
10 июля 1958 года Воронин дебютировал в матче высшей лиги чемпионата СССР против ЦСКА на позиции правого хавбека. Затем вышел на поле в поединке следующего тура против столичного «Динамо». По-настоящему же он влился в основной состав «Торпедо» осенью 1959 года и уже на следующий сезон стал чемпионом СССР и обладателем кубка Советского Союза.
Тогда же он дебютировал в сборной страны, в 1962 году поехал на чемпионат мира в Чили. Но поистине звёздной стала для него середина 1960-х. Дважды подряд, в 1964 и 1965 годах, Валерия Воронина признавали лучшим футболистом Советского Союза, а в опросе французского издания «Франс футбол» на титул лучшего игрока Европы он занимал восьмое и десятое места. Дважды хавбек «Торпедо» приглашался в сборную УЕФА и в одном из таких матчей был удостоен внимания королевы Англии Елизаветы II, назвавшей его «самым элегантным игроком на поле».
В 1966 году Воронин в составе национальной команды занял четвёртое место на первенстве мира в Англии, но был недоволен этим результатом: считал, что могли выступить лучше. Сезон спустя Валерия назвали полузащитником номер один в истории сборной Советского Союза, однако в мае 1968-го карьера 28-летнего футболиста трагически оборвалась…
После чемпионата мира 1966 года Воронина стали чаще обычного замечать на публике подшофе. Он и раньше числился среди завсегдатаев ресторана Дома киноактёра, но меру соблюдал – рюмка, максимум две. Приходил же туда Валерий в основном для того, чтобы пообщаться со знакомыми ему людьми. А тут в прессе стали появляться заметки о том, что «советский спортсмен Воронин не являет собой пример, достойный подражания». Каких-то особых грехов за ним не числилось, но приглядывать за полузащитником сборной СССР стали в оба глаза. Чуть что – сразу отстраняли от занятий и вызывали на ковёр.
После одного из таких конфликтов с тренером сборной СССР Михаилом Иосифовичем Якушиным Воронин, тогда действительно крепко нарушивший режим, был изгнан со сборов национальной команды, проходивших в Подмосковье. В город футболист возвращался на собственной «Волге», но по дороге угодил в ужасную аварию, чудом оставшись в живых (по другой версии, трагедия произошла спустя пару дней). Автомобиль Воронина выскочил на встречную полосу и столкнулся лоб в лоб с автокраном. Согласно официальному протоколу, водитель «Волги» уснул за рулем. Всё произошло в считаные доли секунды. Спасло футболиста плохо закреплённое сиденье: он вылетел вместе с ним через дыру, образовавшуюся в крыше. Останься Воронин внутри салона, шансов бы не было: удар оказался такой силы, что «Волга» превратилась в металлическую лепёшку.
Некоторое время Валерий пребывал в состоянии клинической смерти. У него имелись множественные переломы, тяжёлая травма головы, пострадало вызывающее зависть у иных актёров, как бы сейчас сказали, «голливудское» лицо. Тем не менее ровно через год Валерий совершил невозможное – он вернулся в большой футбол. По ходу второй половины чемпионата-1969 Воронин сыграл за «Торпедо» восемь матчей и забил два мяча. Конечно, автокатастрофа повлияла на его игру. Было очевидно, что футболист подсознательно бережёт себя. 30-летний Воронин вполне мог бы выступать за «Торпедо» ещё пару лет, но он обязательно хотел вернуться на прежний уровень. А это, увы, ему было уже не суждено. Вот почему по окончании сезона-1969 Валерий Воронин повесил бутсы на гвоздь.
Однако самое страшное заключалось в том, что один из лучших игроков 1960-х годов заметно переменился за пределами футбольного поля. Воронину оказалось чрезвычайно трудно привыкнуть к тому, что счастливая, яркая жизнь внезапно оборвалась и превратилась в обыкновенную рутину. В нём что-то надорвалось. Он осунулся, стал сильно выпивать, от него ушла жена – экс-балерина танцевального ансамбля «Берёзка». Воронин пробовал устроиться тренером в футбольную школу «Торпедо», но руководство ЗиЛа ему в этом отказало. Так что, по сути, бывший футболист нигде не работал и влачил жалкое существование на то немногое, что платил ему СК «Торпедо»: Валерий Иванович формально числился на заводе инструктором по физкультуре.
Воронину помогала, как могла, семья Бесковых, его часто навещал Сергей Сальников, но приостановить падение футбольной звезды они не сумели. «Трагедия Валеры заключалась в том, что он был способен на очень многое, но в силу субъективных, от него не зависящих причин не смог реализовать себя, – полагает Виктор Михайлович Шустиков. – Родись Воронин лет на 20 позже, он со своим недюжинным умом наверняка бы стал крупным бизнесменом или известным политиком…»
В мае 1984 года, через 16 лет после роковой автокатастрофы, 44-летнего Валерия Воронина нашли рано утром с пробитой головой в кустах у обочины Варшавского шоссе – неподалёку от нынешней станции метро «Нагатинская». Что именно произошло в ту ночь – убийство или несчастный случай – так и осталось без ответа: 22 мая блистательный футболист умер, не приходя в сознание.
