Футбол: Рекорды, парадоксы, трагедии, сенсации. Книгу оформил Вагрич Бахчанян. Дружеские шаржи футболистов Игоря Соколова. Константин есенин футбол рекорды
Константин Есенин / Ранжирование и рейтингование
Есенин Константин Сергеевич - cын великого поэта, стал первым статистиком отечественного футбола. Он спас от забвения множество футбольных рекордов. Ни одна из современных энциклопедий не вышла бы в свет без его трудов. Именно Константин Есенин ввел в обращение ранг-лист сборной СССР, в котором каждый матч получил порядковый номер. Автор нескольких книг по истории отечественного футбола. Клуб бомбардиров имени Григория Федотова, вратарей имени Льва Яшина1 и многое другое - все это его рук дело.
Константин Есенин родился: 03 Февраля 1920 года
Умер: 25 Апреля 1986 годов
СССР, Журналист.
Автор 4 х книг:
1. Константин ЕСЕНИН. «Спартак Москва», 1974 г. Статистический справочник, содержащий много цифр и кратких, сжатых сведений по годам команды и по выдающимся футболистам.
2. Константин ЕСЕНИН. «Футбол: рекорды, парадоксы, трагедии, сенсации» 1968 г.
3.Неизвестно(?)
4.?
Личные достижения:
Первым составил списки:
- Всех матчей сборной СССР (официальных и неофициальных).
- Лучших бомбардиров, на основании которого предложил создать Клуб бомбардиров имени Григория Федотова,
- Вратарей отствоявших на ноль свои матчи в чемпионате СССР и стал основателем Клуба вратарей имени Льва Яшина
- Игроков проведших наибольшее количество матчей в чемпионатах СССР. Тренеров клубов СССР.
Генетика - отнюдь не лженаука
На счастье любителей и почитателей футбола Константин Сергеевич Есенин, в полном смысле слова родоначальник отечественной футбольной статистики, оказался не сухим бухгалтером что, в общем-то вполне могло случиться, а настоящим романтиком, подарившим всем нам удовольствие общения с любимой игрой посредством, я бы сказал, художественного анализа самых разных достижений ее солистов и ансамблей.
Сказались, слава богу, и поэтические гены по отцовской линии, и артистические - по материнской. Сказалась, конечно же, и удивительная обстановка в доме Всеволода Эмильевича Мейерхольда, ставшего Косте Есенину приемным отцом. Перечисляя самых ярких представителей творческой интеллигенции 20-30-х годов минувшего столетия, нелегко обнаружить хотя бы кого-то, с кем не встречался бы в ту пору в гостеприимном доме гениального режиссера будущий летописец отечественной футбольной истории. Юный сын безвременно ушедшего из жизни поэта был, вне всякого сомнения, баловнем не только хозяев этого дома, но и его гостей.
«Шостакович бегал для меня в «Росконд» за конфетами», - скромно признался мне однажды Константин Сергеевич, и я насторожился. Дело в том, что Дмитрий Дмитриевич Шостакович был, как известно, страстным болельщиком ленинградского «Динамо» - команды, которую я, как журналист, вел на страницах печати почти четверть века. Заслуженный мастер спорта Валентин Васильевич Федоров рассказывал, что в свое время бывал на квартире великого композитора. Бывали там и другие динамовцы, в частности Петр Дементьев и Константин Сазонов, как явствует из книги профессора Хентовой «Удивительный Шостакович». Есть в ее работе и весьма значимые подробности, имеющие прямое отношение к теме нашего рассказа.
Оказывается, именно любовь к футболу способствовала знакомству Шостаковича с Мейерхольдом, которого он впервые увидел на трибунах ленинградского стадиона имени Ленина 4 сентября 1927 года, да не одного, а с семилетним пасынком - Костей Есениным, которому Всеволод Эмильевич серьезно объяснял, что же происходит на поле.
«Спустя несколько дней, - пишет Хентова, - Мейерхольд позвонил Шостаковичу, пригласил к себе в гостиницу и, когда знакомство состоялось, предложил работу в театре. Вопрос о жилье и питании решился сразу. Поживете у нас, сказал Мейерхольд, места хватит». Вот и все, что необходимо иметь в виду, чтобы не сомневаться в искренности реплики, брошенной Есениным, когда я впервые оказался у него в гостях. Константин Сергеевич был прекрасным рассказчиком и благодарным слушателем одновременно, что встречается, по-моему, не столь уж часто. - Будете в Москве, обязательно заходите, - сказал он, прощаясь.
И я с удовольствием следовал этому приглашению. Нам всегда было, что обсудить в море статистических футбольных проблем. Свидетельством тому - дарственная надпись Есенина на обложке его работы «Футбол: рекорды, парадоксы, трагедии, сенсации» - «Семену Марковичу в день выхода книги 11 декабря 1970 года в память о том, что говорили, говорили, говорили...»
Едва я приехал тем ранним утром прямо с вокзала к нему на Щербаковскую и вознамерился «откопать» с разрешения хозяина свежий «Советский спорт» на рабочем его столе, заваленном всяческими лекарственными упаковками вперемежку с деловыми бумагами и бумажками разного калибра, как Константин Сергеевич ошеломил меня известием о выходе книги. - Ситуация меняется, - провозгласил он. - Срочно летим в издательство за авторскими экземплярами! Трудно себе представить, насколько это было кстати...
Король умер? Да здравствует король!
Есенин спас от забвения множество футбольных рекордов. Нет, не так! Он на самом деле внедрил в наше сознание эти манящие футбольные цифры, расставив «флажки» разнообразных достижений и объявив их рекордами. Установив, что Григорий Иванович Федотов первым забил сто мячей в наших чемпионатах, Есенин добился учреждения на страницах популярного еженедельника «Футбол-Хоккей» Клуба бомбардиров его имени, что в те годы было отнюдь не банально и, уверяю вас, совсем не просто. Однако в другом достижении прославленного форварда Константин Сергеевич как раз усомнился, причем публично, выставив свой вопрос, что называется, на всеобщее обозрение в заголовке журнальной статьи: «Федотов - 300?» И через несколько лет, вернувшись к этому вопросу в своей книжке, вовсе его не снял, а вновь оставил без ответа.
И вот теперь, столь неожиданно получив, как говорится, прямо «с колес» второе издание, я тотчас окунулся в текст, надеясь отыскать хотя бы какую-нибудь подвижку в решении этой проблемы. Увы! Все осталось на месте. «С чьей-то легкой руки, - опять прочел я, - знаменитого Федотова водрузили на пьедестал из трехсот мячей, однако конкретных подтверждений этому не находится».
Не находится или не существует?
Я не стал лишний раз напоминать Есенину о своих сомнениях, потому что прекрасно помнил, где отыскать этот шарж, показавшийся Константину Сергеевичу столь легковесным. Давным-давно, не позже, наверное, чем году в 1947-48-м, будучи еще школьником младших классов, купил я в киоске «Союзпечати» на углу 7-й Советской улицы и Суворовского проспекта тоненький альбомчик дружеских шаржей и эпиграмм. «Вокруг мяча» было начертано на обложке, и надпись эта действительно огибала огромный мяч, на фоне которого летели в виртуозных приемах футболисты. Для мальчишки, влюбленного в футбол, это была дверь в сказочный мир, звучание которого доносил до нас радиоголос Вадима Синявского, а если хотите, то, выражаясь языком современным, - в видеоряд настоящего футбола, ибо когда же вглядываться в черты любимых героев, кроме как перелистывая драгоценный альбом?
Теперь, однако, я смотрел на рисунок, который воспроизведен здесь для читателей «НВ», совсем иными глазами. Не менее чем несомненное портретное сходство с Григорием Ивановичем заинтересовало меня явное несоответствие эпиграмме, которая сопровождала шарж.
По мастерству игры своей
Не зная равного поныне,
Стоит Федотов
на вершине
Трехсот забитых им мячей.
