Тэтчер оставила неоднозначный след в футболе. Маргарет тэтчер футбол
Закон и беспорядки. Борьба Маргарет Тэтчер с футболом - Notes from away grounds - Блоги
(из июньского номера журнала «Total Football», который теперь можно читать на айпэде)
После смерти Маргарет Тэтчер многие поспешили еще раз отдать ей должное за радикальную трансформацию, в результате которой в Англии был побежден футбольный хулиганизм. Однако, если посмотреть внимательнее, английский футбол был спасен скорее вопреки Железной леди, чем благодаря ей.
К концу семидесятых годов прошлого века Великобритания подошла с комплексом проблем (например, с инфляцией в 10%). Кульминацией стала серия забастовок, окончательно подорвавших доверие к лейбористскому правительству Джеймса Каллагана, и на выборах в мае 1979 года к власти пришла Консервативная партия во главе с Маргарет Тэтчер, которая, в отличие от других поствоенных консервативных правительств, стала ретворять в жизнь радикальную стратегию перемен. Британцы получили монетаризм, длительную рецессию, беспрецедентный уровень безработицы и авторитарные трудовые законы. Сильнее всего экономическая реорганизация ударила по старым промышленным регионам на севере Англии, а также в Мидлендсе, Уэльсе и Шотландии.
Ничто не могло помочь в подобной ситуации так, как короткая победоносная война. Аргентинская хунта захватила Фолклендские острова, британцы через два месяца их отвоевали, и на волне патриотизма Тэтчер легко выиграла выборы 1983 года.
Внешний враг был повержен, настало время взяться за внутреннего. Классовое противостояние вылилось в знаменитую забастовку шахтеров в 1984–1985 годах, в ходе которой сила профсоюзов была сломлена навсегда. А вскоре подвернулся и предлог для нового крестового похода — Маргарет Тэтчер обратила внимание на национальную игру.
ДЕПРЕССИЯ
Футбол первой половины 1980-х на островах был странным. Английские клубы были на пике европейской славы — взять хотя бы «Ливерпуль», но матчи проводились в скотских условиях, а репутация хулиганов распугивала приличных людей. Именно условиями и хулиганами привыкли объяснять падение количества зрителей на английских стадионах. За семь лет, начиная с сезона-1976/77, средняя посещаемость матчей первого дивизиона упала на 36% (с 29 389 до 18 834), а в целом по Футбольной лиге (четыре высших дивизиона) — на 30%. Вот только при этом часто забывается, что в феврале 1984-го беразботица достигла 12% (более 3,3 миллиона человек)! У людей элементарно не было денег на футбол! На опустошенном севере Англии корреляция прослеживалась особенно четко. Даже чемпион-1984 «Ливерпуль» потерял почти треть зрителей по сравнению с победным 1979-м.
Конечно, нельзя сказать, что проблема хулиганизма не стояла остро, но к середине восьмидесятых баталии начали затихать. После знакового сезона-1984/85 была впервые опубликована статистика арестов на стадионах: всего задержанными оказались 7140 человек. То есть примерно четыре ареста на 10 000 зрителей. Да, это намного выше, чем современный показатель в один арест на 15 000 зрителей (данные сезона-2011/12), но и крайне далеко от картины трибун, заполненных дикими животными, которую впоследствии рисовали правительство и таблоиды. Хотя последний всплеск фанатской активности был действительно ужасен…
13 марта 1985 года фанаты «Миллуолла» поехали в Лутон на четвертьфинал Кубка Англии, чтобы устроить дебош. К хулиганам «львов» присоединились коллеги из «Челси» и «Вест Хэма». Сначала они разгромили центр города, а затем и стадион. Тэтчер не могла остаться в стороне: резко и энергично она принялась разбираться с «национальной болезнью», на которую, впрочем, раньше не обращала никакого внимания. Уже 1 апреля состоялась первая встреча премьер-министра с представителями Футбольной ассоциации (FA). Но события развивались даже быстрее, чем действовала Тэтчер. 11 мая во время массовых беспорядков на матче «Бирмингем» — «Лидс» погиб 14-летний мальчик. В тот же день на «Вэлли Парад» во время игры «Брэдфорд» — «Линкольн» сгорела допотопная деревянная главная трибуна из-за воспламенения скопившегося под ней мусора. Погибли 56 человек. Во время расследования выяснилось, что местные власти не раз требовали убрать мусор. Президент клуба Стаффорд Хегинботам заявил, что письма до него не дошли, а если бы он даже их и прочитал, то все равно бы ничего не сделал, так как трибуну пришлось бы практически разобрать, а «это слишком дорого».
ФУТБОЛ ПО ПАСПОРТАМ
Естественно, не осталась без внимания Тэтчер печально знаменитая трагедия (погибли 39 человек) 29 мая 1985 года в финале Кубка европейских чемпионов на стадионе «Эйзель» в Брюсселе, где встречались «Ливерпуль» и «Ювентус». Через два дня после матча Маргарет вызвала к себе полдюжины журналистов, бывших на игре, затем у нее состоялся разговор с президентом FA Бертом Милличипом, а немного позднее представители ассоциации без суда и следствия объявили, что при полной поддержке премьер-министра накладывают запрет на участие английских клубов в еврокубках. Через 18 месяцев были опубликованы результаты бельгийского расследования, раскритиковавшего систему продажи билетов в «нейтральную» зону, состояние стадиона и действия полиции. Но Тэтчер уже не было до этого никакого дела.
В конце 1980-х появился новый законопроект — «Акт о футбольных зрителях», вводивший «Национальную систему членства», которая должна была окончательно победить хулиганство. Подразумевался тотальный контроль над посетителями стадионов, футбол по удостоверениям. Попавшим на арену без оного грозило до месяца тюрьмы или штраф.
За примером того, как такая система может работать, не надо было далеко ходить. После беспорядков 1985-го, но еще до принятия национального закона, президент «Лутона» Дэвид Эванс (чьи современники описывали его как мужлана со взглядами на обеспечение правопорядка аккурат из XVII века) ввел карточки на «Кенилворт Роуд» и закрыл вход на стадион болельщикам гостей. В сезоне-1986/87на домашних играх «Лутона» не было ни одного ареста. Лучший способ понравиться Тэтчер и придумать невозможно — на выборах 1987 года Эванс без проблем попал в парламент.
ПОЛИЦЕЙСКАЯ ПРАВДА
К середине апреля 1989 года новый законопроект уже прошел первое чтение в парламенте, а 15-го числа в полуфинале Кубка Англии на стадионе «Хиллсборо» в Шеффилде встретились «Ливерпуль» и «Ноттингем Форест». Матч, практически не начавшись было сыграно всего шесть минут), завершился трагедией. На трибуне «Леппингс Лейн» за воротами возникла давка, в которой погибли 96 болельщиков «Ливерпуля».
К 1986 году десятитысячную террасу разделили на пять секторов, убрав со ступеней часть барьеров. Вход обеспечивался всего через семь турникетов! То есть на то, чтобы зрители спокойно зашли на этот (обычно гостевой) сектор, требовалось более двух часов равномерного потока прибывающих. Но никто не пойдет на стадион за два часа до начала матча, тем более в другом городе. Даже на билетах стояла просьба занять места за 15 минут до начала игры. К тому же в том году был затруднен подъезд к городу (что усугублялось полицейскими проверками). В итоге в два сорок пополудни (матч начинался в три) у турникетов образовался затор. Вновь прибывающие не знали, что творилось у входа, и слепая масса людей давила вперед.
В отличие от похожей ситуации в 1987-м (на полуфинале «Лидс» — «Ковентри») было решено не откладывать начало матча. В 14:52 суперинтендант Дакенфилд (командовавший своим первым матчем) наконец-то дал приказ открыть выход C, чтобы снять давление у турникетов. Ситуация у стадиона была разряжена и народ отправился через образовавшийся проход прямо в туннель напротив, над которым стояла буква «B», как на билетах. Он вел в центральные сектора 3 и 4 за воротами, с официальной общей вместимостью 2200 человек. Они уже были полны, когда в них влились еще две тысячи человек.
Лезущих от давки через забор на поле болельщиков скидывали обратно, а узенькие двери оставались закрытыми. Еще бы, ведь это же хулиганы рвались на поле, чтобы сорвать матч! Принятие очевидного решения откладывалось, и потерянные минуты оказались фатальными: 96 болельщиков погибли, сотни получили ранения. Полиция «ответила» молниеносно: струсивший Дакенфилд заявил исполнительному директору Футбольной Ассоциации Грэму Келли, что фанаты «Ливерпуля» сломали ворота и ринулись на стадион. Эта «новость» разлетелась по всему миру. У погибших стали брать пробы на наличие алкоголя в крови. Нехитрыми манипуляциями в прессе в течение нескольких дней тысячи обычных болельщиков, приехавших на важный матч, превратились в разъяренную пьяную толпу, специально прибывшую в последний момент, дабы прорваться на стадион без билетов. По этой же версии хулиганы избивали полицейских, героически пытавшихся спасти людей, мочились на них и обворовывали пострадавших. Именно об этом раструбила на всю страну газета The Sun под заголовком «ПРАВДА!»
РЕАЛЬНЫЙ ГЕРОЙ
Министр внутренних дел Дуглас Херд поручил расследование лорду-судье Питеру Тейлору, известному своим интересом к футболу. Сработав в поразительно сжатые сроки, уже в августе Тейлор опубликовал «Предварительный доклад». Основной причиной трагедии в нем называлась потеря полицейским руководством контроля над ситуацией, выразившаяся, среди прочих ошибок, в отсутствии приказа перекрыть центральный туннель. Этот вердикт шокировал не только полицию Южного Йоркшира (которой не помогло даже системное изменение показаний рядовых сотрудников, обслуживавших матч), но и премьер-министра.
Пока разбирались в том, что произошло на «Хиллсборо», парламент не забывал о новом законопроекте о футбольных зрителях. 18 апреля (за два дня до ключевого совещания с министрами) Тэтчер получила меморандум, отмечавший, что парламентский организатор Дэвид Уоддингтон пессимистично оценивает перспективы принятия закона. Пришлось пойти на компромисс.
В ноябре 1989-го «Акт о футбольных зрителях» был принят парламентом, но было решено дождаться «Окончательного доклада» Тейлора, прежде чем претворять закон в жизнь. Но в докладе, появившемся на свет в январе 1990 года, судья… просто разгромил концепцию национального членства. Он заметил, что пример «Лутона» совершенно непоказателен, учитывая размер и сравнительную изоляцию клуба. К тому же он был совершенно не уверен в том, что система решит проблему хулиганизма, так как среди прочего некорректно подразумевалось, что фаны просто не поедут к стадиону, не имея билета. Да, число арестов в Лутоне упало до нуля, но там действовал полный запрет на болельщиков гостей, непрактичный во время, скажем, дерби в крупных городах. Наконец, надо было думать и о простых болельщиках (справедливо ли было от них требовать дополнительную плату за членство от 4 до 10 фунтов в год), и о клубах, которые могли потерять «случайных» зрителей, составлявших до 20 % аудитории.