Валерий Иванович ВоронинРодился 17 июля 1939 года в Москве. Играл полузащитником.Выступал: «Торпедо» Москва (1957-1969). В высшей лиге чемпионата СССР сыграл 219 матчей (забил 29 мячей). За сборную СССР сыграл 66 матчей (забил пять мячей).Достижения: чемпион СССР (1960, 1965), обладатель кубка СССР (1960), лучший футболист Советского Союза (1964, 1965), вице-чемпион Европы (1964), полуфиналист чемпионата мира (1966), дважды по итогам голосования французского еженедельника «Франс футбол» попадал в десятку лучших игроков Европы.Скончался 22 мая 1984 года в Москве.
sporteveryday.info
ВАЛЕРИЙ ВОРОНИН. Гвардия советского футбола
ВАЛЕРИЙ ВОРОНИН
В июне 1984 года поэт и журналист Сергей Шмитько написал о Воронине такие строки:
Похоронили мы Воронина,
Запили горькою Валерия.
Судьба такая проворонена,
Оставшаяся без доверия…
Он на песке Копакабаны,
Чернявый, стройный, молодой,
Не думал, что усталый, пьяный,
Умрет с разбитой головой.
Даже теперь, спустя время, писать о нем трудно, тяжело. Была у него не одна жизнь, а две. Одна белая, красивая. На виду всей страны. А вторая — короткая, черная… В одиночестве.
* * *
Валерий Иванович Воронин играл легко и красиво, получая удовольствие сам и даря радость людям. Он превосходно разбирался в футболе и должен был стать сильным тренером. Он хорошо владел словом и писал блестящие обзоры в еженедельнике «Футбол», в редколлегию которого входил. Наряду со Львом Яшиным он был самым узнаваемым советским футболистом за границей. Ему рукоплескали стадионы Чили и Испании, Англии и Италии. Сама британская королева вручила Воронину награду — приз зрительских симпатий чемпионата мира 1966 года. Валерий был прекрасно начитан, блестяще владел английским языком, был вхож в театральные круги. Он многое успел в своей недолгой жизни. Но не успел еще больше. И в этом виноват прежде всего сам Валерий Воронин.
Футболист необыкновенного таланта, он был способен сыграть на любой позиции. Чаще всего Валерий играл в центре полузащиты, но мог достойно отработать и в обороне, и в атаке, и персонально по игроку. На тренировках Воронин иногда становился в воротах и действовал в них не хуже профессиональных вратарей. Красивый человек, он и играл красиво.
Он действительно был красив. Валерия называли Аленом Делоном советского футбола. И не только футбола. По признанию знакомых, Валерий Иванович был модником, любил смотреться в зеркало. И страшная авария, изуродовавшая его лицо, во многом сломала жизнь великому футболисту и сделала ее до обидного короткой. Валерий Воронин не дожил двух месяцев до своего сорокапятилетия.
Первые шаги
Как и многие мальчишки послевоенной Москвы, Лера (именно так называли его в семье) очень любил футбол. Жили Воронины недалеко от Калужской площади, а занимался будущий торпедовец при заводе «Каучук», располагавшемся недалеко — на Воробьевых горах. Вот как описывает первые шаги Воронина основатель журнала «Футбол» Мартын Иванович Мержанов:
«У подножия Ленинских гор, на низинном топком пустыре, который носил название Лужники, дети играли в футбол. Это были мальчики детской команды завода „Каучук“. Среди них был и черноглазый стройный парнишка Лера Воронин. Пришло время, и заводскую площадку снесли. Началось строительство большого стадиона на берегу Москвы-реки.
Детскую команду мальчиков перевели на Красную Пресню. Там были хорошие поля и можно было регулярно не только тренироваться, но и состязаться в матчах. Но Лера не стал ездить на Красную Пресню. Он жил на Калужской, и проезд на Пресню стоил очень дорого. Сначала мать смотрела на эти дальние поездки как на расточительное баловство, а затем „закрыла кредиты“.
Что же делать? Не бросать же футбол! Дешевле всего стоило проехать на автозаводской стадион, где тренировались мальчики „Торпедо“ — всего 30 копеек: туда и обратно. И Лера начал ездить на новый стадион. Там и родился футболист Валерий Воронин».
Сам он любил говорить, что попал в футбол через забор. Перелез через него на тренировку.
В детстве будущий торпедовец симпатизировал московскому «Динамо». Во многом потому, что в первый раз попал на стадион именно на матч с участием «бело-голубых». Муж старшей сестры Валентины был работником органов и заядлым болельщиком «Динамо», вот и взял подростка на матч. Но Валерий стал торпедовцем. Во многом благодаря знаменитому динамовцу Константину Бескову. Отец Воронина был знаком с Константином Ивановичем, который в 56-м тренировал «Торпедо». Он и привел Валерия за руку в коллектив автозавода. И хотя Иван Воронин был далек от футбола (он трудился в сфере торговли), он понял, что сыну нужно попасть к Бескову. Даром, что Константин Иванович только начинал свою тренерскую карьеру.
Руководимое Бесковым «Торпедо» переживало смену поколений. Совсем молодой Валентин Иванов уже носил капитанскую повязку, уже успела вспыхнуть звезда юного Эдуарда Стрельцова. Оба футболиста прекрасно выступили на Олимпиаде в Мельбурне и только из-за нелепого регламента не получили заслуженные золотые олимпийские медали. Но ветераны роптали на Бескова и в итоге добились снятия молодого тренера. Однако фундамент великой команды был заложен.