Так написал о замечательном форварде известный советский поэт Александр Безыменский. Триста, понятно, цифра символическая и, вне всякого сомнения, округленная для легкости звучания в рифмованной строке. Но «303»-то - совсем не круглая и, значит, не годная к юбилею. Сейчас, по прошествии стольких лет занятий футбольной статистикой, могу сказать только, что эта цифра оказалась, если хотите, провидческой и, уж во всяком случае, очень точно подтвердила строку «не зная равного поныне». Однако выяснилось это лишь к середине 70-х годов, когда руководимый моим большим другом, ныне уже, к великому сожалению, ушедшим из жизни Виктором Иосифовичем Осиповым общественный пресс-центр московского стадиона «Динамо» завершил гигантскую, длившуюся более десяти лет работу. Эти трудоголики выяснили-таки авторов всех динамовских мячей, забитых в 20-30-х годах в чемпионатах и кубках СССР, РСФСР и Москвы, в междугородных и международных встречах. И вот в результате столь грандиозного исследования стало ясно, что впереди всех в этом списке должен быть поставлен Василий Павлов, которого в годы его игровой славы интуитивно именовали на стадионах не иначе как «королем голов». И знаете, что оказалось? Что забил он за всю свою карьеру ни больше ни меньше, как 302 гола.
Все это я к тому, что здесь у Федотова, еще продолжавшего играть, уже 303! Выходит, король умер, да здравствует король?
И все-таки откуда же выкопал художник Фомичев эту «корявую» цифру и что она может означать? Ведь не для симметрии же, в конце концов, изобразил он тройки по обе стороны нуля!
Любителям статистики, должно быть, известно, что в высшей лиге, с которой расстался Григорий Иванович в 1949 году в возрасте 33 лет, он забил 129 мячей, а в международных матчах, которые в его годы были весьма редки и для участия в которых Федотова, игрока ЦДКА, приглашали то «Спартак», то «Торпедо, еще 24. Эти подсчеты выполнены Есениным, и, возможно, именно поэтому Константин Сергеевич представить себе не мог удвоения федотовских показателей.
Между тем еще в довоенные годы за ударной поступью футбольного самородка из подмосковного города Глухова с пристальным вниманием следил обозреватель газеты «Красный спорт» Юрий Ильич Ваньят, и его публикации «на заданную тему» давно привлекли мое внимание. Из них в свое время вычитал я, что с 1936 по 1940 год включительно, то есть за пять предвоенных сезонов, Григорий Федотов забил (в календарных, товарищеских и международных матчах) 186 мячей, в том числе 38 - в 1939 году и 52 - в 1940-м. Словом, «вершина 303» вполне могла соответствовать общему снайперскому достижению Федотова к моменту сдачи альбома «Вокруг мяча» в производство, то есть к исходу лета 1947 года или к моменту выдачи задания шаржисту, определить который теперь уже невозможно.
В поисках истины
Не полагаясь на собственную память, я тут же раскрыл цэдэковский «чертеж сезона». (Поклонники футбола помнят, наверное, аналогичные зенитовские «раскладки», печатавшиеся в нашей «Спортнеделе» добрых полтора десятка лет.) Все правильно! В 1947 году лидер и капитан ЦДКА впервые появился на поле только в июне, когда рукопись, скорее всего, была уже готова. Оставалось, таким образом, предположить, что художник если и воспользовался реальными данными, то относящимися к предыдущему футбольному году. И тут уж одних моих «талмудов» оказалось недостаточно. Пришлось, как и при их составлении, заново перерывать горы газетных отчетов, по крупицам восстанавливая подробности давно ушедшей футбольной эпохи. А то была пора блистательных успехов ЦДКА, впервые устремившегося к чемпионскому званию: победы, одна уверенней другой, и чуть не в каждой - весомый голевой вклад капитана. И почти сразу - едва ли не то, что мы ищем. 2 мая 1946 года армейцы обыграли «Торпедо» - 4:0, и - цитирую «Красный спорт» - «третий мяч с 4 - 5 метров тихим ударом забил Федотов. Это был 296-й гол за всю его футбольную карьеру».
Возможно, подсчет, выполненный тогда Ваньятом, может сегодня показаться в чем-то неточным. Но ведь и 1281-й гол Пеле, широко разрекламированный в свое время во всех уголках Земли, зафиксировала вовсе не какая-нибудь компьютерная программа, а всего-навсего бразильский журналист Марио дель Аратана - «везунчик», наблюдавший за «черной жемчужиной» мирового футбола с самых первых шагов. Любой такой подсчет субъективен. Ведь и Есенин так и не учел, к примеру, в федотовских мячах в высшей лиге два гола, забитые Мастером в неоконченном чемпионате 1941 года, который, пока не прервала его война, ровно ничем, естественно, не отличался от турниров других лет. «Правильно ли мы сделали? - вопрошал по этому поводу сам Константин Сергеевич на страницах своей книжки. - Довольно много мячей забил Федотов в 1936 году за «Металлург» во второй группе, где разыгрывались 8 - 14 места. Спрашивается, чем же они менее ценны, нежели мячи в турнире 1969 года за 15-20 места класса «А»? Мы ведь занижаем достижения лучших футболистов».
Так вот, за три десятилетия до этих признаний Ваньят как раз и старался ничего не упустить. Я, конечно, не знаю, какими временными рамками ограничивал он понятие «футбольная карьера». Однако сейчас важнее другое.
Будучи на три года старше Федотова, Юрий Ильич вполне мог быть в курсе самых первых его футбольных шагов, тем более что начал писать о становившейся все более популярной игре еще в 1929 году, когда Грише Федотову было всего-то 13 лет. Мало того, с 1927 по 1930 год сам Ваньят стоял в воротах клубной московской команды «Пищевики» и, стало быть, тесно общался с людьми столичного футбольного круга. Биография же Федотова хорошо известна с его собственных слов, потому что Григорий Иванович оказался единственным футболистом сталинской эпохи, кому позволено было опубликовать воспоминания. А там, помимо поклонов Вождю и Учителю, можно обнаружить и весьма интересные подробности. «Мне было 16 лет, когда я стал играть за взрослых, - пишет, к примеру, Григорий Иванович, вспоминая 1932 год и первый свой выход в составе второй команды глуховской ткацкой фабрики, и первые два «взрослых» гола, забитые им в том самом матче в Электростали. Закончив ФЗУ, Федотов переехал в Москву и в 1934 году начал работать на заводе «Серп и Молот», что и определило его дальнейшую футбольную судьбу: СиМ («Металлург») - ЦДКА.
В общем, оставалось положиться на данные Юрия Ваньята и поискать дальнейшие федотовские голы начиная с 297-го.
13 мая 1946 года удар капитана спас армейцам очко в поединке с «Зенитом» - 1:1. Еще через пять дней Григорий Иванович исполнил хет-трик в матче с ленинградским «Динамо» (8:1), а 24 мая забил важнейший гол в суперпринципиальной дуэли с динамовцами Москвы - 2:0. Наконец, 28 мая ЦДКА победил в Киеве - 3:0. Два мяча оказались в воротах динамовцев столицы Украины после ударов Федотова и второй из них тот самый - 303-й.
О, этот недоброй памяти злополучный матч! Безвестный дотоле киевский «костолом» Абрам Лерман в одночасье создал себе «имя» двумя тяжелейшими травмами, нанесенными сразу двум ярчайшим звездам отечественного футбола, - и Федотова, и Боброва унесли в тот день с киевского поля на носилках. 30-летний капитан ЦДКА вынужден был до конца чемпионата пропустить более половины оставшихся матчей и полностью не восстановился никогда. Он играл все реже и реже и забивал поэтому заведомо меньше, чем мог бы, так что «отметка 303» знаменует, если хотите, прерванный полет великого мастера.