В итоге акт вступил в силу в апреле 1990 года, но без пунктов, в которых шла речь о системе членства. Главное «лекарство» Маргарет Тэтчер, предполагавшее использование высоких для того времени технологий на разваливающихся аренах, оказалось настолько оторвано от реалий, что было тихо отложено в сторону. Сама того не предполагая, косвенно она все-таки внесла свой вклад, либерализовав телевизионный рынок (конечно же, не для футбола), который завалил английский футбол деньгами. Тем не менее «национальную болезнь» исцелила не размахивающая кувалдой Железная Леди, не любившая футбол и использовавшая его лишь как очередной политический инструмент, а скромный судья. TF
www.sports.ru
Закон и беспорядки. Борьба Маргарет Тэтчер с футболом
После смерти Маргарет Тэтчер многие поспешили еще раз отдать ей должное за радикальную трансформацию, в результате которой в Англии был побежден футбольный хулиганизм. Однако, если посмотреть внимательнее, английский футбол был спасен скорее вопреки Железной леди, чем благодаря ей.
К концу семидесятых годов прошлого века Великобритания подошла с комплексом проблем (например, с инфляцией в 10%). Кульминацией стала серия забастовок, окончательно подорвавших доверие к лейбористскому правительству Джеймса Каллагана, и на выборах в мае 1979 года к власти пришла Консервативная партия во главе с Маргарет Тэтчер, которая, в отличие от других поствоенных консервативных правительств, стала ретворять в жизнь радикальную стратегию перемен. Британцы получили монетаризм, длительную рецессию, беспрецедентный уровень безработицы и авторитарные трудовые законы. Сильнее всего экономическая реорганизация ударила по старым промышленным регионам на севере Англии, а также в Мидлендсе, Уэльсе и Шотландии.
Ничто не могло помочь в подобной ситуации так, как короткая победоносная война. Аргентинская хунта захватила Фолклендские острова, британцы через два месяца их отвоевали, и на волне патриотизма Тэтчер легко выиграла выборы 1983 года.
Внешний враг был повержен, настало время взяться за внутреннего. Классовое противостояние вылилось в знаменитую забастовку шахтеров в 1984–1985 годах, в ходе которой сила профсоюзов была сломлена навсегда. А вскоре подвернулся и предлог для нового крестового похода — Маргарет Тэтчер обратила внимание на национальную игру.
ДЕПРЕССИЯ
Футбол первой половины 1980-х на островах был странным. Английские клубы были на пике европейской славы — взять хотя бы «Ливерпуль», но матчи проводились в скотских условиях, а репутация хулиганов распугивала приличных людей. Именно условиями и хулиганами привыкли объяснять падение количества зрителей на английских стадионах. За семь лет, начиная с сезона-1976/77, средняя посещаемость матчей первого дивизиона упала на 36% (с 29 389 до 18 834), а в целом по Футбольной лиге (четыре высших дивизиона) — на 30%. Вот только при этом часто забывается, что в феврале 1984-го беразботица достигла 12% (более 3,3 миллиона человек)! У людей элементарно не было денег на футбол! На опустошенном севере Англии корреляция прослеживалась особенно четко. Даже чемпион-1984 «Ливерпуль» потерял почти треть зрителей по сравнению с победным 1979-м.
Конечно, нельзя сказать, что проблема хулиганизма не стояла остро, но к середине восьмидесятых баталии начали затихать. После знакового сезона-1984/85 была впервые опубликована статистика арестов на стадионах: всего задержанными оказались 7140 человек. То есть примерно четыре ареста на 10 000 зрителей. Да, это намного выше, чем современный показатель в один арест на 15 000 зрителей (данные сезона-2011/12), но и крайне далеко от картины трибун, заполненных дикими животными, которую впоследствии рисовали правительство и таблоиды. Хотя последний всплеск фанатской активности был действительно ужасен…
13 марта 1985 года фанаты «Миллуолла» поехали в Лутон на четвертьфинал Кубка Англии, чтобы устроить дебош. К хулиганам «львов» присоединились коллеги из «Челси» и «Вест Хэма». Сначала они разгромили центр города, а затем и стадион. Тэтчер не могла остаться в стороне: резко и энергично она принялась разбираться с «национальной болезнью», на которую, впрочем, раньше не обращала никакого внимания. Уже 1 апреля состоялась первая встреча премьер-министра с представителями Футбольной ассоциации (FA). Но события развивались даже быстрее, чем действовала Тэтчер. 11 мая во время массовых беспорядков на матче «Бирмингем» — «Лидс» погиб 14-летний мальчик. В тот же день на «Вэлли Парад» во время игры «Брэдфорд» — «Линкольн» сгорела допотопная деревянная главная трибуна из-за воспламенения скопившегося под ней мусора. Погибли 56 человек. Во время расследования выяснилось, что местные власти не раз требовали убрать мусор. Президент клуба Стаффорд Хегинботам заявил, что письма до него не дошли, а если бы он даже их и прочитал, то все равно бы ничего не сделал, так как трибуну пришлось бы практически разобрать, а «это слишком дорого».
ФУТБОЛ ПО ПАСПОРТАМ
Естественно, не осталась без внимания Тэтчер печально знаменитая трагедия (погибли 39 человек) 29 мая 1985 года в финале Кубка европейских чемпионов на стадионе «Эйзель» в Брюсселе, где встречались «Ливерпуль» и «Ювентус». Через два дня после матча Маргарет вызвала к себе полдюжины журналистов, бывших на игре, затем у нее состоялся разговор с президентом FA Бертом Милличипом, а немного позднее представители ассоциации без суда и следствия объявили, что при полной поддержке премьер-министра накладывают запрет на участие английских клубов в еврокубках. Через 18 месяцев были опубликованы результаты бельгийского расследования, раскритиковавшего систему продажи билетов в «нейтральную» зону, состояние стадиона и действия полиции. Но Тэтчер уже не было до этого никакого дела.
В конце 1980-х появился новый законопроект — «Акт о футбольных зрителях», вводивший «Национальную систему членства», которая должна была окончательно победить хулиганство. Подразумевался тотальный контроль над посетителями стадионов, футбол по удостоверениям. Попавшим на арену без оного грозило до месяца тюрьмы или штраф.
За примером того, как такая система может работать, не надо было далеко ходить. После беспорядков 1985-го, но еще до принятия национального закона, президент «Лутона» Дэвид Эванс (чьи современники описывали его как мужлана со взглядами на обеспечение правопорядка аккурат из XVII века) ввел карточки на «Кенилворт Роуд» и закрыл вход на стадион болельщикам гостей. В сезоне-1986/87на домашних играх «Лутона» не было ни одного ареста. Лучший способ понравиться Тэтчер и придумать невозможно — на выборах 1987 года Эванс без проблем попал в парламент.
ПОЛИЦЕЙСКАЯ ПРАВДА
К середине апреля 1989 года новый законопроект уже прошел первое чтение в парламенте, а 15-го числа в полуфинале Кубка Англии на стадионе «Хиллсборо» в Шеффилде встретились «Ливерпуль» и «Ноттингем Форест». Матч, практически не начавшись было сыграно всего шесть минут), завершился трагедией. На трибуне «Леппингс Лейн» за воротами возникла давка, в которой погибли 96 болельщиков «Ливерпуля».
К 1986 году десятитысячную террасу разделили на пять секторов, убрав со ступеней часть барьеров. Вход обеспечивался всего через семь турникетов! То есть на то, чтобы зрители спокойно зашли на этот (обычно гостевой) сектор, требовалось более двух часов равномерного потока прибывающих. Но никто не пойдет на стадион за два часа до начала матча, тем более в другом городе. Даже на билетах стояла просьба занять места за 15 минут до начала игры. К тому же в том году был затруднен подъезд к городу (что усугублялось полицейскими проверками). В итоге в два сорок пополудни (матч начинался в три) у турникетов образовался затор. Вновь прибывающие не знали, что творилось у входа, и слепая масса людей давила вперед.
В отличие от похожей ситуации в 1987-м (на полуфинале «Лидс» — «Ковентри») было решено не откладывать начало матча. В 14:52 суперинтендант Дакенфилд (командовавший своим первым матчем) наконец-то дал приказ открыть выход C, чтобы снять давление у турникетов. Ситуация у стадиона была разряжена и народ отправился через образовавшийся проход прямо в туннель напротив, над которым стояла буква «B», как на билетах. Он вел в центральные сектора 3 и 4 за воротами, с официальной общей вместимостью 2200 человек. Они уже были полны, когда в них влились еще две тысячи человек.
Лезущих от давки через забор на поле болельщиков скидывали обратно, а узенькие двери оставались закрытыми. Еще бы, ведь это же хулиганы рвались на поле, чтобы сорвать матч! Принятие очевидного решения откладывалось, и потерянные минуты оказались фатальными: 96 болельщиков погибли, сотни получили ранения. Полиция «ответила» молниеносно: струсивший Дакенфилд заявил исполнительному директору Футбольной Ассоциации Грэму Келли, что фанаты «Ливерпуля» сломали ворота и ринулись на стадион. Эта «новость» разлетелась по всему миру. У погибших стали брать пробы на наличие алкоголя в крови. Нехитрыми манипуляциями в прессе в течение нескольких дней тысячи обычных болельщиков, приехавших на важный матч, превратились в разъяренную пьяную толпу, специально прибывшую в последний момент, дабы прорваться на стадион без билетов. По этой же версии хулиганы избивали полицейских, героически пытавшихся спасти людей, мочились на них и обворовывали пострадавших. Именно об этом раструбила на всю страну газета The Sun под заголовком «ПРАВДА!»
РЕАЛЬНЫЙ ГЕРОЙ
Министр внутренних дел Дуглас Херд поручил расследование лорду-судье Питеру Тейлору, известному своим интересом к футболу. Сработав в поразительно сжатые сроки, уже в августе Тейлор опубликовал «Предварительный доклад». Основной причиной трагедии в нем называлась потеря полицейским руководством контроля над ситуацией, выразившаяся, среди прочих ошибок, в отсутствии приказа перекрыть центральный туннель. Этот вердикт шокировал не только полицию Южного Йоркшира (которой не помогло даже системное изменение показаний рядовых сотрудников, обслуживавших матч), но и премьер-министра.