Правда, шестнадцатилетний Воронин в ту пору был всего лишь дублером, мечтавшим выходить на поле вместе со Стрельцовым. Мечта эта осуществится очень не скоро. Валерию надо было трудиться и пробиваться в основу. Что он и делал. А заодно играл за юношескую и молодежную сборные СССР, где сразу заявил о себе как о незаурядном мастере. Снова обратимся к Мартыну Мержанову, который едва ли не первым из журналистов разглядел в темноволосом кареглазом парне огромный талант:
«Воронин сразу обратил на себя внимание. Его игра останавливала взгляды не только знатоков, но и любителей, которые больше всего ценили в игре красивый и корректный футбол.
Восемнадцатилетним пареньком он ездил в бельгийский город Гент, где защищал честь нашей юношеской команды. Тогда рядом с ним играли Э. Мудрик, В. Шустиков, И. Численко, О. Сергеев, В. Короленков. Это были „футбольные внуки“ наших ветеранов. Теперь же они возмужали и играют в одной команде, форма которой — красные футболки с буквами СССР на груди.
В 1959 году Валерий Воронин в составе молодежной команды успешно выступал в итальянском городе Казоле-Монферрато в турнире в честь судьи Калигариса, некогда умершего на этом поле во время матча. Это, пожалуй, была его последняя юношеская игра. Он возмужал, стал „футбольным мужчиной“ и играл на равных с известными асами.
Путь к вершинам мастерства лежал по тяжкой дороге, усыпанной терниями. Сначала техника была мачехой, держащей его в постоянном страхе ошибиться. Он работал с мячом в положенные тренировочные часы и игрался с ним в часы досуга. И всё же мяч не слушался, срывался с удара, не попадал к адресату, отскакивал от ноги и вообще шалил. Его нужно было покорить. И он покорил его после того, как техника стала помощником, другом, союзником, раскрепостившим творчество, открывшим новые игровые горизонты.
Позже появилась техническая уверенность. Она позволила ему владеть мячом, не смотря себе под ноги, а глядя на поле, где в это время происходит быстрое перемещение игроков, на первый взгляд непонятное. Но именно мяч, которым владеет Воронин, и вызывает эти стремительные отрывы от опекунов, выходы на свободное место, просьбы паса, „предложение себя“ к активному действию.
Полузащитник должен дать правильное направление атаке. В этом раскроется его тактическое мышление.
Воронин стал хорошим мастером. Это был период, когда советский футбол стоял на перекрестке различных тактических путей, но постепенно склонялся к новым формам игры, провозглашенным на чемпионате мира в Швеции.
Старый футбол уходил с арены. Вместе с ним покидали поле „старые“ мастера. Но известно, что футбольные концепции обретают полную силу лишь со сменой поколений. Старые формы футбола, наигранные десятилетиями, не сразу уступают свои позиции. Мы это наблюдаем несколько лет.
Воронин сразу принял новый футбол. Он стряхнул с бутс пыль старой игры и стал футболистом нового типа, хавбеком, освобожденным от „держания“ инсайда, ибо амплуа инсайда исчезло. Это в корне изменило функции полузащитника, который стал игроком широкого диапазона, сочетая в себе качества и форвардов, и защитников, то направляя атаку, то организуя оборону».
Признание
Валерий Воронин дебютировал в основе «Торпедо» в роковом для Эдуарда Стрельцова 58-м — провел две неполные встречи. В следующем, 59-м Валерий уже чаще играл в первой команде. А в 60-м, золотом для «черно-белых», Воронин был основным игроком чемпиона страны. Возможно, молодой полузащитник в том сезоне находился в тени Валентина Иванова, Славы Метревели, Бориса Батанова, Геннадия Гусарова, но всё же пара центральных полузащитников Николай Маношин — Валерий Воронин признавалась одной из самых перспективных в нашем футболе. Два торпедовца со временем должны были заменить в сборной СССР Игоря Нетто и Юрия Войнова.
Валерий быстро прогрессировал — уже осенью он, проводивший свой первый сезон в качестве основного игрока «Торпедо», дебютировал в сборной СССР. И не просто закрепился, а стал ее основным игроком, в отличие от Николая Маношина, так и не заигравшего в главной команде страны. В «Торпедо» Воронин так же быстро стал ключевым игроком. Даже в неудачном для автозаводцев сезоне-62 он выглядел неплохо. А ведь поначалу именно Маношин солировал в этой связке. Он поражал виртуозной работой с мячом, тогда как в юном Воронине ценили работоспособность и старательность. И вряд ли кому удалось заметить, когда именно атлет и работяга превратился в игрока, умеющего абсолютно всё, в универсала без слабых мест. Прекрасный выбор позиции, скорость, культура паса на любую дистанцию, тактический кругозор, поставленный удар с обеих ног. «Воронин не знал, что такое усталость на тренировках… Умел сам готовить себя и регулировать свою спортивную форму». Такие характеристики от Валентина Иванова дорогого стоят.
В том же 1962-м Валерий отправился на свой первый крупный турнир — чемпионат мира в Чили. Но в далекой южноамериканской стране чемпионы Европы выступили неудачно — проиграли в четвертьфинале хозяевам турнира. Воронина после того первенства не критиковали: весь шквал критики обрушился на Льва Яшина. Более того, советского полузащитника включили в символическую сборную мира, единственного из сборной СССР. Но сам Валерий остался недоволен своей игрой. «В Арику я приехал полный сил, контрольные матчи провел с точки зрения физической готовности хорошо, а уже в третьем матче первенства почувствовал, что силы меня оставляют. Матч против сборной Чили доиграл с трудом. Форсирование формы привело к тому, что ее пик быстро прошел».