Так или иначе это реальный памятник его искусству, и зря, как мне кажется, Константин Сергеевич Есенин не оценил его должным образом. Но что поделать! Футбольные статистики - народ упрямый и в нашем деле, выражаясь словами классика, «всяк на своем стоит».
Абсолютная же истина, как принято считать, недостижима. И все-таки любая кропотливая работа в должном направлении неизбежно приближает к ней. Мы обязаны знать, что Григория Ивановича Федотова совсем не зря нарекли кудесником футбольных полей, причем, как нарочно, именно в журнале «Спортивные игры», где лет через десять Есенин усомнился в трехстах его голах. Кудесник, между прочим, - это от слова чудо. А главное чудо футбола все-таки голы, эти своеобразные колеса футбольной истории. Так вот, если прибавить к подсчетам Ваньята лишь то, что забито лидером ЦДКА после 28 мая 1946 года в первенстве и Кубке СССР, а также в международных матчах, получится солидный пьедестал из 346 мячей - подлинное чудо советской футбольной эпохи. До Федотова больше забил только наш петербургский гренадер Михаил Павлович Бутусов, о чем я рассказывал читателям «НВ» в дни, когда отмечалось 100-летие этого мастера. Его расцвет, однако, пришелся на 20-е годы. А начиная с федотовских времен сравнить с Григорием Ивановичем, уверяю вас, и по сей день некого.
автор: Семен Вайханский
Иточник: TotalFootball
1(Некоторые посетители сайта dn-football.okis.ru, в частности, Николай Голдырев, вносят уточнение - основателем Клуба вратарей имени Льва Яшина является не К.Есенин, а Николай Жигулин из Кривого Рога. А Есенин помогал ему в публикации первых обзоров в Футбол - Хоккее, и только позднее стал регулярно публиковать статьи под своим именем - прим. ведущего)
dn-football.okis.ru
Константин Сергеевич Есенин - главный футболовед Советского Союза — Славянская культура
Год 2015-ый — год многочисленных юбилеев. Осенью будет отмечаться 120-летие со дня рождения великого русского поэта Сергея Александровича Есенина, а перед самым Новым годом мы вспомним о нем еще раз, помянув его добрым словом по случаю 90-летия со дня смерти.
А это значит, что многим из вас будет интересно узнать о судьбах его детей. Об одной личности мы остановимся подробнее. Имя этого человека неразрывно связано с историей нашего футбола, в первую очередь, советского. Он жил с главной командой страны и фиксировал все ее выступления. Результатом его работы стала книга, которая так и называется "Футбол: Сборная СССР". К великому сожалению, ему не удалось задокументировать все матчи главной команды великой советской державы: история сборной СССР по футболу в упомянутой мной книге обрывается 1982-ым годом. И все же надо отдать ему должное: в книге собрана более чем полувековая история выступлений сборной СССР на международной арене. Да, в истории советского футбола были взлеты и падения, но именно он на протяжении всей своей жизни видел выступления главной команды страны и неустанно следил за ними. 3 февраля 2015-го ему исполнилось бы 95 лет. О нем я упоминал вскользь в одном из материалов, но сегодня посвящаю ему более подробный рассказ. Знакомьтесь: Константин Сергеевич Есенин (см. фото, стоит слева. Справа — Г.Д. Качалин, главный творец успехов сборной СССР: Мельбурн-56, Евро-60)
"Он все умеет, знает, может,
Сначала вычтет, после сложит,
Разделит, корень извлечет
И гол поставит на учет.
Он точно знает, сколько с лета
Бобров мячей забил в ворота
И сколько раз, как таковой,
Был флаг поломан угловой!
В жизни путь прошел он не окольный:
Труд, война, спортивной страсти свет...
Сын поэта и всевед футбольный,
Самый лучший наш футболовед."
Евгений Ильин, поэт-пародист
Все это самым прямым образом относится к Константину Сергеевичу Есенину, сына великого русского поэта и актрисы Зинаиды Райх.
С.А. Есенин, русский поэт, отец К.С. Есенина
Зинаида Райх, актриса, жена С. Есенина, мать К. Есенина.
Мне было лет 7 или 8, когда в мои руки попала книжка "Футбол: Сборная СССР". Первое, что бросилось в глаза — имя ее автора. Константин Сергеевич Есенин. Я сначала опешил: неужели сын поэта был футболоведом. Позднее, когда мне исполнилось 15, по ТВ показывали документальный фильм о детях Есенина, где в частности упомянули и о нем. Книжку я перечитывал не раз и не два, и каждый раз не мог от нее оторваться. Ведь великая сборная СССР — часть нашей спортивной истории. Сборная, в которой выступал лучший вратарь всех времен Лев Иванович Яшин. Сборная, которая стала первым чемпионом Европы. Сборная, чьими усилиями была достигнута бронза-66 на ЧМ в Англии. Сборная, которая дважды становилась олимпийским чемпионом в 1956 и 1988-ом. К великому сожалению, последний успех сборной Советского Союза автору книги лицезреть уже не удалось — он умер за 2 года до последнего сеульского триумфа. Его вклад в историю футбола неоценим до сих пор.
Таня и Костя Есенины
Родная старшая сестра Татьяна Сергеевна (1918-1992) — журналист и литературовед, после военной эвакуации полвека жила и работала в Ташкенте, где и похоронена. После гибели отца (обстоятельства смерти поэта неизвестны до сих пор) Константин воспитывался в семье З. Райх и Всеволода Мейерхольда А Константин Сергеевич всю свою жизнь прожил в столице. Он вырос здесь, закончил школу №86, что на Красной Пресне, поступил в МИСИ, но неожиданно нагрянула война. Учебу в вузе ему пришлось оставить и закончить уже после войны.
Комсорг К. Есенин во время Великой Отечественной войны
В 1941-м году студент четвертого курса Московского инженерно-строительного института Константин Есенин добровольцем уходит на фронт. 1942-й застает его в окопах на Ленинградском фронте. По «дороге жизни» Константин приезжает в блокадный Ленинград. Однажды из резерва к ним прислали одного офицера – молодого, худенького, физически не очень сильного парня. Во время артобстрела, вышло, Есенин с молоденьким офицером легли на дно оказавшейся поблизости воронки. Тот прижался к бывалому армейцу и прошептал: «Боюсь!» Есенин посмотрел на него осуждающе. Внутренняя борьба – между ними и в каждом из них – продолжалась какие-то считанные секунды. И тут молоденький уже громко сказал: «Боюсь, не выполним задания!» Есенин вмиг увидел перед собой настоящего бойца. Где еще так быстро, как на войне, мужают люди? Он по-мальчишески странно и наивно смотрел на ветерана войны, если тому довелось пройти «огонь, воды и медные труды», и война не составила на нем ни одной царапины. Он – из других. Из тех, кого война не щадила… Даже если бы его ранило единожды – так, как во время боя на острове Эзель, когда разрывная пуля прошила грудную клетку, и он выжил, перенеся тяжелейшую операцию и провалявшись четыре месяца в госпитале, он бы, рассказывая, потерял голос. А тут – четырежды… Его бы мог сыграть актер приключенческого фильма.
– Шел июль сорок четвертого года, – вспоминал Константин Сергеевич. – К тому времени я уже считался бравым солдатом: усвоил военную науку артиллериста, связиста. Быть два года в ленинградской блокаде — это что-то значит. Началось наше наступление – грянули бои на плацдарме перед рекой Вуоксой близ Ленинграда. Я был комсоргом первого батальона 22-го стрелкового полка 92-й дивизии. Третьего июля прибыл с подкреплением в 281-ю стрелковую дивизию. В штаб 1064-го полка попал глубокой ночью, а наутро предстоял бой… Из строя выбыл командир роты, и тогда командование младший лейтенант Есенин принял на себя. В шесть утра ему надо было повести бойцов в наступление...