Пока разбирались в том, что произошло на «Хиллсборо», парламент не забывал о новом законопроекте о футбольных зрителях. 18 апреля (за два дня до ключевого совещания с министрами) Тэтчер получила меморандум, отмечавший, что парламентский организатор Дэвид Уоддингтон пессимистично оценивает перспективы принятия закона. Пришлось пойти на компромисс.
В ноябре 1989-го «Акт о футбольных зрителях» был принят парламентом, но было решено дождаться «Окончательного доклада» Тейлора, прежде чем претворять закон в жизнь. Но в докладе, появившемся на свет в январе 1990 года, судья… просто разгромил концепцию национального членства. Он заметил, что пример «Лутона» совершенно непоказателен, учитывая размер и сравнительную изоляцию клуба. К тому же он был совершенно не уверен в том, что система решит проблему хулиганизма, так как среди прочего некорректно подразумевалось, что фаны просто не поедут к стадиону, не имея билета. Да, число арестов в Лутоне упало до нуля, но там действовал полный запрет на болельщиков гостей, непрактичный во время, скажем, дерби в крупных городах. Наконец, надо было думать и о простых болельщиках (справедливо ли было от них требовать дополнительную плату за членство от 4 до 10 фунтов в год), и о клубах, которые могли потерять «случайных» зрителей, составлявших до 20 % аудитории.
В итоге акт вступил в силу в апреле 1990 года, но без пунктов, в которых шла речь о системе членства. Главное «лекарство» Маргарет Тэтчер, предполагавшее использование высоких для того времени технологий на разваливающихся аренах, оказалось настолько оторвано от реалий, что было тихо отложено в сторону. Сама того не предполагая, косвенно она все-таки внесла свой вклад, либерализовав телевизионный рынок (конечно же, не для футбола), который завалил английский футбол деньгами. Тем не менее «национальную болезнь» исцелила не размахивающая кувалдой Железная Леди, не любившая футбол и использовавшая его лишь как очередной политический инструмент, а скромный судья.
sports.ru
fans-edge.info
Тэтчер: ее след в футболе, который она могла погубить | Блог редакции спортивного агентства "Р-Спорт"
Лавина слов в утренних газетах о богатом наследии Маргарет Тэтчер вполне предсказуемо отличается серьезными разногласиями во мнениях и оценках. Столь же противоречивы и суждения о ее воздействии на наш национальный вид спорта футбол.
Колин Мойнихэн (Colin Moynihan), бросивший вызов Тэтчер (известный британский спортсмен в 1980 году не прислушался к призыву Тэтчер бойкотировать Олимпийские игры в Москве и отправился в СССР – "Р-Спорт") и выигравший серебряную медаль в соревнованиях по гребле на Олимпиаде-80, в итоге стал работать с ней и верно служил на посту министра спорта в конце 80-х, которые были мрачным десятилетием для футбола (Великобритании), во вторник назвал Тэтчер "лучшим капитаном команды Великобритании", а также перечислил те достижения, которые, по его словам, преобразили британский спорт в период, когда "железная леди" и он использовали "самые разнообразные методы для искоренения проклятия футбольного хулиганства в стране и за рубежом".
Есть масса документальных подтверждений того, что у Тэтчер не было ни естественной связи, ни любви к этому виду спорта. 11 лет ее пребывания у власти были отмечены провальной попыткой заставить британских атлетов бойкотировать Олимпиаду в Москве в 1980 году, трагедией на стадионе "Хиллсборо" и ее последствиями. Даже верные союзники Тэтчер, такие как Джон Мейджор (John Major) и Дэвид Меллор (David Mellor), подтверждали, что у нее было очень мало времени на спорт в целом и на футбол в частности. В то время как каждый премьер-министр после нее хотя бы для виду говорил что-то о силе спорта и притягательности футбола, Тэтчер демонстрировала прямо противоположное мнение.
Ее любимый проект, который проводил в жизнь тогдашний президент футбольного клуба "Лутон Таун" и заднескамеечник британского парламента от партии тори Дэвид Эванс (David Evans), имел целью искоренить футбольное хулиганство. Он предусматривал выдачу членских карточек всем футбольным фанатам, а также драконовские наказания для тех, кто их не имел. Для управления новой схемой планировалось создать специальный орган, обладающий полномочиями контролировать передвижения болельщиков, которые угрожали полиции. Этот проект фанаты возненавидели. Со временем от него с большой неохотой отказались, но произошло это лишь тогда, когда лорд-судья Тейлор после трагедии на "Хиллсборо" выступил с докладом и назвал данный проект контрпродуктивным.
За два дня до похорон Маргарет Тэтчер на стадионе "Энфилд" соберутся родственники 96 мужчин, женщин и детей, погибших на "Хиллсборо", чтобы отметить 24-ю годовщину этой трагедии. Даже после смерти бывшего премьер-министра кажется, что она неразрывно связана с этой трагедией, которая произошла во время ее правления.
Это будет первая ежегодная поминальная церемония с тех пор, как независимая комиссия по расследованию обстоятельств произошедшего на "Хиллсборо", в своем докладе окончательно оправдала болельщиков и сняла с них все обвинения, заявив, что главной причиной этого страшного происшествия стала утрата контроля со стороны служб обеспечения порядка и небезопасные трибуны. Комиссия разоблачила масштабные действия властей по сокрытию истинных причин, обстоятельств и последствий трагедии, а также их попытки очернить фанатов. Кроме того, Дэвид Кэмерон полгода тому назад выступил в Палате общин и принес от имени властей извинения за "двойную несправедливость", с которой столкнулись семьи погибших на трибуне "Леппингс-Лейн" в тот ужасный день и после него.
Похоже, что футбол и его любители были для Тэтчер "внутренними врагами", которые выступали заодно с участниками пикетов и с левыми. Она и ее министры часто называли эту игру "проблемой для закона и порядка". Как написал в 2009 году на страницах этой газеты бывший редактор футбольного журнала When Saturday Comes Энди Лайонс (Andy Lyons), "два несчастных случая с массовой гибелью людей в 1985 году стали переломным моментом. Непосредственной причиной гибели 39 итальянских болельщиков на брюссельском стадионе "Эйзель" 29 мая стали беспорядки на трибунах, однако в поспешной попытке возложить вину на футбольных фанатов следственные органы упустили из виду несколько других факторов, способствовавших возникновению трагедии. Это плачевное состояние обветшавшего стадиона и плохо организованная продажа билетов. А за месяц до событий на "Эйзеле" произошел пожар на деревянной трибуне стадиона "Брэдфорд Сити", унесший жизни 56 человек".
Ее отношение к игре, сформировавшееся под влиянием отвратительной международной репутации британских футбольных хулиганов, а также реакция на ее действия со стороны болельщиков тесно переплелись со сложной паутиной того социального и культурного возмущения, возникновению которого способствовала Тэтчер. Особенно ярко это проявилось в главных футбольных цитаделях на севере страны. Спустя 20 лет после того, как она окончательно покинула Даунинг-Стрит, выяснилось, что ее министры рекомендовали бросить город Ливерпуль на произвол судьбы, подвергнув его "управляемому упадку". Были времена, когда казалось, что Тэтчер была бы счастлива, если бы аналогичная судьба постигла футбол в целом.
Во внушительном, на 395 страниц, докладе независимой комиссии по расследованию обстоятельств трагедии на "Хиллсборо", есть всего одна цветная фотография. На ней мрачная Тэтчер и ее пресс-секретарь Бернард Ингхэм (Bernard Ingham) стоят на трибунах "Хиллсборо" на следующий день после трагических событий. В докладе нет "серебряной пули", и никто не обвиняет Маргарет Тэтчер в преднамеренном заговоре с целью очернения фанатов. Но там показана гораздо более сложная картина, свидетельствующая о том, что премьер-министр с готовностью поверила в версию, представленную ей руководителями полиции, которую в то время очень многие считали послушной силой в руках правительства.
В докладе упоминаются документы кабинета министров, показывающие, что она поверила Тейлору с его докладом, поверила, что в нем содержится "уничтожающая критика" в адрес полиции. Ее информировали о том, что "оборонительное – порой близкое к лживому – поведение старших офицеров полиции Южного Йоркшира кажется весьма знакомым, что вызывает уныние". И тем не менее, Тэтчер ничего не сделала для того, чтобы изменить это вымышленное описание событий. А когда СМИ, включая тесно связанную с ее администрацией скандальную газету Sun, изваяли такое описание в камне, данное повествование оставалось в силе на протяжении 23 лет, пока его не разгромила экспертная независимая комиссия во главе с его преосвященством Джеймсом Джонсом (James Jones).
Еще хуже другое. Хотя многочисленные официальные доклады свидетельствовали о серьезной перегруженности стадионов, начиная с первого финала на "Уэмбли" в 1923 году, правительство Тэтчер почти ничего не сделало для улучшения условий на ветхих, небезопасных и грязных трибунах. Прямым следствием этого стали события 15 апреля 1989 года на "Хиллсборо". У нее "проблема для закона и порядка" затмевала собой все остальное. Между тем, ее критики проводили парадоксальную прямую линию между тэтчеризмом и новой порослью футбольных хулиганов в модной одежде, которые организовывали потасовки вдалеке от трибун.
Но курс на светлое будущее футбола проложила не Тэтчер. Его проложил лорд-судья Тейлор, которому поручили расследовать причины трагедии. В докладе Тейлора было показано все, причем с самых разных сторон: безопасные и современные храмы футбола, где постоянно аншлаг, прямые трансляции 138 матчей высшей лиги, постоянный рост цен на билеты и подписку, а также отчуждение некоторых фанатов.
В 20-ю годовщину трагедии на "Хиллсборо", которая отмечалась в 2009 году, профессор Ливерпульского университета Роган Тейлор (Rogan Taylor) написал статью, в которой заявил, что на его взгляд, лорд-судья Тейлор спас футбол от Тэтчер. "Игра умерла, но возродилась. Некоторым людям могло не понравиться то, во что она превратилась. Однако Тейлор создавал будущее для игры в тот период, когда правительство пыталось отправить ее на ту же свалку истории, что и шахтеров, и все прочее, пропахшее дымом заводов и потом рабочего класса".
Не только Тейлор со своим докладом кардинально изменил имидж футбола и заложил основы для бурного развития Премьер-лиги в последующие годы. Но его работа стала краеугольным камнем. Ключевая рекомендация в его докладе заключалась в том, что стадионы двух высших дивизионов надо капитально перестроить на государственные деньги, чтобы разрушающиеся и опасные трибуны превратились в то место, где семьи могли бы с комфортом проводить вечера. Свою лепту внесли слезы "Газзы" Гаскойна и наше триумфальное возвращение из Италии с чемпионата мира по футболу в 1990 году; книга и песня "All Played Out" о том чемпионате и ария "Nessun dorma" в исполнении Лучано Паваротти в качестве главной музыкальной темы спортивного праздника; журнал When Saturday Comes и субкультура фанзинов; камеры наблюдения и совершенствование работы полиции; внезапно возникшая привязанность среднего класса к футболу (фильм "Бейсбольная лихорадка" Ника Хорнби очень этому поспособствовал) и даже картина "Кислотный дом".