Кстати, о травле Яшина. Валерий вступился за своего старшего товарища, объяснял, что вины Льва Ивановича в тех злополучных голах нет. И нападки на великого вратаря если не стихли, то пошли на убыль. Двадцатидвухлетний спортсмен пользовался большим авторитетом.
После Чили Валерий Воронин неожиданно превратился в фигуру общественного масштаба. Стране требовались новые герои — красивые, успешные, правильные. Таким и виделся Валерий Воронин. Вскоре он стал одним из самых популярных людей в Союзе, если не самым популярным после первых космонавтов Юрия Гагарина и Германа Титова. С Ворониным дружили актеры, деятели искусства. Кинорежиссер Марлен Хуциев, увидев Валерия в ресторане Дома кино, понял, какой типаж ему нужен для фильма «Июльский дождь». Существует даже легенда, будто Марлен Мартынович, человек далекий от футбола, приглашал Валерия на главную роль. И только когда молодой человек, сославшись на занятость, отказал режиссеру, Хуциев пригласил на главную роль Александра Белявского. Конечно же, это легенда, хотя и красивая. Но чтобы о тебе сложили легенду, мало быть просто хорошим футболистом.
В 63-м Валерий женился на солистке ансамбля «Березка» Валентине Птицыной. Друзья восхищались — какая красивая пара! Через год родился первенец, Миша. Валерий и Валентина выглядели счастливой четой, а фотографии футболиста с маленьким сыном украшали журналы. Валерий в совершенстве овладел английским языком. Однажды секретарю парткома ЗИЛа Аркадию Вольскому на одном из мероприятий с участием иностранцев не повезло с переводчиком. Валерий, присутствовавший в зале, добровольно взвалил на себя эту роль. А Аркадий Иванович был горд, что в заводской команде выступает такой эрудированный футболист.
Основатель и первый главный редактор журнала «Футбол» Мартын Иванович Мержанов обожал Воронина. Валерий стал завсегдатаем популярного еженедельника — сначала как герой публикаций, а затем как автор и член редколлегии. Во многом из-за Воронина Мержанов ввел традицию определять лучшего футболиста страны. Первым победителем опроса стал, естественно, Валерий. И вторым, в 1965 году, — тоже он.
Талант Валерия был оценен не только в нашей стране. В 64-м Воронин вошел в символическую сборную второго Кубка Европы, а также в десятку лучших футболистов Европы в престижнейшем опросе еженедельника «Франс футбол». И ведь было за что хвалить! В том году обновленное «Торпедо» Виктора Марьенко заняло второе место в чемпионате СССР, уступив тбилисскому «Динамо» только в переигровке, а в следующем, 65-м, стало чемпионом страны.
Но подобная, говоря современным языком, раскрутка в итоге навредила Воронину. В какой-то момент он утратил чувство реальности.
Торпедовцы не были режимщиками. Они умели играть, умели и погулять. И посиделки в элитных ресторанах в богемных компаниях рано или поздно должны были дать знать о себе. Валерий всё чаще начал выпивать. Ранее безупречный и прилежный на тренировках футболист стал свысока смотреть на дисциплину. Мог в компании случайных друзей уехать в Ленинград или Сочи и весело провести там время. Всё чаще красавца-футболиста видели в компаниях различных дам. Всё это не могло нравиться Валентине. И если сочиненный обществом роман с итальянской киноактрисой Софи Лорен Валентина справедливо восприняла как шутку, то частые исчезновения Валерия и слухи о его мелких победах разрушали некогда счастливую семью. Не остепенился Валерий и после рождения дочери Екатерины.
Высочайшее мастерство еще долго компенсировало не самое трепетное отношение к дисциплине. В середине шестидесятых Валерий Воронин по-прежнему оставался сильнейшим футболистом страны. Более того, многие зарубежные клубы были не прочь пополнить свои ряды русским футболистом. Но это было невозможно в те годы. А бежать за границу было неприемлемо для самого Воронина. Однажды в зарубежной поездке он прокомментировал якобы поступившее приглашение от мадридского «Реала»: «Надо подумать». Это заставило руководителя делегации изрядно понервничать. Возможно, Валерий чувствовал, что играть в чемпионате СССР ему становится скучно, хочется попробовать чего-то нового. Но вряд ли он всерьез расстраивался из-за этого. Тем более что осуществилась его давняя мечта. Вернувшемуся из мест заключения Эдуарду Стрельцову разрешили наконец выступать за «Торпедо», и теперь Валерий мог играть со Стрельцом.
Пеле
В том же 65-м в Москву должны были приехать бразильцы с самим Пеле. Встреча с действующими чемпионами мира вызвала огромный ажиотаж — все билеты в «Лужники» были раскуплены. Валерий Воронин подарил одну контрамарку случайному знакомому из Ленинграда, сказав: «Матч будет скучным, Пеле будет незаметен, потому что его закрою я».
Можно видеть в этих словах бахвальство. Но на самом деле Воронин тщательно готовился к встрече с «королем футбола», изучал финты и хитрости бразильца, даже смотрел киноленты с его игрой. Валерию не терпелось помериться силами с лучшим футболистом планеты, доказать, что он как минимум не слабее.
И вот 4 июля 1965 года сборные СССР и Бразилии сошлись на переполненной Большой спортивной арене «Лужников». Валерий Воронин, словно тень, следовал за Пеле, пытаясь выключить бразильца из игры. Но всё вышло с точностью наоборот. Бразильцы выиграли 3:0, два мяча в составе победителей забил Пеле, переигравший своего опекуна. Валерий же, поглощенный нейтрализацией лидера бразильцев, выпал из созидательной игры.