На четвертый день боевых действий они «вгрызлись» в оборону противника. До реки Вуоксы оставалось около ста метров. И тут его ранило. Но из боя не вышел. Силы уже покинули младшего лейтенанта, когда он попал в медсанбат. Там решили: нужна срочная операция. Есенина отправили в Ленинград. Операция длилась три часа. Выжил боец, но после выздоровления в свой полк уже не попал.
В наградном листе из-за отсутствия данных в строевой части полка (в ту ночь Есенин толком не смог даже зарегистрироваться) не поставили его отчества. Необходимое добавление сделали, кода боец уже находился в другой дивизии. Потом и вовсе путаница произошла. Оказалось: Есенина наградили двумя орденами Красной Звезды, и в то же время он из одной дивизии попал в другую. Оформлявшие документы посчитали, что это – ошибка, и Есенин получил один орден. И только через тридцать с лишним лет второй нашел хозяина: награду «обнаружили» красные следопыты...
Газета «Красный Балтийский флот» за 9 декабря 1944 года напечатала заметку «Сын Есенина».
Кто рассказал нам о нем? Возможно, что комбат, а, может быть, и рядовой боец. Только о Есенине мы слышали из многих уст... Когда младший лейтенант Есенин пришел в батальон, его спросили: – Поэт Сергей Есенин – однофамилец твой? – Отец.
Пожалуй, младший лейтенант Есенин воевал не хуже других...
Научился Есенин за время войны по вою мин определять – надо ли залечь или можно спокойно пойти дальше… Война стала большим и обычным делом для этого безусого комсорга батальона. И, может быть, поэтому перед последним боем комсорг написал: «Я – не поэт. Это даже к лучшему: писать посредственные стихи мне просто стыдно, писать хорошие – нужен талант. Но Родину, Россию, я люблю...»
– Мы послали его в роту, когда она залегла. Немецкие корабли били по берегу, и, казалось, нет силы, чтобы поднять снова в бой роту, – с уважением сказал майор Мелехин, двадцатитрехлетний храбрец, награжденный пятью орденами. – Комсорг Есенин… Да, мы послали его в роту… Немецкие корабли по-прежнему били по берегу… Но Есенин поднял роту и повел ее в бой. Когда его ранило, никто не знал. Он умер от потери крови… Все его видели до последней минуты среди наступающих...
Что же тогда произошло на самом деле? Уже стемнело, и Есенина подобрали санитары другой части, а в родной – после боя его не досчитались… Ту газету, сообщившую о гибели, Есенин увидел спустя несколько лет... Поставьте на его место себя. Трагически погиб отец. Отчима расстреляли. Мать стала жертвой бандитов. А вы сами? Вы четырежды смотрели смерти в глаза. Вас атаковал инфаркт. И вы – живы! И вы – счастливы?
– Счастлив! Я очень счастлив! – много раз повторял Константин Сергеевич.
Счастье – после лишений и потерь – созидать! Созидание – его послевоенная работа в строительстве. Есенин работал начальником отдела «Главспецстроя», референтом в Совете Министров СССР по строительным вопросам, главным специалистом Госстроя РСФСР, принимал непосредственное участие в возведении крупнейшего спортивного комплекса – Лужников. Болезнь вынудила Есенина оставить строительное дело, и он пристрастился к спортивной журналистике. Созидание – придуманный им (чтобы помочь футболу) лимит ничьих. Созидание – его четыре книги о спорте...
В войну был с Константином Сергеевичем случай. Его, тяжелораненого, вынесли с поля боя. Положили на дроги и повезли к санитарному поезду. Через каждые десять-двенадцать метров каменистой дороги раненый кричал: «Остановитесь! Больше не могу!» И дроги останавливались, а возница причитал: «Батюшки, так к поезду не успеем...» И вдруг – из громкоговорителя, со стороны станции – еле различимый голос Левитана: «Наши войска перешли в наступление по всей линии фронта. Освобождены Эстония...» И тогда раненый закричал: «Черт с тобой! Вези! Все выдержу!». Ту дорогу Есенин запомнил на всю жизнь. И вот он шел теперь по жизни. Морозно – задыхался, глотал валидол. Шел. Надо дойти вон до того светящегося столба. Дошел, а вдали – еще один. Надо дойти и до него. До следующей вехи. Дойти...
Константин Есенин приложил значительные усилия для сохранения архивов С. Есенина и В. Мейерхольда, которые после гибели Райх и Мейерхольда и последующего выселения детей поэта из квартиры в Брюсовом переулке он вместе с сестрой Татьяной спрятал на даче в Балашихе, а после войны передал государству. Перу Константина Есенина принадлежат также опубликованные воспоминания об отце.
После войны завершил образование в МИСИ. Работал на московских стройках прорабом, начальником строительного участка. В 1950—1960-е годы принимал участие в возведении крупнейшего тогда в СССР спортивного комплекса в Лужниках — Центрального стадиона им. В. И. Ленина, строил жилые дома, школы и кинотеатры. Работал в организациях Главмосстроя, занимал должности референта в Кабинете Министров СССР по строительным вопросам, главного специалиста Госстроя РСФСР.
Страсть к футболу у Константина Сергеевича появилась за 5 лет до начала войны. В 1936 году играл в финале юношеского первенства Москвы и был отмечен за отличные спортивные успехи. После войны играл в футбол на соревнованиях сборных команд производственных коллективов. Наблюдая за матчами на первенство СССР, начал вести футбольную статистику, в которой вскоре стал признанным специалистом. Первые футбольные проспекты, программки и справочники ещё в 1930-х годах Константину привозили из-за границы В. Мейерхольд и З. Райх.
Вспоминает Лев Николаевич Филатов: — Константин Сергеевич Есенин — высший у нас авторитет по части футбольной «цифири», как он сам величает своё увлечение, заведующий всеми «гроссбухами» (тоже его выражение)… Есенин остаётся самым известным, почитаемым и читаемым футбольным историографом. «Цифирь» свою он не просто расставляет столбиками и подсчитывает, как скупой рыцарь. Он весело колдует с ней, извлекая невиданные пассажи. Эти его находки добавляют футболу какие-то лишние искорки, удивляют, потешают, а иногда и велят задуматься.
К.С. Есенин с Игорем Бурачевским возле памятника великому поэту.
Давным-давно он выиграл конкурс болельщиков, который проводила газета «Красный спорт» (сейчас – «Советский спорт»). Он сумел предсказать победителей четвертьфиналов, полуфиналов и финала розыгрыша Кубка СССР 1938 года. После вручения Кубка футболистам «Спартака» выяснилось, что из многих-многих писем любителей футбола в «Красный спорт» только открытка Есенина правильно отвечала на все вопросы. Удачливый прогнозист был удостоен приза и портрета в газете. Может быть, именно тогда поверил Константин Сергеевич в то, что футбол на всю жизнь станет его увлечением? Постепенно он собрал любопытнейшую картотеку по чемпионату страны, Кубку СССР, международным встречам сборной Советского Союза, отдельным игрокам. Не проходило дня, чтобы откуда-нибудь не позвонили и не попросили дать ту или иную справку – и из управления футбола, и из редакций, а то и просто любители футбола.
Да, в вопросах истории и статистики футбола Есенин у нас, как выразился редактор «Футбола-хоккея» – «высшая инстанция». Но он и сам играл в армии за сборную дивизии, выступал за команды производственных коллективов. Уж не урок ли это иным любителям футбола в частности и спорта вообще, любимое место которых только на трибуне или у экрана телевизора?
В год московской Олимпиады Есенин работал в футбольном пресс-центре – журналисты множества стран буквально расхватывали выпускаемые бюллетени. В них всегда было множество интереснейшей информации – и в преддверии отдельных игр, и после них. «Это были горячие денечки, – вспоминал Константин Сергеевич. – Мы работали очень дружно и увлеченно. Расходились последними, когда уже все ворота были заперты. Олимпиада сдружила нас так же, как сдружила спортсменов-олимпийцев». Выходит, статистика к тому же – посол мира.