Но за мрачными образами со стадионов "Эйзель", "Вэлли Пэрейд", за искореженными металлическими заграждениями "Хиллсборо" не следует забывать о том, что Тэтчер со своей политикой почти случайно заложила основы сегодняшней Премьер-лиги – к худу ли, к добру ли, неизвестно.
Она стала зачинательницей революции в СМИ, предоставив лицензию на спутниковое вещание одному из своих главных сторонников Руперту Мердоку. Это способствовало бурному росту доходов от лицензирования. За последние два десятилетия поступления от выдачи лицензий для средств массовой информации высшего эшелона выросли со 191 миллиона фунтов стерлингов до 5,5 миллиарда. А это, в свою очередь, подстегнуло увеличение зарплат и помогло заманить в Англию лучших футболистов мира. Взгляните также на архитекторов революции в Премьер-лиге и на те деньги, которые помогли ее осуществить.
Среди этих людей можно назвать воротилу из Эссекса Алана Шугара (Alan Sugar), который сколотил состояние на продаже тарелок для спутникового телевидения и помог в 1991 году Sky получить права на телевизионную трансляцию матчей зарождавшейся Премьер-лиги, намекнув подручному Мердока Сэму Чизхолму (Sam Chisholm), что он должен "вышвырнуть их [компанию ITV] из гонки". Каковы бы ни были личные политические пристрастия таких людей как президент клуба "Кристал Пэлас" Рон Нодс (Ron Noades), владелец "Тоттенхэм Хотспур" Ирвинг Сколар (Irving Scholar) и хозяин "Челси" Кен Бейтс (Ken Bates), они стали живым символом тэтчеризма и его ценностей.
И к худу, и к добру создание Премьер-лиги стало футбольным эквивалентом ее политики "большого шока", когда в середине 1980-х было снижено участие государства в финансовых рынках и прошла реорганизация Лондонской фондовой биржи. Это позволило крупным клубам потеснить неэффективную и тщеславную Футбольную ассоциацию – точно так же, как в результате реформ Тэтчер были сметены чванливые и консервативные институты Сити. Эти молодые и образованные выскочки со своими огромными мобильниками, ездившие на шикарных авто и очень неумело танцевавшие в своих полосатых рубашках и красных подтяжках, как их показывали каждый понедельник в документальных фильмах на всех каналах, под музыку новой эпохи вполне могли торговать акциями "Хотспур" или "Манчестер Юнайтед".
"Легкое" регулирование привело к тому, что в 1980-е годы клубы впервые появились на фондовом рынке – точно так же, как приватизированные во времена Тэтчер энергетические и коммунальные компании. На фоне расцвета Премьер-лиги началась новая эпоха глобализации, когда инвесторы и "благотворители" со всего света стали толпиться в очередях за новым международным продуктом, который проник в жизнь фанатов самых разных стран. Эти люди хотели либо получить от этого прибыль, либо поднять свою репутацию. А когда их доходы от рекламы, от билетов и от телетрансляций начали расти в геометрической прогрессии, клубы превратились в дорогостоящие предприятия, и их акциями стали торговать офшорные фонды и иностранные биржи от Сингапура до Нью-Йорка.
На этой неделе окончательно разрешится продолжительная судебная сага "Портсмута", и в связи с этим стоит вспомнить о том, что лорд-судья Тейлор пророчески писал в свое время: "Борьба за власть в советах директоров, финансовые махинации с покупкой-продажей акций, а то и целых клубов порой говорит о том, что заинтересованные лица, становясь руководителями клубов, больше заинтересованы в личной финансовой выгоде и в социальном статусе, чем в руководстве этими клубами в интересах болельщиков".
Как писал мой коллега Дэвид Конн (David Conn) (а писал он об этом много и подробно), это была составляющая часть процесса, который навсегда изменил футбол в нашей стране.
Некоторые комментаторы в последние сутки пишут о том, что, как показывает опыт Германии, свою шоковую терапию в экономике Тэтчер могла провести с менее суровыми последствиями для социальной ткани нашего общества. Поэтому Конн и прочие задают вопрос: сможет ли Бундеслига предложить иной путь развития футбола высшего эшелона?
Так, Джонатан Фридланд (Jonathan Freedland) весьма убедительно утверждал во вторник на страницах Guardian, что мы до сих пор живем "в стране, которую построила Мэгги", а поэтому и наш современный футбол тоже формировался во время ее правления – вопреки тому, что сама она порой изо всех сил стремилась его разрушить. Новые лейбористы усилили привлекательность тэтчеризма в обществе, сохраняя при этом верность своему главному кредо. Точно так же и посыл Премьер-лиги с годами стал более утонченным, хотя она не утратила своей рыночной привлекательности. Вместе с тем, Премьер-лига с ее безжалостным разделением на богатых и бедных, на победителей и проигравших, с ее поощрением безрассудного и рискованного порой поведения и с ее концентрацией на извлечении максимальной прибыли остается порождением эпохи Тэтчер.
Оригинал публикации: Margaret Thatcher era left mark on football but she could have ruined game
rsport.ria.ru
Закон и беспорядки. Борьба Маргарет Тэтчер с футболом
Закон и беспорядки. Борьба Маргарет Тэтчер с футболом
Познавательная статья для любителей истории о борьбе знаменитой "Железной Леди" с футбольными фанатами из журнала "Total Football".
"После смерти Маргарет Тэтчер многие поспешили еще раз отдать ей должное за радикальную трансформацию, в результате которой в Англии был побежден футбольный хулиганизм. Однако, если посмотреть внимательнее, английский футбол был спасен скорее вопреки Железной леди, чем благодаря ей.
К концу семидесятых годов прошлого века Великобритания подошла с комплексом проблем (например, с инфляцией в 10%). Кульминацией стала серия забастовок, окончательно подорвавших доверие к лейбористскому правительству Джеймса Каллагана, и на выборах в мае 1979 года к власти пришла Консервативная партия во главе с Маргарет Тэтчер, которая, в отличие от других поствоенных консервативных правительств, стала ретворять в жизнь радикальную стратегию перемен. Британцы получили монетаризм, длительную рецессию, беспрецедентный уровень безработицы и авторитарные трудовые законы. Сильнее всего экономическая реорганизация ударила по старым промышленным регионам на севере Англии, а также в Мидлендсе, Уэльсе и Шотландии.
Ничто не могло помочь в подобной ситуации так, как короткая победоносная война. Аргентинская хунта захватила Фолклендские острова, британцы через два месяца их отвоевали, и на волне патриотизма Тэтчер легко выиграла выборы 1983 года.
Внешний враг был повержен, настало время взяться за внутреннего. Классовое противостояние вылилось в знаменитую забастовку шахтеров в 1984–1985 годах, в ходе которой сила профсоюзов была сломлена навсегда. А вскоре подвернулся и предлог для нового крестового похода — Маргарет Тэтчер обратила внимание на национальную игру.
Футбол первой половины 1980-х на островах был странным. Английские клубы были на пике европейской славы — взять хотя бы «Ливерпуль», но матчи проводились в скотских условиях, а репутация хулиганов распугивала приличных людей. Именно условиями и хулиганами привыкли объяснять падение количества зрителей на английских стадионах. За семь лет, начиная с сезона-1976/77, средняя посещаемость матчей первого дивизиона упала на 36% (с 29 389 до 18 834), а в целом по Футбольной лиге (четыре высших дивизиона) — на 30%. Вот только при этом часто забывается, что в феврале 1984-го беразботица достигла 12% (более 3,3 миллиона человек)! У людей элементарно не было денег на футбол! На опустошенном севере Англии корреляция прослеживалась особенно четко. Даже чемпион-1984 «Ливерпуль» потерял почти треть зрителей по сравнению с победным 1979-м.
Конечно, нельзя сказать, что проблема хулиганизма не стояла остро, но к середине восьмидесятых баталии начали затихать. После знакового сезона-1984/85 была впервые опубликована статистика арестов на стадионах: всего задержанными оказались 7140 человек. То есть примерно четыре ареста на 10 000 зрителей. Да, это намного выше, чем современный показатель в один арест на 15 000 зрителей (данные сезона-2011/12), но и крайне далеко от картины трибун, заполненных дикими животными, которую впоследствии рисовали правительство и таблоиды. Хотя последний всплеск фанатской активности был действительно ужасен…
13 марта 1985 года фанаты «Миллуолла» поехали в Лутон на четвертьфинал Кубка Англии, чтобы устроить дебош. К хулиганам «львов» присоединились коллеги из «Челси» и «Вест Хэма». Сначала они разгромили центр города, а затем и стадион. Тэтчер не могла остаться в стороне: резко и энергично она принялась разбираться с «национальной болезнью», на которую, впрочем, раньше не обращала никакого внимания. Уже 1 апреля состоялась первая встреча премьер-министра с представителями Футбольной ассоциации (FA). Но события развивались даже быстрее, чем действовала Тэтчер. 11 мая во время массовых беспорядков на матче «Бирмингем» — «Лидс» погиб 14-летний мальчик. В тот же день на «Вэлли Парад» во время игры «Брэдфорд» — «Линкольн» сгорела допотопная деревянная главная трибуна из-за воспламенения скопившегося под ней мусора. Погибли 56 человек. Во время расследования выяснилось, что местные власти не раз требовали убрать мусор. Президент клуба Стаффорд Хегинботам заявил, что письма до него не дошли, а если бы он даже их и прочитал, то все равно бы ничего не сделал, так как трибуну пришлось бы практически разобрать, а «это слишком дорого».
- ФУТБОЛ ПО ПАСПОРТАМ
Естественно, не осталась без внимания Тэтчер печально знаменитая трагедия (погибли 39 человек) 29 мая 1985 года в финале Кубка европейских чемпионов на стадионе «Эйзель» в Брюсселе, где встречались «Ливерпуль» и «Ювентус». Через два дня после матча Маргарет вызвала к себе полдюжины журналистов, бывших на игре, затем у нее состоялся разговор с президентом FA Бертом Милличипом, а немного позднее представители ассоциации без суда и следствия объявили, что при полной поддержке премьер-министра накладывают запрет на участие английских клубов в еврокубках. Через 18 месяцев были опубликованы результаты бельгийского расследования, раскритиковавшего систему продажи билетов в «нейтральную» зону, состояние стадиона и действия полиции. Но Тэтчер уже не было до этого никакого дела.