После игры огорченный Воронин сказал: «Такие люди, как Пеле, вообще не должны играть в футбол. Потому что ему нет равных». Проигранная дуэль больно ударила по самолюбию Валерия. Но не факт, что она сломала его, как кое-кто считает по сию пору. Во-первых, Воронин не стал играть хуже, не впал в депрессию. А во-вторых, в том же 65-м Воронин и Пеле снова встретились на футбольном поле. Матч проходил в Рио-де-Жанейро, на легендарном стадионе «Маракана» при аудитории в 130 тысяч. Воронин уже не стал опекать «короля футбола» персонально — эта миссия была возложена на Валентина Афонина, — а занялся своей привычной работой в центре поля. По ходу встречи сборная СССР проигрывала 0:2 — один из мячей забил опять же Пеле. Но наши сумели отыграться, а Валерий стал одним из лучших на поле. И наконец, некоторый реванш был взят на чемпионате мира 1966 года, где сборная СССР завоевала бронзовые медали, а Валерий Воронин получил из рук королевы Елизаветы II приз «самому элегантному футболисту». На первенстве мира Валерий нейтрализовал венгра Флориана Альберта и португальца Эйсебио, попал в символическую сборную. И мало кто знал, что Николай Петрович Морозов не хотел ставить Воронина в основной состав, что между тренером и игроком существовал конфликт. Но каждый сделал шаг навстречу, и сборная СССР добилась своего наивысшего успеха на чемпионатах мира.
Рассказ о двух матчах против Бразилии будет неполным без впечатлений самого Валерия Ивановича, изложенных на страницах еженедельника «Футбол»:
«Может быть, мы не отдавали себе отчета об истинной силе бразильцев? Не чувствовали их превосходства в технике? Забыли, что именно они дали миру ставшую теперь канонической схему игры? Что, наконец, они двукратные чемпионы мира? Всё это мы помнили. Мы были готовы ко всяким неожиданностям. А самой большой неожиданностью оказался Пеле. Из него уже давно сделали футбольного идола, и мне казалось (а живого Пеле я впервые увидел в этом матче), что его мастерство есть плод фантазии идолопоклонствующих. Как видите, здесь в недооценке главного козыря бразильской команды присутствовал элемент психологизма».
В 1966 году Воронин, казалось бы, достигший зенита славы, оказался вдруг в тени своего одноклубника Эдуарда Стрельцова, триумфально вернувшегося в большой футбол. Валерия это несколько задевало. А в октябре сменился главный редактор еженедельника «Футбол». Вместо обожавшего Воронина (и недолюбливавшего при этом Стрельцова) Мартына Мержанова газету возглавил Лев Филатов, одинаково хорошо относившийся к обоим футболистам. Стать третий раз подряд лучшим футболистом страны у Валерия не получилось, в опросе «Футбола» победу одержал Эдуард. Будучи человеком добрым, Валерий порадовался успеху товарища. Но ощущение, что прима теперь уже не он, росло с каждым днем. К тому же Воронин всё чаще и чаще пренебрегал режимом, проще говоря — выпивал. Почитатели и поклонницы из мира богемы успешно сбивали его с пути истинного.
Анкета
«1. Какой самый памятный сезон, матч, эпизод в вашей спортивной биографии?
2. Кто самый уважаемый ваш партнер по команде? В командах соперника?
3. Кто ваш самый любимый тренер?»
Вот такие вопросы были предложены выдающимся футболистам — Льву Яшину, Андрею и Александру Старостиным, Альберту Шестернёву, Константину Крижевскому, Игорю Нетто, Василию Трофимову, Всеволоду Боброву, Сергею Ильину… Был в этом ряду и Воронин. Его ответы разительно отличаются от ответов товарищей. Иное у него настроение, иное на душе… Он не говорит ни о сборной СССР, ни о «Торпедо». Нет у него привычного пафоса, мажора. Зато одним предложением выделяет глубину таланта Эдуарда Стрельцова… Ответы остальных заслуженных мастеров схожи: сборная, золото, победы, товарищи, достижения, даты… Ответы Воронина — особняком:
«1. Плохое забывается с трудом. Упорно сохраняются в памяти те годы, которые приносили огорчения. Например, прошедший сезон, хотя, если начистоту, то и он закончился не так уж плохо. Впрочем, самые памятные матчи были для меня настоящим праздником и никогда не забудутся. Это выступления за сборную Европы в Копенгагене против сборной Скандинавии и в Белграде против сборной Югославии. Приятно было выступить в одной команде с Лоу, Чарльтоном, Гривсом, Эйсебио, Аугусто, Поплухаром. Приятно и поучительно. А самое яркое впечатление — общение с нашим „единовременным“ тренером Хельмутом Шёном. Его главное педагогическое оружие — улыбка и шутка. Не забуду, как он блистательно „разоружил“ защитника Гамильтона, чересчур увлекшегося атаками. Шён подошел к нему в раздевалке со словами: „Ради бога, простите меня, я же не знал, что вы — центрфорвард…“ И лукаво добавил: „Злые языки утверждают, что видели вас даже в офсайде…“ Мы расхохотались, а лицо Гамильтона стало пунцовым.
2. Уважаю партнеров, понимающих тебя без слов. Этим качеством выгодно отличались Иванов, Батанов, Маношин. Было бы превосходно, если бы партнеры научились понимать Стрельцова так же, как он понимает их. Из соперников назову Хурцилаву, Маркарова, Метревели, Численко, Володю Федотова и Володю Мунтяна.