Из воспоминаний Льва Филатова: – Едва я, как редактор «Футбола», начал готовить материалы в печать, меня поразил разнобой в фактах. Многое писалось наобум: в фамилиях, в фактах, цифрах путаница, одно и то же событие излагалось то так, то этак. Гол приписывался то одному, то другому… И я решил, что футбольная проза выиграет, если обопрется на точные сведения. И позвал Константина Есенина.
Когда он впервые зашел в мой кабинет, я понял, что не ошибся в выборе. Передо мной был человек с фантастической памятью, приводившей меня в замешательство, с глазами, загоравшимися за стеклами очков, как только ему приходило в голову, что еще что-то можно извлечь из гроссбухов. Напористый и обязательный, не желавший сидеть без дела, считавший, что он перед еженедельником в долгу, Есенин был не первым и не единственным футбольным статистиком. Но его заслуга в том, что он навел порядок. И каждый автор, дорожащий достоверностью, получил возможность опираться в своих рассуждениях не на туманные воспоминания, а на точные сведения. В прогнозах на любой матч он мог вспомнить предыдущие победы и поражения встречавшихся команд, разного рода истории, связанные с былыми играми, высказать почти безошибочный прогноз.
По инициативе Константина Сергеевича наш еженедельник учредил «Клуб бомбардиров имени Григория Федотова», первым забивший 100 мячей, и «Клуб вратарей имени Льва Яшина». Он составил списки ста лучших бомбардиров в чемпионатах СССР и футболистов, сыгравших в первенствах страны наибольшее число матчей.
Несколько лет подряд всем на удивление Константин Сергеевич печатал у нас прогнозы перед финалом Кубка СССР. Смысл был в том, что, по его мнению, победит та команда, которая первой забьет мяч в ворота у Северной трибуны. Это в четный год. А в нечетный – в противоположные. Народ посмеивался, но каждый раз выходило по Есенину. И футболисты поверили. Признавались, что держат в уме, какие ворота надо беречь пуще глаза, а в какие – во что бы то ни стало забивать. Дело доходило даже до того, что при выборе ворот, помня о выкладках Есенина, капитаны команд с трепетом ждали, кому будет предоставлено право их выбрать. У Есенина-младшего был принцип: стихи не писать. А тем более – не публиковать. Он считал: что бы ни написал, обязательно будут сравнивать со стихами его отца. Но о футболе он писал под фамилией Есенин со спокойной совестью. Он стал нужным для тех, кому что-то неясно в футболе. А неясно – всем.
В важные для страны годы требовался человек, который бы отслеживал все выступления национальной футбольной команды. И такой человек нашелся. Константин Сергеевич Есенин, простой строитель, выпускник МИСИ с душой и совестью отдавался столь важному делу, фиксируя каждый матч с участием сборной, а позднее — изложившим ее историю в книге о национальной команде.
Первым составил списки: — Всех матчей сборной СССР (официальных и неофициальных). — Лучших бомбардиров, на основании которого был создан Клуб бомбардиров имени Григория Федотова — Игроков, проведших наибольшее количество матчей в чемпионатах СССР. — Тренеров клубов СССР.
Интересный факт. Однажды в аэропорту Татьяна Сергеевна Есенина с двумя тяжёлыми чемоданами стояла в очереди за билетами. Переносить чемоданы ей помогал молодой офицер. Когда Татьяна Сергеевна достала паспорт для предъявления кассиру, офицер прочитал фамилию и удивлённо спросил, волнуясь: «Вы Есенина? Скажите, а вы не родственница футбольного статистика Константина Есенина?». Когда Татьяна Сергеевна встретилась с братом, то рассказала ему об этом эпизоде, добавив: «Ты стал знаменитее отца». И долго потом смеялись.
Был женат дважды. В первый брак вступил, вернувшись с фронта; родилась дочь Марина. Семья вскоре распалась, затем Константин Есенин познакомился и в 1951 году зарегистрировал брак с выпускницей Московского пединститута Сицилией Марковной (р.1921, Владивосток). Она уже имела к тому времени сына от погибшего фронтовика; потом работала в Академии внешней торговли, преподавала русский язык для иностранцев. В 1965 году отношения прекратились, а в 1980 году супруги официально развелись. Детей от второго брака не было.
Из интервью с Сицилией Марковной Есениной женой Константина Есенина:
— Константин Есенин увлекался спортом, футболом. Вроде бы о его отце этого не скажешь. Откуда у него эти увлечения? — Да потому что, когда мать, Зинаида Райх, с Мейерхольдом ездили за границу, они много привозили ему разных футбольных проспектов, и он еще тогда, в детстве, увлекся спортом. <...> — У него было три ранения. Было пробито легкое, отчего на спине после операции остался шов длиной в 17 сантиметров… Он был награжден тремя орденами Красной Звезды. Только третий орден получил много лет спустя, когда я уже работала в Венгрии, гдето в начале семидесятых... <...> — Константин до этого был женат, но уже развелся. Относились в той семье к нему плохо. Друг его говорил: мы все пришли из армии, у нас ничего не было. Но нас всех как-то жены приодели. А Костя ходил в шинели на одной пуговице... <...> — Зарегистрировались мы в 1951 году. Купили билет на концерт Райкина, и все. Не до свадьбы было. У него была десятиметровая комната на первом этаже. А я жила с мамой и сыном на улице Правды. Там около 30 метров было да кухонька с печкой. Тогда какое было время! <...> — Он был очень скромным сначала, нос не задирал. Но потом начали, знаете, его носить на руках: и вечера, и издаваться стал, его стали приглашать на выступления. И актеры обижаются, что он там был, а здесь не был. И он довольно-таки изменился, стал говорить: «Знаешь, возьмешь микрофончик и ходишь свободно так по сцене!» Орда женщин и все прочее... <...> — И так получилось, что я, как говорится, домашняя работница, а он туда, а он сюда. Причем к сыну моему он вообще никак. Хотя сын очень тепло к нему относился и тянулся. Писал стихи и прибегал, просил Константина почитать. А ведь я ему говорила, когда мы решили быть вместе: ты подумай! Ведь у меня же ребенок, сын!.. ... <...> — В 1980 году мы с ним разошлись. А рассталась я с ним как с мужем в 1965 году, когда у меня умерла мама. Константин умер в 1986 году... — А дети у вас были? — Детей у нас не было. Потому что детей от них, как я считала, иметь нельзя. У них у всех была очень плохая наследственность, все Есенины больные. А он? У кого была такая биография! Отец повесился, мать убили, отчима расстреляли. У самого такие ранения!..
Книги К.С. Есенина Футбол: Рекорды, парадоксы, трагедии, сенсации / [Дружеские шаржи футболистов И. Соколова]. — М.: Мол. гвардия, 1968. — 208 с.: ил. Футбол: Рекорды, парадоксы, трагедии, сенсации / Есенин Константин Сергеевич. — М.: Мол. гвардия, 1970. — 208 с.: ил. Московский футбол / Есенин Константин Сергеевич. — М.: Моск. рабочий, 1974. — 264 с.: ил. Спартак Москва / Под ред. Л. Филатова. Друж. шаржи И. Соколова. — М.: ФиС, 1974. — 152 с.: ил. Футбол: Сборная СССР / Есенин К. С. — М.: ФиС, 1983. — 208 с.: ил.
Константина Сергеевича не стало 26 апреля 1986 г. Но благодаря его работе мы сегодня можем прикоснуться к истории нашего футбола и главной команды страны. Команды, которую мы потеряли вместе с великой страной. Но которая всегда будет в нашей памяти. И в этом его главная заслуга.