В конце 1980-х появился новый законопроект — «Акт о футбольных зрителях», вводивший «Национальную систему членства», которая должна была окончательно победить хулиганство. Подразумевался тотальный контроль над посетителями стадионов, футбол по удостоверениям. Попавшим на арену без оного грозило до месяца тюрьмы или штраф.
За примером того, как такая система может работать, не надо было далеко ходить. После беспорядков 1985-го, но еще до принятия национального закона, президент «Лутона» Дэвид Эванс (чьи современники описывали его как мужлана со взглядами на обеспечение правопорядка аккурат из XVII века) ввел карточки на «Кенилворт Роуд» и закрыл вход на стадион болельщикам гостей. В сезоне-1986/87на домашних играх «Лутона» не было ни одного ареста. Лучший способ понравиться Тэтчер и придумать невозможно — на выборах 1987 года Эванс без проблем попал в парламент.
- ПОЛИЦЕЙСКАЯ ПРАВДА
К середине апреля 1989 года новый законопроект уже прошел первое чтение в парламенте, а 15-го числа в полуфинале Кубка Англии на стадионе «Хиллсборо» в Шеффилде встретились «Ливерпуль» и «Ноттингем Форест». Матч, практически не начавшись было сыграно всего шесть минут), завершился трагедией. На трибуне «Леппингс Лейн» за воротами возникла давка, в которой погибли 96 болельщиков «Ливерпуля».
К 1986 году десятитысячную террасу разделили на пять секторов, убрав со ступеней часть барьеров. Вход обеспечивался всего через семь турникетов! То есть на то, чтобы зрители спокойно зашли на этот (обычно гостевой) сектор, требовалось более двух часов равномерного потока прибывающих. Но никто не пойдет на стадион за два часа до начала матча, тем более в другом городе. Даже на билетах стояла просьба занять места за 15 минут до начала игры. К тому же в том году был затруднен подъезд к городу (что усугублялось полицейскими проверками). В итоге в два сорок пополудни (матч начинался в три) у турникетов образовался затор. Вновь прибывающие не знали, что творилось у входа, и слепая масса людей давила вперед.
В отличие от похожей ситуации в 1987-м (на полуфинале «Лидс» — «Ковентри») было решено не откладывать начало матча. В 14:52 суперинтендант Дакенфилд (командовавший своим первым матчем) наконец-то дал приказ открыть выход C, чтобы снять давление у турникетов. Ситуация у стадиона была разряжена и народ отправился через образовавшийся проход прямо в туннель напротив, над которым стояла буква «B», как на билетах. Он вел в центральные сектора 3 и 4 за воротами, с официальной общей вместимостью 2200 человек. Они уже были полны, когда в них влились еще две тысячи человек.
Лезущих от давки через забор на поле болельщиков скидывали обратно, а узенькие двери оставались закрытыми. Еще бы, ведь это же хулиганы рвались на поле, чтобы сорвать матч! Принятие очевидного решения откладывалось, и потерянные минуты оказались фатальными: 96 болельщиков погибли, сотни получили ранения. Полиция «ответила» молниеносно: струсивший Дакенфилд заявил исполнительному директору Футбольной Ассоциации Грэму Келли, что фанаты «Ливерпуля» сломали ворота и ринулись на стадион. Эта «новость» разлетелась по всему миру. У погибших стали брать пробы на наличие алкоголя в крови. Нехитрыми манипуляциями в прессе в течение нескольких дней тысячи обычных болельщиков, приехавших на важный матч, превратились в разъяренную пьяную толпу, специально прибывшую в последний момент, дабы прорваться на стадион без билетов. По этой же версии хулиганы избивали полицейских, героически пытавшихся спасти людей, мочились на них и обворовывали пострадавших. Именно об этом раструбила на всю страну газета The Sun под заголовком «ПРАВДА!»
- РЕАЛЬНЫЙ ГЕРОЙ
Министр внутренних дел Дуглас Херд поручил расследование лорду-судье Питеру Тейлору, известному своим интересом к футболу. Сработав в поразительно сжатые сроки, уже в августе Тейлор опубликовал «Предварительный доклад». Основной причиной трагедии в нем называлась потеря полицейским руководством контроля над ситуацией, выразившаяся, среди прочих ошибок, в отсутствии приказа перекрыть центральный туннель. Этот вердикт шокировал не только полицию Южного Йоркшира (которой не помогло даже системное изменение показаний рядовых сотрудников, обслуживавших матч), но и премьер-министра.
Пока разбирались в том, что произошло на «Хиллсборо», парламент не забывал о новом законопроекте о футбольных зрителях. 18 апреля (за два дня до ключевого совещания с министрами) Тэтчер получила меморандум, отмечавший, что парламентский организатор Дэвид Уоддингтон пессимистично оценивает перспективы принятия закона. Пришлось пойти на компромисс.
В ноябре 1989-го «Акт о футбольных зрителях» был принят парламентом, но было решено дождаться «Окончательного доклада» Тейлора, прежде чем претворять закон в жизнь. Но в докладе, появившемся на свет в январе 1990 года, судья… просто разгромил концепцию национального членства. Он заметил, что пример «Лутона» совершенно непоказателен, учитывая размер и сравнительную изоляцию клуба. К тому же он был совершенно не уверен в том, что система решит проблему хулиганизма, так как среди прочего некорректно подразумевалось, что фаны просто не поедут к стадиону, не имея билета. Да, число арестов в Лутоне упало до нуля, но там действовал полный запрет на болельщиков гостей, непрактичный во время, скажем, дерби в крупных городах. Наконец, надо было думать и о простых болельщиках (справедливо ли было от них требовать дополнительную плату за членство от 4 до 10 фунтов в год), и о клубах, которые могли потерять «случайных» зрителей, составлявших до 20 % аудитории.
В итоге акт вступил в силу в апреле 1990 года, но без пунктов, в которых шла речь о системе членства. Главное «лекарство» Маргарет Тэтчер, предполагавшее использование высоких для того времени технологий на разваливающихся аренах, оказалось настолько оторвано от реалий, что было тихо отложено в сторону. Сама того не предполагая, косвенно она все-таки внесла свой вклад, либерализовав телевизионный рынок (конечно же, не для футбола), который завалил английский футбол деньгами. Тем не менее «национальную болезнь» исцелила не размахивающая кувалдой Железная Леди, не любившая футбол и использовавшая его лишь как очередной политический инструмент, а скромный судья."
Источник - июньский номер журнала Total Football
ofnews.info
Тэтчер оставила неоднозначный след в футболе
Лавина слов, сказанных в утренних газетах после смерти Маргарет Тэтчер, как и ожидалось, представляет собой полярные мнения о её богатом наследии. Столь же неоднозначен вывод о её воздействии на футбол, национальный вид спорта.
Колин Мойнихэн, который проигнорировал просьбу Тэтчер и выиграл серебряную медаль в соревнованиях по гребле на Олимпиаде-1980 в Москве, а затем стал её верным министром спорта в мрачное для футбола десятилетие, во вторник назвал «железную леди» «лучшим капитаном команды Великобритании». Мойнихэн привёл список достижений, которые, по его словам, модернизировали британский спорт в период, когда Тэтчер и ему пришлось «противостоять и искать управу проклятому футбольному хулиганству в стране и за рубежом». На страницах Daily Mail журналист Джефф Пауэлл заявил, что она спасла британский футбол, заняв жёсткую позицию в вопросе хулиганства. Однако приверженцев такого мнения оказалось очень мало.
Есть достаточно доказательств того, что Тэтчер практически не интересовалась спортом. 11 лет её правления были отмечены неудачной попыткой заставить британских спортсменов бойкотировать Олимпийские игры в Москве в 1980 году, трагедией на «Хиллсборо» в 1989-м и её последствиями.
Даже верные союзники Тэтчер, включая Джона Мейджора (премьер-министра Великобритании с 1990 по 1997 годы — Прим. «Чемпионат.com») и Дэвида Меллора (одного из лидеров Консервативной партии — Прим. «Чемпионат.com»), подтвердили, что у неё было очень мало времени на спорт в целом и на футбол в частности. Если каждый премьер-министр после неё хотя бы для виду говорил что-то о силе спорта и притягательности футбола, то Тэтчер демонстрировала противоположное.
Её любимый проект, которым управлял тогдашний президент футбольного клуба «Лутон Таун» и член партии тори Дэвид Эванс, был направлен на искоренение футбольного хулиганства посредством введения системы доступа на стадион по карточкам и жёсткого наказания для тех, кто эти карточки не имел. Для этого планировалось создать специальный орган, который обладал бы возможностью контролировать передвижения болельщиков. Фанаты возненавидели проект. В конечном счёте от него с неохотой отказались, но случилось это лишь тогда, когда лорд-судья Тейлор в своём докладе после трагедии на «Хиллсборо» заявил, что этот проект приводит к обратному результату.
За два дня до похорон Маргарет Тэтчер родственники 96 погибших на «Хиллсборо» соберутся на стадионе «Энфилд», чтобы отметить 24-ю годовщину этой трагедии. Даже после смерти бывшего премьер-министра кажется, что она неразрывно связана с этой трагедией, произошедшей во время её правления.
Это будет первая поминальная церемония с тех пор, как независимая комиссия по расследованию обстоятельств произошедшего на «Хиллсборо» в своём отчёте окончательно оправдала болельщиков, подчеркнув, что главной причиной трагедии стала утрата контроля экстренными службами и небезопасные трибуны, и раскрыла масштаб действия властей по очернению болельщиков и сокрытию истинных причин происшествия. Кроме того, Дэвид Кэмерон, выступая в Палате общин в сентябре 2012 года, принёс от имени властей извинения за «двойную несправедливость», из-за которой пострадали семьи погибших на трибуне «Леппингс-Лейн».
Тэтчер, по всей видимости, воспринимала футбол и его любителей как «внутренних врагов» наряду с пикетчиками и левыми. Она и её министры часто называли эту игру «проблемой для закона и порядка». Редактор футбольного журнала When Saturday Comes Энди Лайонс в 2009 году писал: «Две массовые трагедии в 1985 году стали переломным моментом. Беспорядки на трибунах 29 мая привели к гибели 39 итальянских болельщиков на брюссельском стадионе „Эйзель“, но в поспешной попытке возложить вину на фанатов были упущены из виду ключевые факторы: ужасное состояние устарвшего стадиона и плохо организованная продажа билетов. А за месяц до трагедии на „Эйзеле“ пожар на деревянной трибуне стадиона „Брэдфорд Сити“ унёс жизни 56 человек».