3. Бесков и Маслов».
В анкетах футбольных людей того времени фамилия Воронин звучит постоянно. Это уже не просто игрок, это «символ качества» советского футбола. Лишь Яшин и Воронин играют за сборные Европы и мира, и играют достойно. Основываясь на этом, известный журналист Юрий Ваньят, тоже в анкете, популярном тогда жанре, угадал предстоящую бронзу сборной СССР на чемпионате мира-66.
В футбольном справочнике 1965 года была помещена редкая по тем временам статья французского журналиста Жана Но. Француз восхищается нашим футболом. По нынешним меркам, статья удивительная. Почти без имен: только команды, только коллективы, только задачи и их блестящее выполнение. И вот на этом фоне прорываются два имени… Всего два имени во всей статье! И одно повторяется дважды:
«Иного нельзя ожидать от сыгранного и монолитного коллектива, возглавляемого двумя корифеями советского футбола Валентином Ивановым и Валерием Ворониным. Кстати, пользуюсь случаем, чтобы поздравить В. Воронина с присвоением звания заслуженного мастера спорта».
А вот название у статьи грустноватое, пророческое — «Футбольное раздвоение личности».
В сборной полувека Воронин застолбил за собой место уверенно. Пожалуй, лишь Яшин и Нетто оказались в таком же почете у футбольной общественности. Сборную СССР за 50 лет в 1967 году решили сформировать по тактической схеме 4–2–4. В определении состава приняли участие самые авторитетные футбольные люди страны, такие как Якушин, Филатов, Чулков, Озеров, Кассиль, Товаровский, Аркадьев, Синявский, Н. Старостин, К. Есенин… Было отобрано 56 претендентов.
И вот результат! Сборная СССР за полвека: Л. Яшин — Ал. Старостин, А. Шестернёв, Ф. Селин, Ан. Старостин — В. Воронин, И. Нетто — В. Трофимов, Г. Федотов, В. Бобров, С. Ильин.
В комментарии к списку, в частности, говорилось: «Очень легко было составить линию полузащиты. И. Нетто и В. Воронин значительно опередили других претендентов (соответственно 14 и 10 голосов). Пожалуй, это звено сборной окажется наиболее сыгранным: Нетто и Воронин неоднократно выступали вместе. Для Игоря Нетто Воронин был последним, четвертым по счету партнером за 13 лет пребывания в сборной».
На 1 августа 1968 года больше всего матчей за сборную провел Лев Яшин — 78. Вторым шел Валерий Воронин — 66.
Авария
По авторитетному свидетельству начальника команды «Торпедо» Юрия Степаненко, Воронин попал под влияние ресторанных друзей где-то в 1962 году. «Им не нужен был Валерка Воронин, им нужен был блеск его имени, чтобы как-то возвыситься самим. Очевидцы рассказывали, что в ресторане ВТО знаменитого футболиста видели рядом с праздношатающимися детишками высокопоставленных лиц».
Косвенно подтверждает эти слова в автобиографической книге и Виктор Михайлович Шустиков, оплот торпедовской обороны:
«Воронин как магнит притягивал к себе людей. У него было огромное количество знакомых и друзей. Причем среди них были люди, представляющие интересный и заманчивый для Валерия мир театра, искусства, журналистики. Он стал своим человеком в спортивной редакции Агентства печати „Новости“, в театре „Современник“, на киностудии „Мосфильм“. К сожалению, как это часто бывает, вокруг знаменитостей больше оказывается мнимых друзей, чем истинных. А дружба обязывала. Она обязывала заслуженного мастера спорта Воронина удовлетворить, так сказать, „документально“ их близость с признанной „звездой“ зеленого поля. А способ для этого существует лишь один — застолье.
Валерий долго и искренне сопротивлялся всевозможным соблазнам, но, увы, он не оказался тем железным человеком, который может без моральных потерь пройти сквозь медные трубы.
И Воронин стал поддаваться натиску всевозможных искушений. Сначала медленно. Постепенно. То, что происходило с ним в шестьдесят шестом, шестьдесят седьмом годах, видели в ту пору только мы, игроки „Торпедо“. Видели, но делали вид, что не видим».
Существовали проблемы и творческого, футбольного свойства. Многие тренеры — и в «Торпедо», и в сборной — видели в Воронине прежде всего разрушителя, великолепного, надежного оборонца.
— Понимаешь, требуют от меня то одного, то другого прикрывать и дальше чтоб ни с места. Я говорю, успею и прикрыть, но разрешите идти вперед, атаковать, помогать передней линии. Нет, боятся!
От такого футбола Воронин стал уставать. Как подметил Эдуард Стрельцов, он выглядел опустошенным.
Все-таки он был творцом, а не разрушителем.
Хорошо понимали специфику таланта Валерия Константин Иванович Бесков и Виктор Александрович Маслов. Да и Андрей Петрович Старостин еще в 1960 году точнехонько углядел его амплуа:
«Превосходными транзитными пунктами между защитой и нападением являются оба полузащитника — Н. Маношин и В. Воронин. Разные по внешнему рисунку игры, они, слившись воедино, составляют тот неиссякаемый источник, откуда команда черпает всё новые и новые силы для атаки».