Похожие статьи:
Спорт → Футбол в царской России
Спорт → Физкультура и спорт в дореволюционном Дмитровском уезде
События → Российские болельщики отбили нападение поляков
Спорт → Россия-Польша 1:1
Спорт → Чемпионат мира по футболу 2018
Рейтинг
последние 5
slavyanskaya-kultura.ru
Константин Есенин: сын великого русского поэта и отец русской футбольной статистики - Больше скандалов! - Блоги
Наверное, так и должно было быть, потому что в России не только поэт больше, чем поэт, но и футбол больше, чем футбол… Главный футбольный статистик – сын великого поэта Сергея Есенина и актрисы Зинаиды Райх, который воспитывался в доме отчима - театрального режиссера Всеволода Мейерхольда. Отца не стало, когда мальчику было пять лет, запомнил его он плохо, потому что отцовских чувств к мальчику старший Есенин не проявлял. Папой он называл Мейерхольда.
Тем не менее Константин Сергеевич хранил и распространял творческое наследие отца. Вот отрывок из его воспоминаний о войне: «За несколько часов, что я был на даче, мне удалось кое-что выбрать из этой смерзшейся груды. Небольшое количество бумаг хранится у меня. Была у меня библиотека первых изданий Есенина - много уникальных книг. Целую связку забрал с собой и таскал по окопам и землянкам, пока их все до единой не «зачитали» мои однополчане».
Уж не знаю почему, но Константин Сергеевич стал инженером-строителем по специальности и футболоведом по призванию. Он дружил со многими деятелями культуры из поколения шестидесятников, но был совершенно не таким, как они.
Возможно, дело в трагедии его семьи, которой по сути не стало в 1939 году. Сначала был арестован, а позже расстрелян заменивший отца Всеволод Мейерхольд, через 24 дня в собственной квартире была зверски убита мать Зинаида Райх.
Тогда 19-летний Константин Сергеевич уже жил футболом.
Через два года война, где были защита блокадного Ленинграда, Карельский перешеек, тяжелое ранение легкого и три ордена Красной Звезды. В этом году его портрет несли на акции «Бессмертный полк».
Жить футбольной статистикой после войны было сложно. Так что она стало своего рода хобби. В рабочее время сын великого русского поэта работал на московских стройках прорабом и начальником строительного участка, его труд вложен и в главный ныне стадион Чемпионата мира «Лужники».
По-настоящему футболом он увлекся за три года до семейной трагедии. Но, правда, в начале он играл, как и многие другие мальчишки. Но тут он не пошел дальше первенства трудовых коллективов. Скорее всего, спортсмена победил инженер. Для того, чтобы понять футбол, нужны были программки, их привозили ему мать и отчим с зарубежных гастролей. Статистику же он начал сам собирать, следя за матчами на первенство СССР. Так получился первый реестр официальных и неофициальных игр сборной страны, игроков и тренеров Чемпионатов СССР.
Есенина знали читатели газет «Советский спорт», «Московский комсомолец», «Футбол». Так он стал членом Союза журналистов и, можно сказать, оправдал происхождение из творческой семьи.
Именно он создал «Клуб Григория Федотова», который объединяет отечественных футболистов, забивших сто и более голов. Также он поддержал идею вручения вратарского приза имени Льва Яшина. Но болел Есенин за «Спартак», поэтому одной из его работ стала книги «Московский футбол» и «Спартак Москва».
За 40 лет Константин Сергеевич собрал огромную картотеку о футболе и футболистах. Это была своеобразная футбольная энциклопедия. На основе этих материалов он написал и издал книги «Футбол: рекорды, парадоксы, трагедии, сенсации», ставшая быстро библиографической редкостью.
Однажды в аэропорту Татьяна Сергеевна Есенина с двумя тяжелыми чемоданами стояла в очереди за билетами. Переносить чемоданы ей помогал молодой офицер. Когда Татьяна Сергеевна достала паспорт для предъявления кассиру, офицер прочитал фамилию и удивленно спросил, волнуясь, «Вы Есенина? Скажите, а вы не родственница футбольного статиста Константина Есенина?». Когда Татьяна Сергеевна встретилась с братом, то рассказала ему об этом эпизоде, добавив: «Ты стал знаменитее отца».
Выставка «Гений футбольной цифры», посвященная памяти Константина Есенина и приуроченная к Чемпионату мира по футболу, проходит в московском «Есенин-центре» (переулок Чернышевского, 4, стр. 2).
www.sports.ru
Main → Футбол: Рекорды, парадоксы, трагедии, сенсации. Книгу оформил Вагрич Бахчанян. Дружеские шаржи футболистов Игоря Соколова Есенин Константин Сергеевич Константин Сергеевич ЕсенинФутбол: Рекорды, парадоксы, трагедии, сенсацииЭта книга явится неожиданной и очень своеобразной новинкой в футбольном жанре литературы и журналистики.Автор ее принадлежит к малоизвестному и немногочисленному пока племени футбольных статистиков.Они, статистики, возвели в футбольное достоинство цифру, и оказалось, что скромная, немногословная цифра приоткрыла в футболе много новых ярких граней не только со статистической и информационной точек зрения, но и с романтической. И издательство «Молодая гвардия» решило предложить читателю книгу о футболе с точки зрения «футбольной» цифры.СОДЕРЖАНИЕ:Футбольная статистка (12).Сто сорок восемь (25).Клуб Федотова (32).«Хет-трик»? (44).«100 дней футболиста» (51).Голы «золотые» и «хрустальные» (54).И все-таки Яшин! (66).«Бетономешалка» (87).Футбольные долгожители (95).Признаю... «Динамо»! (104).Сборная СССР (112).Пенальти с трамплина (120).Познается в сравнении (130).Вопрос армейцам (140).Трагедии футбольных полек (146).Всегда спектакль (154).Сенсации (168).Черное и белое (175).Кому аплодисменты не достаются (183).От имени неудачников (195).Заключение (205). Year: 1968 Language: Russian Pages: 209 The file will be sent to selected email address. It may takes up to 1-5 minutes before you received it. The file will be sent to your Kindle account. It may takes up to 1-5 minutes before you received it. Please note you've to add our email [email protected] to approved e-mail addresses. Read more.
|
b-ok.org
Константин Есенин. Сын поэта и футбольный статистик: yahobab
Еще один известный сын известного человека. Конечно, для Яндекса Сергей (Нашлось 3 млн ответов) значимее Константина (Нашлось 1 млн ответов). Но я - не Яндекс, мне личность Константина интереснее.Замечательную биографию К.С. Есенина нашел и целиком уволок с сайта Мир Есенина. .
Есенин Константин Сергеевич (1920 – 1986), сын С.А. ЕсенинаКонстантин родился 3 февраля 1920 г. В «Выписке о рождении» Кости, составленной, очевидно, со слов матери 20 апреля 1920 г., записано, что он родился 20 марта 1920 г., а отец в этом же документе назван по роду занятий красноармейцем. В судебном «Деле о правах наследования» время рождения также записано неверно – 20 февраля 1920 г.. Крестным отцом Константина был писатель Андрей Белый. Сергей Есенин при рождении сына отсутствовал. Зинаида Николаевна сообщила ему о рождении сына по телефону и спросила: «Как назвать?». «Есенин долго думал, выбирая не литературное имя, и сказал: «Константином», - писал А.Мариенгоф в «Романе без вранья». - После крещения спохватился: «Черт побери, а ведь Бальмонта Константином зовут». Смотреть сына не поехал».