Негативное влияние хулиганства на международную репутацию Британии сказалось на отношении Тэтчер к футболу. Это, а также реакция на её действия со стороны болельщиков тесно переплелись со сложной паутиной того социального и культурного возмущения, возникновению которого способствовала Тэтчер. Особенно ярко это проявилось в главных спортивных цитаделях на севере страны. Спустя 20 лет после того, как она окончательно покинула свой рабочий кабинет, выяснилось, что её министры рекомендовали расселить Ливерпуль, подвергнув его «управляемому упадку». Порой казалось, что Тэтчер была бы рада, если бы то же самое случилось с футболом.
Несмотря на то что проблема перегруженности стадионов широко освещалась ещё с времён первого финала Кубка Англии на «Уэмбли» в 1923 году, администрация Тэтчер почти ничего не сделала для улучшения разрушенных и небезопасных трибун с антисанитарными условиями, что в конечном счёте и привело к событиям 15 апреля 1989 года на «Хиллсборо». «Проблема для закона и порядка» для неё, похоже, затмевала собой всё остальное, включая иронию со стороны критиков, которые проводили прямую линию между тэтчеризмом и новым поколением футбольных хулиганов в модной одежде, организующих потасовки вдалеке от стадионов.
Впрочем, курс на светлое будущее футбола проложила не Тэтчер, а лорд-судья Тейлор, который расследовал причины трагедии. В докладе Тейлора будущее описывалось со всех сторон: от переполненных, безопасных и современных храмов футбола и прямых трансляций 138 матчей за сезон до постоянного роста цен на билеты и отчуждения некоторых фанатов.
В 2009 году профессор Ливерпульского университета Роган Тейлор в статье, посвящённой 20-й годовщине трагедии на «Хиллсборо», написал, что лорд-судья Тейлор спас футбол от Тэтчер: «Игра умерла и возродилась. Кому-то могло не понравиться то, во что она превратилась. Но Тейлор создал для игры будущее в тот период, когда правительство пыталось отправить её на ту же свалку, что и рабочих».
Тейлор в своём докладе ключевым называл то, что в двух высших дивизионах все трибуны стадионов необходимо оборудовать сиденьями на государственные деньги, превратив разрушенные и небезопасные арены в места для приятного провождения вечера с семьями. Но не он один кардинально изменил образ футбола и заложил основы для бурного развития премьер-лиги. Тому также способствовали слёзы Пола Гаскойна и триумфальное возвращение из Италии с чемпионата мира 1990 года, книга All Played Out и ария Nessun dorma, журнал When Saturday Comes и фанзины, камеры наблюдения и повышенные меры безопасности, неожиданная привязанность среднего класса к игре, о чём повествует «Футбольная лихорадка» Ника Хорнби, и даже кислотный хаус.
Тем не мене за мрачными образами «Эйзеля» и «Вэлли Пэрейд» и за покорёженными металлическими заборами «Хиллсборо» не надо забывать о том, что политика, проводимая Тэтчер, почти случайно сделала наброски для сегодняшней премьер-лиги.
Революция в сфере СМИ, которую начала Тэтчер, предоставив лицензию на спутниковое вещание одному из своих главных сторонников Руперту Мёрдоку, способствовала росту доходов от продажи медиаправ. За последние два десятилетия поступления высшей лиги от выдачи лицензий выросли с £ 191 млн до £ 5,5 млрд, что, в свою очередь, подстегнуло рост зарплат и помогло заманить в Англию лучших футболистов мира. Посмотрите на творцов революции в премьер-лиге и на деньги, которые помогли им сделать это.
Среди них — проныра из Эссекса Алан Шугар, обогатившийся на продаже тарелок для спутникового телевидения. Он помог телеканалу Sky получить права на трансляцию матчей зарождавшейся в 1991 году премьер-лиги, намекнув приближенному к Мёрдока Сэму Чисхольму, что он должен убрать из борьбы компанию ITV.
Независимо от своих политических взглядов такие люди, как президент «Кристал Пэлас» Рон Нодс, владелец «Тоттенхэма» Ирвинг Сколар и Кен Бейтс из «Челси», стали олицетворением тэтчеризма и его ценностей.
Образование премьер-лиги было футбольным эквивалентом её политики «большого шока», когда в середине 80-х был отменён госконтроль на финансовых рынках. Это позволило большим клубам потеснить в конечно счёте неэффективную Футбольную ассоциацию — точно так же были отметены консервативные институты Лондона. Эти яппи с большими телефонами за рулём «Порше 911», которые плохо танцевали в своих полосатых рубашках и красных подтяжках, под музыку новой эпохи вполне могли торговать акциями «Тоттенхэма» или «Манчестер Юнайтед».
Послабления в регулировании позволили клубам в 1980-е — точно так же, как приватизированным при Тэтчер коммунальным предприятиям, — выйти на фондовые рынки. Пока премьер-лига расцветала, наступила новая эра глобализации, в которой инвесторы и «благотворители» со всего мира в поиске дохода и повышения репутации столпились у того, что сейчас стало международным продуктом, проникшим в жизни болельщиков всего света. По мере возрастания коммерческих доходов клубов их акциями стали торговать офшорные фонды и размещать на биржах Сингапура и Нью-Йорка.
На неделе, когда решится судьба «Портсмута», стоит напомнить пророческие слова лорда-судьи Тейлора: «Борьба за власть в совете директоров, махинации при покупке-продаже акций, а то и целых клубов, иногда внушает мысль о том, что руководители больше заинтересованы в собственной выгоде и социальным статусе, чем в управлении клубом в интересах болельщиков».
Джонатан Фридланд убедительно утверждал во вторник на страницах Guardian, что мы до сих пор живём «в стране, которую создала Мэгги». Точно так же можно сказать, что наш современный футбол формировался во время её правления – даже несмотря на то, что она, казалось, всегда старалась разрушить его. Как новые лейбористы усилили привлекательность тэтчеризма в обществе, сохранив при этом верность своему главному кредо, так и посыл премьер-лиги со временем стал более изощрённым без потери своей рыночной притягательности. Премьер-лига с её безжалостным разделением на богатых и бедных, на победителей и проигравших, с её поощрением безрассудного порой поведения и с её ориентацией на извлечение максимальной прибыли остаётся ребёнком тэтчеровской Британии.
www.championat.com
Закон и беспорядки. Борьба Маргарет Тэтчер с футболом
После смерти Маргарет Тэтчер многие поспешили еще раз отдать ей должное за радикальную трансформацию, в результате которой в Англии был побежден футбольный хулиганизм. Однако, если посмотреть внимательнее, английский футбол был спасен скорее вопреки Железной леди, чем благодаря ей.К концу семидесятых годов прошлого века Великобритания подошла с комплексом проблем (например, с инфляцией в 10%). Кульминацией стала серия забастовок, окончательно подорвавших доверие к лейбористскому правительству Джеймса Каллагана, и на выборах в мае 1979 года к власти пришла Консервативная партия во главе с Маргарет Тэтчер, которая, в отличие от других поствоенных консервативных правительств, стала ретворять в жизнь радикальную стратегию перемен. Британцы получили монетаризм, длительную рецессию, беспрецедентный уровень безработицы и авторитарные трудовые законы. Сильнее всего экономическая реорганизация ударила по старым промышленным регионам на севере Англии, а также в Мидлендсе, Уэльсе и Шотландии.
Ничто не могло помочь в подобной ситуации так, как короткая победоносная война. Аргентинская хунта захватила Фолклендские острова, британцы через два месяца их отвоевали, и на волне патриотизма Тэтчер легко выиграла выборы 1983 года.
Внешний враг был повержен, настало время взяться за внутреннего. Классовое противостояние вылилось в знаменитую забастовку шахтеров в 1984–1985 годах, в ходе которой сила профсоюзов была сломлена навсегда. А вскоре подвернулся и предлог для нового крестового похода — Маргарет Тэтчер обратила внимание на национальную игру.
ДЕПРЕССИЯ
Футбол первой половины 1980-х на островах был странным. Английские клубы были на пике европейской славы — взять хотя бы «Ливерпуль», но матчи проводились в скотских условиях, а репутация хулиганов распугивала приличных людей. Именно условиями и хулиганами привыкли объяснять падение количества зрителей на английских стадионах. За семь лет, начиная с сезона-1976/77, средняя посещаемость матчей первого дивизиона упала на 36% (с 29 389 до 18 834), а в целом по Футбольной лиге (четыре высших дивизиона) — на 30%. Вот только при этом часто забывается, что в феврале 1984-го беразботица достигла 12% (более 3,3 миллиона человек)! У людей элементарно не было денег на футбол! На опустошенном севере Англии корреляция прослеживалась особенно четко. Даже чемпион-1984 «Ливерпуль» потерял почти треть зрителей по сравнению с победным 1979-м.
Конечно, нельзя сказать, что проблема хулиганизма не стояла остро, но к середине восьмидесятых баталии начали затихать. После знакового сезона-1984/85 была впервые опубликована статистика арестов на стадионах: всего задержанными оказались 7140 человек. То есть примерно четыре ареста на 10 000 зрителей. Да, это намного выше, чем современный показатель в один арест на 15 000 зрителей (данные сезона-2011/12), но и крайне далеко от картины трибун, заполненных дикими животными, которую впоследствии рисовали правительство и таблоиды. Хотя последний всплеск фанатской активности был действительно ужасен…
13 марта 1985 года фанаты «Миллуолла» поехали в Лутон на четвертьфинал Кубка Англии, чтобы устроить дебош. К хулиганам «львов» присоединились коллеги из «Челси» и «Вест Хэма». Сначала они разгромили центр города, а затем и стадион. Тэтчер не могла остаться в стороне: резко и энергично она принялась разбираться с «национальной болезнью», на которую, впрочем, раньше не обращала никакого внимания. Уже 1 апреля состоялась первая встреча премьер-министра с представителями Футбольной ассоциации (FA). Но события развивались даже быстрее, чем действовала Тэтчер. 11 мая во время массовых беспорядков на матче «Бирмингем» — «Лидс» погиб 14-летний мальчик. В тот же день на «Вэлли Парад» во время игры «Брэдфорд» — «Линкольн» сгорела допотопная деревянная главная трибуна из-за воспламенения скопившегося под ней мусора. Погибли 56 человек. Во время расследования выяснилось, что местные власти не раз требовали убрать мусор. Президент клуба Стаффорд Хегинботам заявил, что письма до него не дошли, а если бы он даже их и прочитал, то все равно бы ничего не сделал, так как трибуну пришлось бы практически разобрать, а «это слишком дорого».