Тренер Виктор Марьенко хотел решить все проблемы с Валерием тихо, не вынося сор из избы. Не получалось. К тому же летом 67-го Виктора Семеновича сняли. На его место пришел Николай Морозов, с которым Воронин «побил горшки» еще в сборной. Во многом Валерий был инициатором скорой отставки Морозова и замены его на только что закончившего выступления Валентина Иванова. Воронин, как давний приятель и партнер Валентина Козьмича, обещал молодому тренеру всестороннюю поддержку, но сдержать слово у него не получилось: мог запросто подвести команду, укатив со знакомой в Сочи накануне важного матча. Валентин Козьмич пытался навести порядок в команде, и это ему удавалось. Так, он, не дрогнув, отчислил талантливого нападающего Владимира Щербакова. Но одно дело Щербаков, а другое — Воронин, с которым Иванов провел столько матчей на всех уровнях. Воронина вызывали на партком ЗИЛа, но, как вспоминал Аркадий Иванович Вольский, «рука не поднималась наказывать того, кто сделал „Торпедо“ одной из сильнейших команд страны».
На футбольном поле Воронин по-прежнему смотрелся неплохо: мастерство в один момент не пропьешь. Но даже с трибун было заметно, что футбол не приносит ему былого удовольствия.
К чемпионату Европы 1968 года сборную готовил новый тренер — Михаил Якушин. Михаил Иосифович высоко ценил талант Воронина, но при этом не терпел ни непослушания, ни нарушений дисциплины. И трения с Валерием были неизбежны.
Путь в финальную часть чемпионата Европы лежал через двухраундовое противостояние со сборной Венгрии. В Будапеште наша сборная проиграла 0:2. Через неделю нужно было побеждать с более крупным счетом. Воронин отыграл матч прекрасно. Еще через неделю он сыграл в отборочном матче Олимпиады против чехов. Наши выиграли 3:2, и Михаил Якушин остался доволен игрой торпедовца. А через несколько дней Михаил Иосифович выгнал Воронина из сборной.
Вот как описывает случившееся Александр Нилин в книге «Валерий Воронин. Несвоевременная звезда»:
«Из Вишняков исчезли трое футболистов — и Воронин в том числе. Нарушение режима столь беспрецедентное, что Якушин с начальником команды Андреем Старостиным, когда штрафники прямо накануне матча явились (Воронин, оказалось, никуда и не уезжал, а на чердаке выпивал с кем-то из обслуживающего персонала), засомневались: а стоит ли сообщать наверх о случившемся? Если проиграют, неприятностей не миновать, вне зависимости от того, как вели себя лучшие игроки на сборе. Андрей Петрович, как неисправимый романтик, предположил, что виноватые захотят смыть вину кровью. И не ошибся. Сыграли на подъеме. Спад наступил через несколько дней. И способы борьбы с ним, предложенные Ворониным, на этот раз не нашли в Якушине никакого понимания. Он прогнал Валерия со сборов. И скорее всего зря — все равно вряд ли отчисление было окончательным. Зная о дальнейшем, думаешь: уж лучше бы он оставался на сборах, под присмотром… Но и через годы Воронин на Якушина обиды не держал, да и Якушина, насколько знаю, совесть за тогдашнее решение не мучила. При мне — лет через пять — они встретились на малом стадионе „Динамо“, на игре дублей. Воронин вместе с Численко сидел через ряд от Михаила Иосифовича, и Валерий сказал: „Привет от хулиганов“. Якушин отечески им улыбнулся: „Взаимный — от бывшего“».
Никто не мог догадаться тогда, что отчисление Воронина из сборной приведет к столь трагическим последствиям. Через несколько дней Валерий угодил в страшную автокатастрофу. Заснул за рулем своей черной «Волги» и врезался в шедший по встречной полосе автокран. Только незакрепленное сиденье спасло жизнь футболисту.
Последствия майской подмосковной аварии 1968 года оказались ужасными. Врачи вытащили Воронина с того света — он пережил клиническую смерть, перенес несколько операций. Лицо было изуродовано так, что его с трудом узнавали знакомые.
«Не только лица было не узнать, но и внутренне стал другим — ушел в себя. Там ведь жуть, что было. Заснул, попал под МАЗ, перевернулся раза четыре и опять встал на колеса. Экспертиза не нашла алкоголя. Просто переутомился. Удар пришелся в голову, но и ребра все переломал и конечности. Первым в больницу Иванов примчался. Рассказывал, что Валера был весь перебинтован, как мумия, и дышал через трубку», — вспоминает Виктор Шустиков.
После этой аварии Валерий смог вернуться в футбол. Во втором круге чемпионата 1969 года он сыграл несколько матчей и даже забил два мяча. Один — «Пахтакору» головой, а второй со штрафного — самому Яшину. Ходили слухи, что Лев Иванович специально пропустил этот мяч, хотел таким образом помочь Валерию обрести себя и вернуться в футбол. Но не получилось. Не доиграв до тридцати, Валерий Воронин завершил карьеру игрока и окунулся в новую жизнь, жесткую и безжалостную.
Валерия устроили на ЗИЛ — тренировать рабочую команду. Но вряд ли о такой работе он мечтал когда-то. Воронин стал пить еще сильнее. Жена не выдержала и ушла. Некогда многочисленные поклонницы отвернулись, исчезли: им нужен был знаменитый футболист, красавец, а не уставший от жизни, пьющий человек с изуродованным лицом. Конечно, друзья помогали Валерию Ивановичу. Но что они могли, если человек сам на себя махнул рукой?
Короткий диалог тех лет Виктора Шустикова и Николая Маношина:
— Ты его видишь?
— Да, вижу. Мы ведь живем рядом. Да лучше б не видеть…
— Всё так же?