Рождение Константина совпало со временем резкого охлаждения отношений между С.А.Есениным и З.Н.Райх. Подозрительность Сергея Есенина подпитывалась сплетнями в кругу его близких друзей. В том же «Романе без вранья» описана сцена случайной встречи Сергея Есенина и Зинаиды Райх на платформе ростовского вокзала в 1920 г., когда поэт при осмотре сына сказал: «- Фу… Черный… Есенины черные не бывают…».Детская память Кости сохранила скудные воспоминания об отце. Вот что он писал в 70-годы: «Самое первое, что сохранила память - это приход отца весной 192…, а вот какого точно, не знаю. Солнечный день, мы с сестрой Таней самозабвенно бегаем по зеленому двору нашего дома. (…) Вдруг во дворе появились нарядные, «по-заграничному» одетые мужчина и женщина. Мужчина - светловолосый, в сером костюме. Это был Есенин. С кем? Не знаю. Нас с сестрой повели наверх, в квартиру. Ещё бы: Первое, после долгого перерыва свидание с отцом! Но для нас это был, однако, незнакомый «дяденька». Константин помнил, что отец больше разговаривал с Таней, что подарков он не принес, но рассердился, когда узнал, что дети его стихов не читают.Возможно, что эта встреча со своими детьми подтолкнула Сергея Есенина написать «Сказку о пастушонке Пете». Так им говорила З.Н. РайхСергей Есенин по-своему любил детей, носил с собой их фотографии. В.Ф. Наседкин вспоминал, что при встрече поэт не забыл представить: «- А вот мои дети… - показывает он мне фотографическую карточку. На фотографии девочка и мальчик. Он сам смотрит на них и словно чему-то удивляется. Ему двадцать девять лет, он сам еще походит на юношу»..Были эпизодические встречи Константина с отцом. Осталась в памяти бурная сцена объяснения между отцом и матерью, свидетелем которой сын был. Отцовских чувств Сергей Есенин к сыну не выказывал, так как больше любил дочь Татьяну. «В детстве я был очень похож на мать, - объяснял это невнимание К Есенин, - чертами лица, цветом волос. Татьяна - блондинка, и Есенин видел в ней больше своего, чем во мне»...Костя не чувствовал в Сергее Есенине своего родного отца, так как воспитанием его занимался отчим В.Э. Мейерхольд. Наталья Есенина приводит такой эпизод: «Был случай (со слов моей матери), когда Сергей Александрович пришел навестить своих детей, к двери подбежал Костя и, увидев отца, закричал: «Танечка, иди, к тебе пришел Есенин!» Ребенок есть ребенок. Папой он называл В.Э.Мейерхольда…».Запомнил шестилетний Костя и последнюю встречу с отцом, за несколько дней до рокового 28 декабря 1925 г. «Отчетливо помню его лицо, его жесты, его поведение в тот вечер, - вспоминал К.Есенин. – В них не было надрыва, грусти. В них была какая-то деловитость… Пришел проститься с детьми. У меня тогда был детский диатез. Когда он вошел, я сидел, подставив руки под лампочку, горевшую синим светом, которую держала няня. Отец недолго пробыл в комнате и, как всегда, уединился с Татьяной».Известие о смерти отца, которое сообщила детям Зинаида Николаевна, прощальная панихида в Доме печати, похороны на Ваганьковском кладбище, напоминание о предстоящем Новом годе - всё это обрывочно всплывало в памяти Константина. Имена детей часто назывались на судебном процессе о наследовании имущества после смерти С.Есенина. З.Н.Райх твердо отстаивала интересы детей. Возможно, что она сообщила детяс, что решением суда Татьяна и Константин признаны наследниками всех вещей, находившихся в последние дни с Есениным в Ленинграде перед смертью.Константин, когда ему исполнилось 20 лет, пытался записать подробные воспоминания о С.Есенине, расспрашивал мать. Об отце ему рассказывала Софья Андреевна Толстая, которая тепло относилась к Косте, а при встречах просила его прочитать стихи, которые он изредка писал.Несчастья не обходили стороной детей Есенина. Арест и гибель в лагере отчима В. М.Мейерхольда, затем трагическое убийство летом 1939 г. Зинаиды Николаевны тяжелыми душевными рубцами остались в биографии Кости. Его, как студента, из большой родительской квартиры переселили в комнатку на Большой Пионерской улице. Константин учился в Московском инженерно-строительном институте. Очень скоро средств для нормального проживания стало не хватать. Изредка ему оказывали помощь близкие, чем могли, которые сами жили скудно. Приняла в его судьбе большое участие Анна Романовна Изряднова. . «Удивительной чистоты была женщина, - с благодарностью вспоминал К.Есенин. – Удивительной скромности. После того как я остался один, Анна Романовна приняла в моей судьбе большое участие. В довоенном 1940 и в 1941 годах она всячески помогала мне - подкармливала меня в трудные студенческие времена. А позднее, когда я был на фронте, неоднократно присылала посылки с папиросами, табаком, теплыми вещами»... В ноябре 1941 г., когда немецкая армия дошла до границ с Москвой, студент 4 курса Московского инженерно-строительного института Константин Есенин добровольцем ушел на фронт. Перед уходом в армию Константин отнес чемодан, набитый бумагами и редкими изданиями отца, на хранение Софье Андреевне Толстой, которая сберегла и возвратила ему всё после войны. Но многие вещи отца, которые достались Константину по наследству, остались бесхозными на московской даче в Балашихе. «В войну погибло очень много писем, записок, деловых бумаг отца, - вспоминал Константин Сергеевич. – Они хранились у меня на даче. Я был на фронте, сестра эвакуировалась в Ташкент, да так и осела там. Все наши родственники со стороны матери умерли в годы войны. Дача осталась пустовать. Дважды её самовольно заселяли. Весь архив свалили в сарай. Там он лежал несколько лет и зим, в мороз и зной». В конце войны Константин Сергеевич после ранения заехал в Москву. Это спасло от неминуемой гибели некоторые ценные есенинские реликвии. «Как-то после ранения, после госпиталя, уже в самом конце войны, - писал К.С.Есенин, - я, будучи на короткой побывке в Москве, заехал на дачу. Весь архив был в плохом состоянии. За несколько часов, что я был на даче, мне удалось кое-что выбрать из этой смерзшейся груды. Небольшое количество бумаг хранится у меня. Была у меня библиотека первых изданий Есенина - много уникальных книг. Целую связку забрал с собой и таскал по окопам и землянкам, пока их все до единой не «зачитали» мои однополчане. К счастью, большая часть книг осталась в Москве, некоторые и поныне у меня».. К.С.Есенин был свидетелем большого интереса к поэзии отца и не расстраивался, когда редкие книги его отца «зачитывали» и ему не возвращали. Он вспоминал, как после блокады Ленинграда в букинистическом магазине, куда К.Есенин зашел случайно, один покупатель спросил «Скажите, а нет ли у Вас томика стихов Есенина?». Женщина-продавец с усталым лицом, носившем следы голода и тяжких переживаний, удивилась: «Что Вы! Конечно нет! Сейчас книги Есенина – редкость». Константин гордился, что поэзия отца была востребована.Воевал Константин Сергеевич достойно, о чем свидетельствуют врученные ему за мужество и геройство ордена и медали. В 1942 году в составе 92-й Ленинградской стрелковой дивизии участвовал в защите блокадного Ленинграда. После прорыва блокады его в 1944 году переводят на Карельский перешеек, где шли ожесточенные бои. Летом 1944 г. во время одного из боев погибли командир первой роты штурмового батальона и его заместитель по политической части. Младший лейтенант Константин Есенин принял командование роты и повел бойцов за собой в атаку. Разрывная пуля пробила ему легкие. Вскоре родные Константина Есенина получили извещение о его гибели. 9 декабря 1944 года в газете «Красный Балтийский флот» был опубликован очерк Ю. Саркисова и М. Курганова «У самого синего моря», в которой рассказывалось о гибели комсорга Константина Есенина.Известие о смерти К.С. Есенина оказалось ошибочным. Его, тяжелораненого, в бессознательном состоянии доставила в госпиталь медицинская сестра из другой части. Он выжил. Но об этом в штабе не знали. Третий орден Красной Звезды нашел его через долгие годы после окончания войны.После демобилизации К.С.