ФУТБОЛ ПО ПАСПОРТАМ
Естественно, не осталась без внимания Тэтчер печально знаменитая трагедия (погибли 39 человек) 29 мая 1985 года в финале Кубка европейских чемпионов на стадионе «Эйзель» в Брюсселе, где встречались «Ливерпуль» и «Ювентус». Через два дня после матча Маргарет вызвала к себе полдюжины журналистов, бывших на игре, затем у нее состоялся разговор с президентом FA Бертом Милличипом, а немного позднее представители ассоциации без суда и следствия объявили, что при полной поддержке премьер-министра накладывают запрет на участие английских клубов в еврокубках. Через 18 месяцев были опубликованы результаты бельгийского расследования, раскритиковавшего систему продажи билетов в «нейтральную» зону, состояние стадиона и действия полиции. Но Тэтчер уже не было до этого никакого дела.
В конце 1980-х появился новый законопроект — «Акт о футбольных зрителях», вводивший «Национальную систему членства», которая должна была окончательно победить хулиганство. Подразумевался тотальный контроль над посетителями стадионов, футбол по удостоверениям. Попавшим на арену без оного грозило до месяца тюрьмы или штраф.
За примером того, как такая система может работать, не надо было далеко ходить. После беспорядков 1985-го, но еще до принятия национального закона, президент «Лутона» Дэвид Эванс (чьи современники описывали его как мужлана со взглядами на обеспечение правопорядка аккурат из XVII века) ввел карточки на «Кенилворт Роуд» и закрыл вход на стадион болельщикам гостей. В сезоне-1986/87на домашних играх «Лутона» не было ни одного ареста. Лучший способ понравиться Тэтчер и придумать невозможно — на выборах 1987 года Эванс без проблем попал в парламент.
ПОЛИЦЕЙСКАЯ ПРАВДА
К середине апреля 1989 года новый законопроект уже прошел первое чтение в парламенте, а 15-го числа в полуфинале Кубка Англии на стадионе «Хиллсборо» в Шеффилде встретились «Ливерпуль» и «Ноттингем Форест». Матч, практически не начавшись было сыграно всего шесть минут), завершился трагедией. На трибуне «Леппингс Лейн» за воротами возникла давка, в которой погибли 96 болельщиков «Ливерпуля».
К 1986 году десятитысячную террасу разделили на пять секторов, убрав со ступеней часть барьеров. Вход обеспечивался всего через семь турникетов! То есть на то, чтобы зрители спокойно зашли на этот (обычно гостевой) сектор, требовалось более двух часов равномерного потока прибывающих. Но никто не пойдет на стадион за два часа до начала матча, тем более в другом городе. Даже на билетах стояла просьба занять места за 15 минут до начала игры. К тому же в том году был затруднен подъезд к городу (что усугублялось полицейскими проверками). В итоге в два сорок пополудни (матч начинался в три) у турникетов образовался затор. Вновь прибывающие не знали, что творилось у входа, и слепая масса людей давила вперед.
В отличие от похожей ситуации в 1987-м (на полуфинале «Лидс» — «Ковентри») было решено не откладывать начало матча. В 14:52 суперинтендант Дакенфилд (командовавший своим первым матчем) наконец-то дал приказ открыть выход C, чтобы снять давление у турникетов. Ситуация у стадиона была разряжена и народ отправился через образовавшийся проход прямо в туннель напротив, над которым стояла буква «B», как на билетах. Он вел в центральные сектора 3 и 4 за воротами, с официальной общей вместимостью 2200 человек. Они уже были полны, когда в них влились еще две тысячи человек.
Лезущих от давки через забор на поле болельщиков скидывали обратно, а узенькие двери оставались закрытыми. Еще бы, ведь это же хулиганы рвались на поле, чтобы сорвать матч! Принятие очевидного решения откладывалось, и потерянные минуты оказались фатальными: 96 болельщиков погибли, сотни получили ранения. Полиция «ответила» молниеносно: струсивший Дакенфилд заявил исполнительному директору Футбольной Ассоциации Грэму Келли, что фанаты «Ливерпуля» сломали ворота и ринулись на стадион. Эта «новость» разлетелась по всему миру. У погибших стали брать пробы на наличие алкоголя в крови. Нехитрыми манипуляциями в прессе в течение нескольких дней тысячи обычных болельщиков, приехавших на важный матч, превратились в разъяренную пьяную толпу, специально прибывшую в последний момент, дабы прорваться на стадион без билетов. По этой же версии хулиганы избивали полицейских, героически пытавшихся спасти людей, мочились на них и обворовывали пострадавших. Именно об этом раструбила на всю страну газета The Sun под заголовком «ПРАВДА!»
РЕАЛЬНЫЙ ГЕРОЙ
Министр внутренних дел Дуглас Херд поручил расследование лорду-судье Питеру Тейлору, известному своим интересом к футболу. Сработав в поразительно сжатые сроки, уже в августе Тейлор опубликовал «Предварительный доклад». Основной причиной трагедии в нем называлась потеря полицейским руководством контроля над ситуацией, выразившаяся, среди прочих ошибок, в отсутствии приказа перекрыть центральный туннель. Этот вердикт шокировал не только полицию Южного Йоркшира (которой не помогло даже системное изменение показаний рядовых сотрудников, обслуживавших матч), но и премьер-министра.
Пока разбирались в том, что произошло на «Хиллсборо», парламент не забывал о новом законопроекте о футбольных зрителях. 18 апреля (за два дня до ключевого совещания с министрами) Тэтчер получила меморандум, отмечавший, что парламентский организатор Дэвид Уоддингтон пессимистично оценивает перспективы принятия закона. Пришлось пойти на компромисс.
В ноябре 1989-го «Акт о футбольных зрителях» был принят парламентом, но было решено дождаться «Окончательного доклада» Тейлора, прежде чем претворять закон в жизнь. Но в докладе, появившемся на свет в январе 1990 года, судья… просто разгромил концепцию национального членства. Он заметил, что пример «Лутона» совершенно непоказателен, учитывая размер и сравнительную изоляцию клуба. К тому же он был совершенно не уверен в том, что система решит проблему хулиганизма, так как среди прочего некорректно подразумевалось, что фаны просто не поедут к стадиону, не имея билета. Да, число арестов в Лутоне упало до нуля, но там действовал полный запрет на болельщиков гостей, непрактичный во время, скажем, дерби в крупных городах. Наконец, надо было думать и о простых болельщиках (справедливо ли было от них требовать дополнительную плату за членство от 4 до 10 фунтов в год), и о клубах, которые могли потерять «случайных» зрителей, составлявших до 20 % аудитории.
В итоге акт вступил в силу в апреле 1990 года, но без пунктов, в которых шла речь о системе членства. Главное «лекарство» Маргарет Тэтчер, предполагавшее использование высоких для того времени технологий на разваливающихся аренах, оказалось настолько оторвано от реалий, что было тихо отложено в сторону. Сама того не предполагая, косвенно она все-таки внесла свой вклад, либерализовав телевизионный рынок (конечно же, не для футбола), который завалил английский футбол деньгами. Тем не менее «национальную болезнь» исцелила не размахивающая кувалдой Железная Леди, не любившая футбол и использовавшая его лишь как очередной политический инструмент, а скромный судья.
sports.ru
fans-edge.com
Эпоха Тэтчер оставила свой отпечаток на футболе, но она могла погубить этот вид спорта | Спорт | ИноСМИ
Лавина слов в утренних газетах о богатом наследии Маргарет Тэтчер вполне предсказуемо отличается серьезными разногласиями во мнениях и оценках. Столь же противоречивы и суждения о ее воздействии на наш национальный вид спорта футбол.
Колин Мойнихэн (Colin Moynihan), бросивший вызов Тэтчер и выигравший серебряную медаль в соревнованиях по гребле на Олимпийских играх в Москве в 1980 году, в итоге стал ее верным министром спорта в конце 80-х, которые были мрачным десятилетием для футбола. Во вторник он назвал ее «самым великолепным капитаном команды Великобритании», а также перечислил те достижения, которые, по его словам, преобразили британский спорт в период, когда Тэтчер и он использовали «самые разнообразные методы для искоренения проклятия футбольного хулиганства в стране и за рубежом». Выступая на страницах Daily Mail, Джефф Пауэлл (Jeff Powell) заявил, что она спасла британский футбол, заняв жесткую позицию по отношению к хулиганам. Однако сторонники таких взглядов оказались в меньшинстве.
Есть масса документальных подтверждений того, что у Тэтчер не было ни естественной связи, ни любви к этому виду спорта. 11 лет ее пребывания у власти были отмечены провальной попыткой заставить британских атлетов бойкотировать Олимпиаду в Москве в 1980 году, трагедией на стадионе «Хиллсборо» и ее последствиями. Даже такие верные союзники Тэтчер, как Джон Мейджор (John Major) и Дэвид Меллор (David Mellor), подтверждали, что у нее было очень мало времени на спорт в целом и на футбол, в частности. В то время как каждый премьер-министр после нее хотя бы для виду говорил что-то о силе спорта и притягательности футбола, Тэтчер демонстрировала прямо противоположное отношение.
Ее любимый проект, который проводил в жизнь тогдашний президент футбольного клуба «Лутон Таун» и заднескамеечник британского парламента от партии тори Дэвид Эванс (David Evans), имел целью искоренить футбольное хулиганство. Он предусматривал выдачу членских карточек всем футбольным фанатам, а также драконовские наказания для тех, кто их не имел. Для управления новой схемой планировалось создать специальный орган, обладающий полномочиями контролировать передвижения болельщиков, которые угрожали полиции. Этот проект фанаты возненавидели. Со временем от него с большой неохотой отказались, но произошло это лишь тогда, когда лорд-судья Тейлор после трагедии на «Хиллсборо» выступил с докладом и назвал данный проект контрпродуктивным.
За два дня до похорон Маргарет Тэтчер на стадионе «Энфилд» соберутся родственники 96 мужчин, женщин и детей, погибших на «Хиллсборо», чтобы отметить 24-ю годовщину этой трагедии. Даже после смерти бывшего премьер-министра кажется, что она неразрывно связана с этой трагедией, которая произошла во время ее правления.
Это будет первая ежегодная поминальная церемония с тех пор, как независимая комиссия по расследованию обстоятельств произошедшего на «Хиллсборо», в своем докладе окончательно оправдала болельщиков и сняла с них все обвинения, заявив, что главной причиной этого страшного происшествия стала утрата контроля со стороны служб обеспечения порядка и небезопасные трибуны. Комиссия разоблачила масштабные действия властей по сокрытию истинных причин, обстоятельств и последствий трагедии, а также их попытки очернить фанатов. Кроме того, Дэвид Кэмерон полгода тому назад выступил в Палате общин и принес от имени властей извинения за «двойную несправедливость», с которой столкнулись семьи погибших на трибуне «Леппингс-Лейн» в тот ужасный день и после него.