— К сожалению.
Чем они могли помочь, бывшие партнеры?
Владимир Юрин, капитан «Торпедо» 1976 года, вспоминал:
— Жили с ним по соседству. Увидит, подойдет, займет трешку… Однажды я не выдержал, говорю: «Вот червонец, держи, но больше ко мне не подходи…»
Корит себя Юрин за эти слова? Наверное, корит…
Некий просвет в жизни великого мастера появился после знакомства с работницей ЗИЛа, некоей Марией Трофимовной. Фамилию этой женщины история не сохранила. Женщина, которая была старше Валерия Ивановича на несколько лет, сначала заботилась о футболисте, а затем стала его женой. Пить Воронин стал меньше, в нем проснулся интерес к жизни и к футболу. Он возобновил сотрудничество с журналом «Футбол-Хоккей», писал комментарии. Но Мария Трофимовна скоропостижно умерла, и Валерий Иванович снова оказался один.
Вопреки расхожему мнению, он не стал ни бомжом, ни вконец опустившимся человеком. Пил сильно, бедствовал, но человеческого облика не терял. Лечился и снова срывался. На футбол его уже не всегда пускали, милиционеры не узнавали в подвыпившем человеке красавца-брюнета, которому рукоплескали стадионы.
Парадокс? Или ужас?! Попасть на прощальный матч Льва Ивановича Яшина Воронину помог … тренер сборной ФРГ Гельмут Шён… «Он увидел отца из автобуса, подбежал, обнял, расцеловал и, кажется, накричал на контролеров, провел на трибуну. В тот вечер отец пришел домой очень поздно, навеселе, но очень счастливый, — вспоминал сын Михаил. — Он сиял, он буквально расцвел, он готов был горы свернуть».
Но эпизоды оставались эпизодами, а одинокий, оказавшийся никому не нужным человек доживал свой век.
Он недотянул двух месяцев до своего сорокапятилетия. 9 мая Валерия Ивановича нашли без сознания у Варшавских бань. Пролежав в коме чуть менее двух недель, великий футболист умер.
Вот как рассказывает о последних днях Валерия Воронина известный литератор Федор Раззаков в книге «Звездные трагедии»:
«В последние годы своей жизни Воронин буквально предчувствовал, что его ждет трагический уход. Не зря он часто повторял своим друзьям: „Я, как Володя Высоцкий, умру рано, ненамного его переживу“. Очевидцы утверждают, что в последние годы жизни вокруг Воронина постоянно крутились какие-то подозрительные личности. Вот и накануне трагедии в „Лужники“ заехали какие-то веселые кавказцы. Юрий Степаненко спросил: „Валера, ты их знаешь хорошо?“ Тот рассмеялся и ответил утвердительно. Они все вместе уехали на „Волге“. А на следующий день, 9 мая 1984 года, в 8.15 утра Валерия Воронина нашли с разбитым черепом рядом с Варшавскими банями у проезжей части автодороги. Врачи предприняли всё возможное, чтобы спасти его, но все их попытки были безрезультатны: 21 мая Воронин скончался. Степаненко честил себя за то, что не подумал запомнить номер той „Волги“. Дело было закрыто из-за отсутствия улик и подозреваемых».
Николай Васильев, нападающий автозаводцев конца 1970-х — начала 1980-х годов, вспоминал:
«Это случилось незадолго до гибели Валерия Ивановича. У меня был день рождения. По существовавшей тогда в команде традиции Валентин Козьмич построил на поле всю команду, поздравил меня и вручил от имени завода и руководства клуба подарок. На стадионе был и Воронин. Вечером того же дня отмечали праздник дома в кругу семьи. Время было позднее — часов, наверное, двенадцать ночи. Вдруг — звонок в дверь. Подхожу. Смотрю в глазок и вижу — Воронин. Открываю дверь и замечаю в темноте лестничной клетки еще три-четыре фигуры. „Колёк, — весело воскликнул Воронин, — поздравляю тебя! Ну и все такое прочее“. Он был уже навеселе. Делая вид, что ничего не замечаю, бодро говорю ему: „Валерий Иванович, заходите, самым дорогим гостем будете!“ А он вдруг жестко, сощурив свои красивые глаза, сказал: „Не, Колёк, поздно. Всё поздно. Понимаешь, для меня всё поздно“.
И, повернувшись, стал тихо, как-то неуверенно ступая, спускаться по лестнице, а за ним его спутники. Дверь в квартиру я закрыл только тогда, когда хлопнула парадная».
…Смерть Валерия Воронина, вопреки некоторым утверждениям, не осталась незамеченной. Похороны на Даниловском кладбище собрали немало людей — и тех, кто играл с Валерием Ивановичем, и тех, кто восторгался его игрой. Еженедельник «Футбол-Хоккей» посвятил своему автору и бывшему члену редколлегии целую полосу. Вот выдержка из некролога:
«У него было имя не просто в команде, даже не в сборной. У него было имя в футболе. На пляжах Копакабаны бразильские мальчишки играли в Воронина. Он был красив и строен, как матадор. А на тренировках и в игре трудился, как каменотес. Футбольные обозреватели всего мира восхищались его искусством владения мячом. Он прожил в футболе жизнь великого игрока. Пришедшее ему на смену поколение видело в заслуженном мастере спорта Воронине образец для подражания на поле».
Валентин Козьмич Иванов сказал о нем коротко и емко: «Он видел вперед на сто ходов и сто метров».
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
biography.wikireading.ru