Есенин продолжил учение в Московском инженерно- строительном институте. На стипендию было трудно прожить, поэтому вынужден был продать в Главное архивное управление МВД СССР две тетради набело переписанных стихов отца. По окончании вуза стал трудиться на послевоенных стройках прорабом, начальником строительного участка. Возводил крупнейший строительный комплекс в Лужниках, строил жилые дома, школы и кинотеатры столицы. Фамилия Есенин мало помогала производственной карьере Константина. «Надо сказать, что носить фамилию Есенин довольно хлопотно, - писал К.С.Есенин в 1967 г. – Порой некоторые работники из среды моей строительной братии пугались близкого соседства с фамилией Есенин, а некоторые даже предлагали мне сменить фамилию. Но это всё, конечно, от скудности мысли». В дальнейшем К.Есенин перешел работать референтом в Кабинет Министров СССР по строительным вопросам, главным специалистом Госстроя РСФСР.В довоенное время Константин Сергеевич увлекался футболом. В 1936 году играл в финале юношеского первенства Москвы и был отмечен за отличные спортивные успехи. После войны играл в футбол на соревнованиях сборных команд производственных коллективов, внимательно следил за футбольными баталиями в стране. Стал вести статистические данные о командах, игроках, различных спортивных встречах. Статистика К.Есенина открыла много новых граней в футболе, стала ценным материалом для спортивных специалистов и многочисленных болельщиков. Очень скоро Константин Сергеевич стал заметным футбольным обозревателем в спортивной журналистике, которая стала в последние годы его жизни второй «профессией». Константина Сергеевича принимают в Союз журналистов.. За 40 лет Константин Сергеевич собрал огромную картотеку о футболе и футболистах. Это была своеобразная футбольная энциклопедия. На основе этих материалов К.Есенин написал и издал книги «Футбол: рекорды, парадоксы, трагедии, сенсации» (1968 г.), ставшая быстро библиографической редкостью. В книге есть такая фраза: «Страсти человеческие всегда удивляют людей бесстрастных, неспособных на увлечения, задубевших в своем восприятии мира только через стеклышко практицизма». Это была позиция Константина Есенина. В дальнейшем он издал книгу «Московский футбол и «Спартак» (1974 г.), получившая высокую оценку многочисленных любителей футбола. До конца своей жизни работал над книгой «Летопись советского футбола». В последние годы К.С.Есенин был заместителем председателя Всесоюзной федерации футбола.Однажды в аэропорту Татьяна Сергеевна Есенина с двумя тяжелыми чемоданами стояла в очереди за билетами. Переносить чемоданы ей помогал молодой офицер. Когда Татьяна Сергеевна достала паспорт для предъявления кассиру, офицер прочитал фамилию и удивленно спросил, волнуясь: «Вы Есенина? Скажите, а вы не родственница футбольного статиста Константина Есенина?». Когда Татьяна Сергеевна встретилась с братом, то рассказала ему об этом эпизоде, добавив: «Ты стал знаменитее отца». И долго потом смеялись.Константин Сергеевич много сделал для восстановления имени своего отца. Он часто выступал с рассказами об отце, матери, других современниках, посещал места, связанные с именем С.Есенина. В 1967 г. в сборнике «Есенин и русская поэзия» опубликовал воспоминания «Об отце», которые в 1986 г. после небольшой авторской правки были перепечатаны в двухтомной книге «С.А.Есенин в воспоминаниях современников».Скончался К.С.Есенин в Москве 25 апреля 1986 года.
yahobab.livejournal.com
| Футбол: рекорды, парадоксы, трагедии, сенсации
| ||||||||||||||||||||||||
www.rulit.me
Есенин, Константин Сергеевич — википедия орг
Сын поэта Сергея Есенина и актрисы Зинаиды Райх. Родился 3 февраля 1920 года в Москве. Родная сестра, Татьяна Сергеевна Есенина (1918—1992), журналист и литературовед, после военной эвакуации полвека жила и работала в Ташкенте, где и похоронена. После гибели отца Константин воспитывался в семье З. Райх и Всеволода Мейерхольда[1]. Окончил московскую школу № 86 на Красной Пресне[2]. Уже после Великой Отечественной войны получил диплом Московского инженерно-строительного института.
Константин Есенин приложил значительные усилия для сохранения архивов С. Есенина и В. Мейерхольда, которые после гибели Райх и Мейерхольда и последующего выселения детей поэта из квартиры в Брюсовом переулке он вместе с сестрой Татьяной спрятал на даче в Балашихе, а после войны передал государству. Перу Константина Есенина принадлежат также опубликованные воспоминания об отце[3][1].
В ноябре 1941 года студентом четвёртого курса добровольцем ушёл на фронт. В 1942 году в составе 92-й Ленинградской стрелковой дивизии защищал блокадный Ленинград. После прорыва блокады Есенина в 1944 году направили на Карельский перешеек. Летом 1944 года после гибели командира первой роты штурмового батальона и его замполита Есенин в звании младшего лейтенанта принял командование ротой. В ходе ожесточённых боёв получил тяжёлое ранение лёгких разрывной пулей. Всего на фронте был ранен трижды. Два ордена Красной Звезды получил во время войны, третий орден Красной Звезды был вручен уже в 1970-х годах. В 1985 году награждён орденом Отечественной войны I степени. Награждён медалью «За оборону Ленинграда».
После войны завершил образование в МИСИ. Работал на московских стройках прорабом, начальником строительного участка. В 1950—1960-е годы принимал участие в возведении крупнейшего тогда в СССР спортивного комплекса в Лужниках — Центрального стадиона им. В. И. Ленина, строил жилые дома, школы и кинотеатры.
Работал в организациях Главмосстроя, занимал должности референта в Кабинете Министров СССР по строительным вопросам, главного специалиста Госстроя РСФСР[3].
Футбол
Футболом Константин Есенин увлёкся перед войной. В 1936 году играл в финале юношеского первенства Москвы и был отмечен за отличные спортивные успехи. После войны играл в футбол на соревнованиях сборных команд производственных коллективов. Наблюдая за матчами на первенство СССР, начал вести футбольную статистику, в которой вскоре стал признанным специалистом. Первые футбольные проспекты, программки и справочники ещё в 1930-х годах Константину привозили из-за границы В. Мейерхольд и З. Райх[3][4].
С 1955 года сотрудничал в газетах «Советский спорт», «Московский комсомолец», «Футбол», журналах «Спортивные игры», «Физкультура и спорт». Знаток и популяризатор футбола и футбольной статистики.
Константин Сергеевич Есенин — высший у нас авторитет по части футбольной «цифири», как он сам величает своё увлечение, заведующий всеми «гроссбухами» (тоже его выражение)… Есенин остаётся самым известным, почитаемым и читаемым футбольным историографом. «Цифирь» свою он не просто расставляет столбиками и подсчитывает, как скупой рыцарь. Он весело колдует с ней, извлекая невиданные пассажи. Эти его находки добавляют футболу какие-то лишние искорки, удивляют, потешают, а иногда и велят задуматься.
— Лев Филатов "Ожидание футбола" - Страница 32
Константин Есенин — инициатор создания в 1967 году символического «Клуба Григория Федотова» в еженедельнике «Футбол». В 1963 году по инициативе Есенина редакция газеты «Московский комсомолец» учредила приз «За самый красивый гол сезона, забитый на московских стадионах».
Много лет был заместителем председателя комиссии пропаганды Федерации футбола СССР.
Скончался 26 апреля 1986 года в Москве. Похоронен на 17-м участке Ваганьковского кладбища в Москве в одной могиле с матерью, недалеко от могилы отца.
Был женат дважды. В первый брак вступил, вернувшись с фронта; родилась дочь Марина[1]. Семья вскоре распалась, затем Константин Есенин познакомился и в 1951 году зарегистрировал брак с выпускницей Московского пединститута Сицилией Марковной (р. 1921, Владивосток). Она уже имела к тому времени сына от погибшего фронтовика; потом работала в Академии внешней торговли, преподавала русский язык для иностранцев. В 1965 году отношения прекратились, а в 1980 году супруги официально развелись. Детей от второго брака не было[4].
www-wikipediya.ru