Похоже, что футбол и его любители были для Тэтчер «внутренними врагами», которые выступали заодно с участниками пикетов и с левыми. Она и ее министры часто называли эту игру «проблемой для закона и порядка». Как написал в 2009 году на страницах этой газеты бывший редактор футбольного журнала When Saturday Comes Энди Лайонс (Andy Lyons), «два несчастных случая с массовой гибелью людей в 1985 году стали переломным моментом. Непосредственной причиной гибели 39 итальянских болельщиков на брюссельском стадионе «Эйзель» 29 мая стали беспорядки на трибунах, однако в поспешной попытке возложить вину на футбольных фанатов следственные органы упустили из виду несколько других факторов, способствовавших возникновению трагедии. Это плачевное состояние обветшавшего стадиона и плохо организованная продажа билетов. А за месяц до событий на «Эйзеле» произошел пожар на деревянной трибуне стадиона «Брэдфорд Сити», унесший жизни 56 человек».
Ее отношение к игре, сформировавшееся под влиянием отвратительной международной репутации британских футбольных хулиганов, а также реакция на ее действия со стороны болельщиков тесно переплелись со сложной паутиной того социального и культурного возмущения, возникновению которого способствовала Тэтчер. Особенно ярко это проявилось в главных футбольных цитаделях на севере страны. Спустя 20 лет после того, как она окончательно покинула Даунинг-Стрит, выяснилось, что ее министры рекомендовали бросить город Ливерпуль на произвол судьбы, подвергнув его «управляемому упадку». Были времена, когда казалось, что Тэтчер была бы счастлива, если бы аналогичная судьба постигла футбол в целом.
Во внушительном, на 395 страниц, докладе независимой комиссии по расследованию обстоятельств трагедии на «Хиллсборо», есть всего одна цветная фотография. На ней мрачная Тэтчер и ее пресс-секретарь Бернард Ингхэм (Bernard Ingham) стоят на трибунах «Хиллсборо» на следующий день после трагических событий. В докладе нет «серебряной пули», и никто не обвиняет Маргарет Тэтчер в преднамеренном заговоре с целью очернения фанатов. Но там показана гораздо более сложная картина, свидетельствующая о том, что премьер-министр с готовностью поверила в версию, представленную ей руководителями полиции, которую в то время очень многие считали послушной силой в руках правительства.
В докладе упоминаются документы кабинета министров, показывающие, что она поверила Тейлору с его докладом, поверила, что в нем содержится «уничтожающая критика» в адрес полиции. Ее информировали о том, что «оборонительное – порой близкое к лживому – поведение старших офицеров полиции Южного Йоркшира кажется весьма знакомым, что вызывает уныние». И тем не менее, Тэтчер ничего не сделала для того, чтобы изменить это вымышленное описание событий. А когда СМИ, включая тесно связанную с ее администрацией скандальную газету Sun, изваяли такое описание в камне, данное повествование оставалось в силе на протяжении 23 лет, пока его не разгромила экспертная независимая комиссия во главе с его преосвященством Джеймсом Джонсом (James Jones).
Еще хуже другое. Хотя многочисленные официальные доклады свидетельствовали о серьезной перегруженности стадионов, начиная с первого финала на «Уэмбли» в 1923 году, правительство Тэтчер почти ничего не сделало для улучшения условий на ветхих, небезопасных и грязных трибунах. Прямым следствием этого стали события 15 апреля 1989 года на «Хиллсборо». У нее «проблема для закона и порядка» затмевала собой все остальное. Между тем, ее критики проводили парадоксальную прямую линию между тэтчеризмом и новой порослью футбольных хулиганов в модной одежде, которые организовывали потасовки вдалеке от трибун.
Но курс на светлое будущее футбола проложила не Тэтчер. Его проложил лорд-судья Тейлор, которому поручили расследовать причины трагедии. В докладе Тейлора было показано все, причем с самых разных сторон: безопасные и современные храмы футбола, где постоянно аншлаг, прямые трансляции 138 матчей высшей лиги, постоянный рост цен на билеты и подписку, а также отчуждение некоторых фанатов.
В 20-ю годовщину трагедии на «Хиллсборо», которая отмечалась в 2009 году, профессор Ливерпульского университета Роган Тейлор (Rogan Taylor) написал статью, в которой заявил, что на его взгляд, лорд-судья Тейлор спас футбол от Тэтчер. «Игра умерла, но возродилась. Некоторым людям могло не понравиться то, во что она превратилась. Однако Тейлор создавал будущее для игры в тот период, когда правительство пыталось отправить ее на ту же свалку истории, что и шахтеров, и все прочее, пропахшее дымом заводов и потом рабочего класса».
Не только Тейлор со своим докладом кардинально изменил имидж футбола и заложил основы для бурного развития Премьер-лиги в последующие годы. Но его работа стала краеугольным камнем. Ключевая рекомендация в его докладе заключалась в том, что стадионы двух высших дивизионов надо капитально перестроить на государственные деньги, чтобы разрушающиеся и опасные трибуны превратились в то место, где семьи могли бы с комфортом проводить вечера. Свою лепту внесли слезы «Газзы» Гаскойна и наше триумфальное возвращение из Италии с чемпионата мира по футболу в 1990 году; книга и песня «All Played Out» о том чемпионате и ария «Nessun dorma» в исполнении Лучано Паваротти в качестве главной музыкальной темы спортивного праздника; журнал When Saturday Comes и субкультура фанзинов; камеры наблюдения и совершенствование работы полиции; внезапно возникшая привязанность среднего класса к футболу (фильм «Бейсбольная лихорадка» Ника Хорнби очень этому поспособствовал) и даже картина «Кислотный дом».
Но за мрачными образами со стадионов «Эйзель», «Вэлли Пэрейд», за искореженными металлическими заграждениями «Хиллсборо» не следует забывать о том, что Тэтчер со своей политикой почти случайно заложила основы сегодняшней Премьер-лиги – к худу ли, к добру ли, неизвестно.
Она стала зачинательницей революции в СМИ, предоставив лицензию на спутниковое вещание одному из своих главных сторонников Руперту Мердоку. Это способствовало бурному росту доходов от лицензирования. За последние два десятилетия поступления от выдачи лицензий для средств массовой информации высшего эшелона выросли со 191 миллиона фунтов стерлингов до 5,5 миллиарда. А это, в свою очередь, подстегнуло увеличение зарплат и помогло заманить в Англию лучших футболистов мира. Взгляните также на архитекторов революции в Премьер-лиге и на те деньги, которые помогли ее осуществить.
Среди этих людей можно назвать воротилу из Эссекса Алана Шугара (Alan Sugar), который сколотил состояние на продаже тарелок для спутникового телевидения и помог в 1991 году Sky получить права на телевизионную трансляцию матчей зарождавшейся Премьер-лиги, намекнув подручному Мердока Сэму Чизхолму (Sam Chisholm), что он должен «вышвырнуть их [компанию ITV] из гонки». Каковы бы ни были личные политические пристрастия таких людей как президент клуба «Кристал Пэлас» Рон Нодс (Ron Noades), владелец «Тоттенхэм Хотспур» Ирвинг Сколар (Irving Scholar) и хозяин «Челси» Кен Бейтс (Ken Bates), они стали живым символом тэтчеризма и его ценностей.
И к худу, и к добру создание Премьер-лиги стало футбольным эквивалентом ее политики «большого шока», когда в середине 1980-х было снижено участие государства в финансовых рынках и прошла реорганизация Лондонской фондовой биржи. Это позволило крупным клубам потеснить неэффективную и тщеславную Футбольную ассоциацию – точно так же, как в результате реформ Тэтчер были сметены чванливые и консервативные институты Сити. Эти молодые и образованные выскочки со своими огромными мобильниками, ездившие на шикарных авто и очень неумело танцевавшие в своих полосатых рубашках и красных подтяжках, как их показывали каждый понедельник в документальных фильмах на всех каналах, под музыку новой эпохи вполне могли торговать акциями «Хотспур» или «Манчестер Юнайтед».
«Легкое» регулирование привело к тому, что в 1980-е годы клубы впервые появились на фондовом рынке – точно так же, как приватизированные во времена Тэтчер энергетические и коммунальные компании. На фоне расцвета Премьер-лиги началась новая эпоха глобализации, когда инвесторы и «благотворители» со всего света стали толпиться в очередях за новым международным продуктом, который проник в жизнь фанатов самых разных стран. Эти люди хотели либо получить от этого прибыль, либо поднять свою репутацию. А когда их доходы от рекламы, от билетов и от телетрансляций начали расти в геометрической прогрессии, клубы превратились в дорогостоящие предприятия, и их акциями стали торговать офшорные фонды и иностранные биржи от Сингапура до Нью-Йорка.
На этой неделе окончательно разрешится продолжительная судебная сага «Портсмута», и в связи с этим стоит вспомнить о том, что лорд-судья Тейлор пророчески писал в свое время: «Борьба за власть в советах директоров, финансовые махинации с покупкой-продажей акций, а то и целых клубов порой говорит о том, что заинтересованные лица, становясь руководителями клубов, больше заинтересованы в личной финансовой выгоде и в социальном статусе, чем в руководстве этими клубами в интересах болельщиков».
Как писал мой коллега Дэвид Конн (David Conn) (а писал он об этом много и подробно), это была составляющая часть процесса, который навсегда изменил футбол в нашей стране.
Некоторые комментаторы в последние сутки пишут о том, что, как показывает опыт Германии, свою шоковую терапию в экономике Тэтчер могла провести с менее суровыми последствиями для социальной ткани нашего общества. Поэтому Конн и прочие задают вопрос: сможет ли Бундеслига предложить иной путь развития футбола высшего эшелона?
Так, Джонатан Фридланд (Jonathan Freedland) весьма убедительно утверждал во вторник на страницах Guardian, что мы до сих пор живем «в стране, которую построила Мэгги», а поэтому и наш современный футбол тоже формировался во время ее правления – вопреки тому, что сама она порой изо всех сил стремилась его разрушить. Новые лейбористы усилили привлекательность тэтчеризма в обществе, сохраняя при этом верность своему главному кредо. Точно так же и посыл Премьер-лиги с годами стал более утонченным, хотя она не утратила своей рыночной привлекательности. Вместе с тем, Премьер-лига с ее безжалостным разделением на богатых и бедных, на победителей и проигравших, с ее поощрением безрассудного и рискованного порой поведения и с ее концентрацией на извлечении максимальной прибыли остается порождением эпохи Тэтчер.
inosmi.ru
